Кендрик вытер о штаны внезапно вспотевшие ладони:
- Я не знаю. Ну что вы хотите от меня услышать?
- Все, что можете сказать, - ответил Стенцер, подчеркивая каждое слово. - Я могу вам помочь, но только если вы мне поможете.
«Но что я могу сказать?» - подумал Кендрик. Он - журналист: О его жизни Стенцер уже знает все. Казалось непостижимым, что статьи, которые он писал, могут быть как-то связаны с его арестом даже без предъявления обвинений.. Ничего он не мог сказать Стенцеру такого; что не было бы уже описано в мучительно повторяемых подробностях.
На глаза навернулись слезы: ясно, что Стенцер перешел, к новой тактике, чтобы получить от него то, что он не обязан был отдавать.
- Нету меня ничего. Нет! Я все вам рассказал, что мог, о жене, о себе, Бог один знает, сколько раз уже! Хотел бы я вам что-нибудь рассказать, так ничего же нет, клянусь!
Стенцер посуровел.
- Мельчайшую подробность, мистер Галлмон. Вы можете счесть ее не важной, а она окажется важной. Ваша жена была в контакте с диссидентами и врагами нации. Вы мне что, хотите сказать, что она защищала американские интересы, когда якшалась с мерзавцами, которые потом сожгли целый город мирных жителей? У меня есть копии всего, вами написанного, и знаете, что я вам скажу? Меня тошнит от такой кучи антипатриотической грязи!
Голос его становился все громче. Кендрик резко вскинул голову.
- Да господи, вы же даже незнаете, террористы устроили эту гниль или нет! Экологию среды похабили с каждым годом сильнее и сильнее…
- Ты меня не учи, что мне думать!- заорал Стенцер прямо ему в лицо, брызгая слюной.
До сих пор это были только вопросы, бесконечные вопросы, пока Кендрик не падал от усталости и голода. Сейчас что-то переменилось.
Стенцер ударил изо всей силы. Кендрик не сразу понял, что его бьют - только когда оказался на спине, стул опрокинулся, во рту вкус крови и железа.
А над ним навис Стенцер, занеся кулак, будто готовый нанести новый удар.
- Я ничего немоту рассказать,- переключился Кендрик на привычную литанию. - Я все вам уже рассказал, и много раз. Было бы чего-нибудь - рассказал бы все, так ничего же нет. Я хочу домой.
Стенцер кивнул с жестким, будто нечеловеческим лицом, подошел к двери и открыл ее. За дверью ждали два охранника - наверное, все время там стояли. Кендрика рывком подняли с пола и вытащили в коридор. С разбитого лица капала кровь.
- Какие будут приказания, сэр? - спросил старший охранник.
- Расстрелять, - коротко бросил Стенцер, навсегда закрывая дверь.
16 октября2096 года. Доки в Лейте
- Наконец-то пришли.
Эрик Уитсетт был одет в то же пальто, что было на нем тогда, возле «Святого». Тот же тщательно обернутый вокруг шеи шарф, так же поднят воротник до самых ушей.
Кендрик посмотрел вдоль набережной в обе стороны. Неподалеку стояли корабли у причалов, воздух пронизывали крики чаек, держался запах соли. Вдоль берега тянулись полуразрушенные склады и офисы. За последние годы, особенно когда хлынула волна беженцев, этот район восстановил свою зловещую репутацию. Кендрик и сам тут жил поначалу после приезда в Шотландию. Это было трудное время, но зато он достаточно хорошо знал эти места, чтобы понимать: сейчас они здесь одни.
- Я смотрю, вы запыхались. Не заплутали по дороге?
- Я не был уверен, что точно понял где, - ответил Уитсетт. Не настолько хорошо знаю эту часть города. - Он закашлялся, выпустив клуб пара. - Извините, если опоздал.
- Ничего страшного. Не возражаете немного пройтись? Уитсетт с преувеличенным ужасом огляделся:
- Боже мой, неужто нельзя хоть в какой-то бар зайти? Кендрик улыбнулся в ответ:
- Да есть тут один неподалеку. Но если уж мы будем говорить о Бадди, я бы предпочел быть уверенным, что нас никто не увидит и не подслушает.
- Что ж, тогда я не вижу альтернативы. Ладно, пойдемте. Они зашагали рядом, море осталось слева от Кендрика.
- Вы часто сюда приходите?
- Время от времени, - улыбнулся Кендрик. - Здесь я оказался, когда впервые пристал к этим берегам.
- На одном из этих кораблей?
- Да, где-то в первые годы войны. Поначалу сухогрузы шли караванами, вывозя тысячи беженцев из охваченных бунтом штатов Восточного Побережья. А потом военный флот Легислата начал ставить блокаду - слишком нас много было.
- Туго вам пришлось. Кендрик пожал плечами:
- А что было там в те дни?
