— Спасибо. — Не доверяя ногам, Хиллувен оперся о прилавок и заговорил со страстью: — Вот что я предлагаю. В обмен на мою бессмертную душу вы…
Зурек прервал его взмахом руки.
— Не горячитесь, мистер Хиллувен! Чтобы не терять времени на пустопорожние разговоры, доведу до вашего сведения, что ни при каких обстоятельствах в результате сделки вы не станете обладателем материальных благ. — Словно цитируя заученный наизусть и давно набивший оскомину параграф из официального документа, он принялся перечислять: — Вы не получите ни банкнот, ни акций или иных ценных бумаг. Не получите золота и прочих драгоценных либо цветных металлов. Не получите драгоценных камней, минералов или артефактов. Под последними подразумеваются конечные либо промежуточные продукты генной инженерии и…
— Мне плевать на материальные блага, — решительно прервал его Хиллувен. — Но все же хотелось бы узнать, почему мне их не получить?
— Дело в том, мистер Хиллувен, что мы по возможности избегаем проблем, связанных с последующей ликвидацией материальных ценностей. — Зурек обреченно пожал плечами, и на его лицо вернулось слабое подобие прежней улыбки. — Хотя признаюсь, что своим наиболее перспективным клиентам мы все же порой предлагаем весьма выгодные долгосрочные ценные бумаги.
Хиллувен задумчиво склонил голову.
— Нельзя ли узнать, какие именно ценные бумаги?
— Ну, если вы настаиваете, то я, возможно, предложу вам… — С шумом втянув носом воздух, Зурек застучал по крышке прилавка, точно по клавишам невидимого компьютера — Да хотя бы вот акции имперской железной дороги в Кванси. Пока они котируются
невысоко — лишь три тысячи долларов к одному, но… — Он многозначительно замолчал.
— Кванси? А это где?
— В Китае.
— В Китае! — вскричал Хиллувен, чувствуя болезненную пульсацию в висках. — Да я гроша ломаного в Китай не вложу! Сейчас меня действительно волнует лишь…
— Кроме того, вы ни при каких обстоятельствах не продлите срок свой жизни, — твердо заявил Зурек, не намереваясь терять достигнутой в переговорах инициативы. — О бессмертии или дополнительной сотне-другой лет жизни не может быть и речи. В принципе можно вновь сделать вас молодым, ну, скажем, сорока- или даже тридцатипятилетним, но все равно проживете вы лишь отмеренные вам на земле еще четыре с небольшим года.
Хиллувен кивнул.
— Я не настолько наивен, как вы, возможно, полагаете. Четыре года — короткий отрезок времени, но если проживу я четыре года так, как хочу, то наслаждений они вместят не меньше, чем четыре столетия. Моим успехам в жизни позавидовали бы многие Превосходный дом на Ройал-Танбридж, высокое положение в обществе, недурная карьера… Казалось бы, чего еще желать? Но всю жизнь мне было отказано в одном. В том, чего я жаждал больше всего на свете. В том, что…
— Успех в политике также не подлежит обсуждению, — поспешно вставил Зурек. — Я до сих пор с дрожью вспоминаю, чего мы натерпелись века полтора назад от той особы, что…
— Нет, нет и нет! Политика меня не волнует. В оставшиеся мне годы я лишь хочу…
— Не тяните, мистер Хиллувен, скажите же, наконец, чего вы хотите? — Зурек поднял и прижал к груди черную кошку. — Мардж и я понимаем проблемы любого смертного с полуслова.
Хиллувен набрал в легкие побольше воздуха и едва слышно пробормотал:
— Я хочу стать неотразимым для женщин.
— И всего-то? — Зурек бесцеремонно сбросил кошку на пол — Чего ж вы сразу не сказали? Сберегли бы прорву времени
— Вы имеете в виду, что?… — Стремясь унять тяжелые толчки в груди, Хиллувен глубоко вдохнул. — Вы сделаете то, что я прошу?
— Да.
— И я действительно стану неотразимым для женщин?
— Разумеется.
— Но я желаю, чтобы при виде меня у них подкашивались колени, чтобы они рук от меня оторвать не могли, чтобы…
— Я прекрасно вас понял, мистер Хиллувен. Теперь вы совершенно неотразимы для женщин… — Зурек страдальчески улыбнулся. — Вернее, таким станете, как только подпишете необходимые бумаги.
Захваченным врасплох Хиллувеном овладели сомнения — слишком все шло гладко.
— Что-то согласились вы уж больно быстро. С чего бы это?
— Открою вам коммерческую тайну, мистер Хиллувен, — вкрадчиво заговорил Зурек, извлекая из-под прилавка пачку документов — Дело в том, что вы сегодня третий желающий стать неотразимым для женщин.
Ощутив, что покраснел до корней волос, Хиллувен напустил на себя важный вид и деловито осведомился:
— Выходит, неотразимость в глазах женщин — ходкий товар?
— Только лишь среди мужской части наших клиентов. Теперь внимательно ознакомьтесь со всеми пунктами нашего с вами договора и…
— Это ни к чему Убежден, что с бумагами все в полном ажуре Мистер Лорример уверял, что с контрактом ему посчастливилось и что буквально все свои обязательства вы выполняете.
— Приятно, что нас ценят. Ну, теперь дело только за вашей подписью.
— А обязательно ли подписываться кровью? — Хиллувен боязливо поежился и прибавил потерянно: — Видите ли, я с детства плохо переношу физическую боль
— Сойдет и обычной шариковой ручкой. — Зурек, хохотнув, достал из кармана серебристую ручку — Вот, возьмите мою. Теперь подпишите здесь… И здесь… И на розовой копии… И на ведомости для компьютерного центра… Отлично!
В ту же секунду необъяснимым образом исчезли шариковая ручка и многочисленные копии контракта. Зурек с теплой улыбкой пожал Хиллувену руку, а на прилавок вспрыгнула победно урчащая кошка.
— Мистер Хиллувен! — дружелюбно объявил Зурек. — Поздравляю! Сделка совершена!
— Великолепно! — Замершее было в груди Хиллувена сердце забилось вновь. — Но я не испытываю никакой перемены! В чем дело?
— Вам осталось лишь вслух сосчитать до трех.
— И как только я произнесу «три», то стану…
— Именно.
— Что ж. — Хиллувен решил не терять понапрасну из отпущенных ему четырех с небольшим лет ни единой драгоценной секунды. — В таком случае — раз…
— До свидания, мистер Хиллувен.
— До свидания.
Внезапно Хиллувен узрел мир как бы через калейдоскоп: зубы Зурека, например, превратились во вращающийся белый обруч, а голова кошки — в черный бильярдный шар с шестнадцатью ушами. Несмотря на волнение, увиденное показалось Хиллувену забавным, и он, хихикнув, произнес:
— Два.
Хиллувен ощутил приятное головокружение, калейдоскоп перед его глазами пришел в движение, а мир вокруг плавно закружился. Хиллувена потянуло в дремоту.
— Три, — прошептал он и немедленно провалился в угольную тьму.
Проснулся он от неприятных беспорядочных звуков и тут же обнаружил, что лежит на спине. Перед глазами плыли разноцветные, лишенные смысла пятна, слух раздражали громкие звуки. Хиллувену показалось, что находится он на открытом воздухе.
