— Уж разберусь как нибудь, — потупившись, сказал Пряжкин, а сам подумал: «Ух, дать бы тебе в морду!»
— Как нибудь не надо, — веско сказал Шишкин. — На этот счет имеются соответствующие законодательные акты.
Он достал из шкафа потертый скоросшиватель и долго шелестел бумагами, явно испытывая терпение Пряжкина. Наконец, отыскав какую-то порыжевшую от времени брошюрку. Шишкин стал диктовать номера всевозможных приказов, указаний, решений и рекомендаций, имевших хотя бы косвенное отношение к использованию спирта, загадочно поименованного везде как «горюче-смазочный материал специального назначения». Пряжкин вытащил записную книжку и сделал вид, что записывает всю эту белиберду. Спирт он научился использовать еще лет пятнадцать назад, и до сих пор осечек не было (пару раз только шапку терял да однажды вместе с комендантом спалил казарму, правда, пустую).
— Изучите все эти документы, — сказал Шишкин, — и только после этого приступайте к использованию. Если останутся излишки, сдадите обратно на склад.
— Какие излишки, если вы мне только десятую часть нормы даете!
— Учитесь экономить.
— Это вы учитесь. Наше дело — оборона!
— Оборона! — Министр даже подпрыгнул, словно напоровшись задом на канцелярскую кнопку. — Все бы вам только обороняться! Профукали державу! Давно наступать пора!
— Да как же наступать всего с одним ведром спирта? — вполне резонно возразил Пряжкин. — Даже стекла в биноклях протереть не хватит.
Его собеседник ничего не ответил, внезапно углубившись в чтение какого-то циркуляра.
Это надо было понимать как намек на то, что встреча двух министров закончилась.
— Да! — уже стоя на пороге вспомнил Пряжкин. — Тут дело такое… У меня в штабе дрова кончились. Подбросили бы пару саженей в счет третьего квартала.
— Прошу сюда! — Шишкин с заговорщицким видом поманил его пальцем. — Смотри в окно. Видишь, труба дымит? День и ночь дымит.
— Вижу.
— А знаешь, почему она дымит?
— Еще бы!
— Труба эта, дым этот и дрова, из которых дым получается, в твоей власти. Можешь хоть сейчас забирать.
— Ну это ты полегче! — Пряжкин выпрямился и одернул на себе тулуп. — Говори, да не заговаривайся. Придумал тоже…
— Тогда разговор закончен. Лишних дров у меня нет. А в третьем квартале вам для отопления положен сушеный олений мох…
На лекцию Пряжкин немного запоздал. В министерстве образования, расположенном в одной избе со средней школой, пехотным училищем и ныне пустующей академией земледелия (к каким только ухищрениям не прибегали ее выпускники, а картошка и свекла никак не приживалась на здешней почве), никого из служащих чином выше дворника не оказалось, а тот, само собой, о теме лекции представления не имел даже приблизительно.
«Ну что ж, — подумал Пряжкин, ничуть не смутившись. — Не беда. Будем действовать, исходя из обстановки. Не впервой».
Школьников собралось немного — дюжины полторы и все разного возраста. Некоторые еще только учились считать на пальцах, а другие уже регулярно выходили на патрулирование рубежей. К чтению лекций привлекались все министры без исключений, даже самые занятые и косноязычные. Знакомясь со школьниками, они исподволь подбирали себе будущих сотрудников. Кому-то требовались преданные исполнители, кому-то расторопные организаторы, а кому-то просто люди с хорошим почерком. Одному Пряжкину эти недоросли были безразличны. Его подопечные воспитывались совсем в другом месте и с раннего детства перенимали профессии родителей. Да и учили их совсем по-другому — электротехнике, баллистике, пиротехнике, а отнюдь не истории да географии.
— Вначале повторим предыдущий материал, — сказал Пряжкин, памятуя, что лучшая оборона это нападение. — Кто назовет мне выдающихся вождей, чья деятельность способствовала расцвету и укреплению нашего государства.
Белобрысая малышка в первом ряду высоко вскинула руку, и, глядя в ее радостно выпученные голубые глазенки, Пряжкин понял — эта знает!
— Фамилия твоя как? — спросил он.
— Попова! — пискнула девчонка.
— Отвечай, Попова, только не торопись.
— Яфет Допотопный, Кий Древний, Олег Вещий, Святослав Храбрый…
— Подожди, Попова, Попова, — перебил ее Пряжкин. — Ты ближе к нашей истории давай. А не то еще пращура Мафусаила вспомнишь.
— Иван Грозный, Петр Великий, Катька Великая, Владимир Мудрый, Иосиф Суровый, — отрапортовала девчонка.
«Далеко, однако, пойдет, — подумал Пряжкин. — Яфет Допотопный, надо же… Что-то пантеон вождей и героев несколько изменился с тех времен, когда я сам учил историю. Надо будет почитать на досуге что-нибудь свеженькое на эту тему… А девчонке надо все же нос утереть. Попробую зайти с другого конца».
— А кто упустил верный исторический шанс, свернул с предначертанного пути, проявил слабодушие и недальновидность?
— Владимир Святой, Васька Шуйский, Анна Иоанновна, Александр Освободитель, Михаил Меченый.
— Хм, — Пряжкин задумался, но ввязываться в дискуссию с шустрой малявкой не стал. — Ну, а бывали такие случаи, когда у кормила государственной власти стояли явные враги, узурпаторы, изменники и паразиты? Как ты считаешь, Попова?
— Бывали! — с готовностью доложила девчонка. — Рюрик Пришлый, Бориска Годунов, Гришка Отрепьев, Сашка Краснобай, Никита Хулитель, Борис Отступник.
— Садись, — сказал Пряжкин. — Молодец… А на следующий вопрос нам ответит… — Он обвел взглядом ряды и, не желая снова рисковать, выбрал самую глупую физиономию: — Вот ты! Как фамилия?
— Попов, — буркнул губастый балбес, похожий чем-то на молодого, еще не заматеревшего лешего. Скорее всего, он не был родственником белобрысой малышки. Каждый второй в государстве был или Поповым, или Козловым.
— Знаешь ли ты, Попов, кто сейчас правит наших государством?
— Сила Гораздович Попов, мой папа, — сиплым голосом ответил увалень.
— Про то, что он твой папа, говорить не обязательно, — осадил его Пряжкин. — Каково полное наименование его должности?
— …Великий Князь… Верховный Волхв… — Попов-младший задумался, наморщив лоб.
— Дальше?
— …Верховный Волхв… Генсек… Президент… Глава кабинета министров…
— И?
— …И …и Государь…
— Чего Государь? Тайги? Тундры?
— Государь Всея Роси! — обрадовался парень, в глазах которого явственно угадывалась тоска по мамкиным пирогам, санкам и снежным крепостям.
— Всея Роси и всех провинций, — закончил за него Пряжкин. — Слабо. Теперь назови эти провинции и укажи, примерно, где они находятся.