- Примерно то же, что вы каждый день в новостях видите. Такое ощущение, что весь остальной мир между собой передрался, и пришел наш черед. - Уитсетт обернулся к нему. - Я же там остался после Лабиринта. Был до того консультантом, и помогал людям пережить то, что с ними происходило. Пытался снизить поток самоубийств, можно сказать. Там я и познакомился с Бадди, до того, пока он на этом своем вертолете не рванул куда-то на юг Мексики. А вы?
- У меня был выбор: или пытаться найти дорогу через зону боев, или пойти другим путем и сесть на корабль. А потом у меня, как и у вас, усиления одичали, и пришлось мне залечь на дно.
Уитсетт сочувственно кивнул.
- Если это не слишком нескромный вопрос, - начал Кендрик, - как вы сюда попали, не проходя обычных проверок?
- Частный рейс, организованный компанией, где один из совладельцев - лаборокрыс. У них есть способы обхода обычных каналов.
- А я этого лаборокрыса знаю?
- Роя Уитмена помните?
- Ну конечно.
- Вы же вместе работали?
- С ним работал Бадди, - поправил Кендрик, - в те времена, когда они гоняли через границу США в обе стороны все, что могли. А меня только пару раз… ну, брали с собой. Я рассчитывал найти хороший материал.
- Все еще пишете? - вопросительно глянул на него Уитсетт.
Кендрик покачал головой:
- Практически нет. Мне повезло заиметь средства, чтобы пока что протянуть без работы, но это вечно тянуться не может.
- А работу вы не можете получить, потому что никто не хочет иметь дело с лаборокрысом. Нам всем нынче туго приходится.
Кендрик пожал плечами:
- Остается утешаться знанием, что не у меня одного такие проблемы.
Уитсетт засмеялся:
- Считайте, что вам еще повезло. В Америке есть места, где все гораздо хуже.
- Я бы не был в этом так уверен. Но вы же не для того проделали весь этот путь, чтобы просто со мной повидаться?
- Нет, причины другие. Хотя главным образом Бадди встревожился, что от вас ничего не слышно.
- Помню, вы говорили. Может быть, вопрос стоит поставить так: почему он счел нужным посылать вас, хотя мог бы просто сам меня спросить?
- Я уже говорил: он занят. Но ему нужна ваша помощь.
- Мог бы позвонить.
- Вас сперва нужно было найти, а это потребовало времени. Вы хорошо скрываетесь.
Кендрик позволил себе слегка улыбнуться:
- Кажется, все-таки недостаточно хорошо.
- И все же Бадди к вам обращается - через меня. «Лос Муэртос» знают о видениях.
- Что ж, молодцы.
- «Лос Муэртос» не надо недооценивать. Они сейчас куда опаснее, чем были несколько лет назад.
- Бросьте, - возразил Кендрик. - Они же разваливаются?
- Раскололись, но не ослабели. Разделились на две фракции. Одна фракция считает себя религией, другая… другая больше занята земными делами и старается действовать на опережение. И обе видят в нас для себя опасность.
- Послушайте, вы знаете, что это были не галлюцинации, а видения ? И это действительно потрясение, признаю - мысль, что не только у меня такое. Но все это мне говорит, что наши усиления копаются у нас в головах. - Кендрик коротко засмеялся. - И что в этом нового? Вот чего я не понимаю - это почему столько народу интересуются конкретными подробностями.
- Трудно отмахнуться от факта, что более радикальная фракция «Лос Муэртос» надеется что-то приобрести от видений, которые могут испытать сами, если подберутся поближе к Лабиринту. Вы,ведь сами были такому свидетелем? Бадди мне рассказал о вашей поездке в джунгли. Мне кажется, вы не понимаете вот чего: все мы видим одна и то же, все как один - конкретнее, те, кто вышел живым из Семнадцатого.
Кендрик засмеялся, замотал головой:
- Это невозможно.
- Я могу вам рассказать, что вы видели: крошечный мальчишка с крыльями как у бабочки. Вижу по вашему лицу, что это так.
Кровь бросилась в лицо Кендрику.
- И что? Если даже это так - а я еще не согласился, что это так, -какая мне разница?
Уитсетт пожал плечами:
- Нас пригласили. Наверное, они говорили и с вами
- Кто «они»?
- Светлые.
Кендрик заставил себя дышать ровно. Давно уже не слышал он этого названия.
- Светлых не существует. Они всего лишь плод воображения тех, кого свели с ума медицинские процедуры, санкционированные государственным аппаратом США.
- И все же они существуют.
- И Бадди хочет говорить со мной на эту тему?
Уитсетт сменил галс:
- Вас же было четверо? Вы, Питер Мак-Кован, Роберт Винченцо и Бадди Хуарес. Вас изолировали в Лабиринте, и там что-то произошло. Между вами четырьмя.
