Олег ответил максимально дипломатично:
— Из всех девочек больше всего мне бы не хотелось причинить боль именно Злате.
— Достаточно! — воскликнул Джон. — Максимальный статус!
Это означало, что выбор оружия и правила проведения поединка должны приводить либо к смерти, либо к тяжелому увечью одного из дуэлянтов. Беспокойство Олега усилилось. Однако дал слово — держи. Раньше надо было думать.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Алик. Ему стало казаться, что зря он подошел. Затевается явно что-то нехорошее.
— А то, что впредь вы не можете жить вместе, и ваш поединок должен завершиться смертью одного из вас.
— Или сделать кого-нибудь инвалидом, — уточнил Юра. Все было правильно: именно так требует выученный ими вчера Кодекс чести дворянина.
Алик понял, куда дует ветер, и выразил сомнение:
— Мне кажется, эти правила на нас еще не распространяются. Мы же не взрослые. Мы еще дети.
— Которым подсовывают отравленный торт? Очевидно, что тот, кто хотел нас отравить, не считает нас детьми, — возразил Юра.
— Может, ты считаешь себя маленьким? — съязвил Джон. — Так мы тебя живо спеленаем!
— Нет, я не маленький.
Вот оно, мужское бремя, подумал Олег. Каждый твой жест, каждое слово обязаны иметь смысл. Ты всегда должен быть готов ответить за любой свой поступок. Сказал — как отрезал. Обратно не воротишь, не закричишь, что тебя неверно поняли. Девчонкам много проще: они могут говорить все, что угодно. Никто не потянет их к ответу за длинный язык.
— За тобой выбор оружия, — напомнил Юра Алику. — Я предлагаю вам драться голыми руками, используя те приемы рукопашного боя, которые Кокроша называет «запрещенными».
— Нет, — возразил Алик, — он сильнее меня, и реакция у него лучше. Я проиграю.
— Тогда, может, на кинжалах? Возьмете один у меня, а второй у Винтера.
Олег представил себе, как он наносит удар, рассекая живую плоть, и по телу Алика растекается кровавое пятно. Брр!
— Кинжалы чересчур коротки. Бой на них — все равно что голыми руками. Нет, я не согласен. Олег меня победит.
— Давайте выкрадем у Винтера пистолеты, — предложил Джон.
— Ты даже не знаешь, где он их прячет! — воскликнул Юра. — Нет, про пистолеты надо забыть. Тем более это оружие второй категории, и после поединка обязательно надо будет пригласить королевского следователя для возбуждения уголовного дела, обоснованно ли было применение оружия. А зачем нам связываться с королевскими сыщиками?
— Да, не к лицу нам это, — важно ответил Джон.
Олег же опять подумал, что было бы неплохо позвать сюда кого-нибудь со стороны, чтобы в свою очередь устроить ему допрос.
— В фехтовании я не уступаю ему, — сказал Алик, — поэтому я выбираю в качестве оружия шпаги.
— Да где мы их возьмем?
— В фехтовальном зале на стенде висит вон сколько всего.
— Но он же заперт на кодовый замок и сделан из особого стекла. Его не разобьешь. А код известен только Кокроше.
— Ничего не знаю! Вы предложили мне выбрать, я и выбрал.
— Я попробую вскрыть код, — задумчиво сказал Джон, — но не могу обещать, получится ли…
Олег отозвал его в сторону.
— Седой, — сказал он, — я, наверное, не смогу вонзить в него шпагу. Представь себе, как это будет. Кровь и все такое прочее.
— А что делать? Таковы правила. Не нам их отменять.
Олег подумал, что глупо подстраиваться под какие-то правила, но промолчал, сказав лишь:
— Откровенно говоря, я не желаю его смерти.
— Но ты же не можешь взять обратно свой вызов на поединок. Это будет не по правилам. К тому ж он останется безнаказанным. Разве это справедливо?
Да, прав Джон. Нельзя допустить того, чтобы Алик втайне торжествовал победу. Что же делать?
— Можно поступить по-другому, — сказал Джон. — Если ты такой нежный, что не можешь сам убить своего врага, дуэль следует провести в виде соревнования. Проигравший должен будет выполнить определенное условие. Так как ваш поединок имеет высший статус, выполнение этого условия должно нести очень серьезные последствия. Можно условиться, например, о выливании на себя кастрюли с кипящим шоколадом. Идет?
— Наверное, — неуверенно сказал Олег.
— Вот что, — предложил Джон, вернувшись к Юре и Алику, — мы еще ни разу не проводили дуэлей, и потому я предлагаю провести соревнование в какой-либо области, где у каждого дуэлянта примерно одинаковые шансы на победу. Проигравший выливает себе на голову Теть-Полину кастрюлю с шоколадом.
— Я думаю, это будет правильно, — после глубоких раздумий сказал Юра.
— Нет, неправильно! — возразил Алик. — Я выбрал вид оружия и настаиваю на том, чтобы дуэль прошла обычным порядком.
— Ну так иди, неси сюда шпаги!
— Не могу. Они под замком.
— Тогда молчи, пока люди разговаривают. А какое соревнование устроим, чтобы у каждого был шанс победить?
— Не знаю. Подумать надо, — сказал Юра.
— Я предлагаю устроить дуэль на роботах. Пусть Олег и Алик за сегодняшний день изготовят из Лоркасовского конструктора по роботу, умеющему драться на мечах. Завтра утром устраиваем между ними бой. Тот, чей робот будет побежден, выливает себе на голову шоколад. Идет?
— Подумать надо, правильно ли это, — все еще сомневался Юра.
— Согласен, — неожиданно сказал Алик. — Давайте мы с этим… бешеным сейчас разойдемся по своим комнатам и к утру изготовим по роботу высотой не более десяти сантиметров. А завтра устроим схватку.
Алик, наблюдавший за творчеством девочек по созданию маленьких танцоров, втайне от всех уже начал конструировать непобедимого рыцаря. Поэтому-то он ухватился за предложение Джона, как утопающий за соломинку. То, что подобное поведение не совсем корректно, он не думал.
— Ну, коли ты так хочешь… Я не вижу нарушения правил, а ты, Олег?
Олег лишь пожал плечами.
— А как думаешь ты, Ваня?
— Все правильно!
— Хорошо, — сказал Юра, — тогда расходимся. На все время подготовки к поединку секунданты будут рядом с дуэлянтами.
— Переговоры завершены. Пусть меч рассудит, кто прав, — закончил Джон ритуальной фразой.
Однако он поторопился. Выяснилось, что необходимо было оговорить множество технических деталей — из каких узлов компоновать внутренние органы роботов, какие материалы использовать и так далее. Согласование даже простейших ограничений — например, какой максимальной длины могут быть мечи — требовало сложных переговоров. Джон носился как угорелый между комнатами. Свою деятельность в соответствии с исторической традицией он назвал «челночной дипломатией». Это означало, что он спрашивал мнение Олега по какому-нибудь поводу, бежал к Алику и интересовался, как думает тот. Если мнения совпадали, переходил к решению следующего вопроса. А если были разными, добивался компромисса за счет встречных уступок, бегая от одного к другому. Подобное занятие оказалось слишком тяжелым, Джон быстро устал и уснул на подоконнике в комнате Олега.
Юра никуда не бегал. Он принял «стратегическое» решение насчет дуэли и считал, что детали не важны. Он даже немного помог Алику в изготовлении брони его рыцаря. Джон же придавал огромное значение именно мелочам и полагал совершенно недопустимым оказание какой-либо технической помощи товарищу.
Поздней ночью Олег, спустившись в очередной раз в гостиную за какой-то деталью, неожиданно увидел Горгончика.
— Ты что тут делаешь?
— Ох, какой я несчастный, — заверещал искусственный клоп тонким противным голоском. — Меня даже хозяйка бросила. Сказала, что я ей больше не нужен. А я так люблю ее. Что мне делать? Я такой несчастный…
Олег унес его к себе и перепрограммировал.
Дуэль
Дуэль началась ранним утром. Юра долго выбирал удобную площадку в укромном уголке сада. В качестве зрителя была допущена только Лена, откуда-то прознавшая про поединок. Она была «своим парнем» и не давала повода усомниться в том, что все сохранит в тайне. Тем более что величины ставки в сражении она, вероятно, не знала. Джулия, видимо, тоже догадывалась, что мальчики затевают что-то необычное, но была с позором отогнана.
