Мы еще хотели расспросить Йендреда об ардийских книгах и литературе, но тут в мастерскую поднялся дядя.
— РЕЖИМ ПРОСЛУШКИ.
— ХОЧЕШЬ ЛИ ПЕЧАТНИКОМ СТАТЬ ТЫ?
— ЧУДЕСНАЯ ЭТА ПРОФЕССИЯ. ДЕЛАТЬ ДЛЯ ЧТЕНИЯ КНИГИ. СРОДНИ УЧИТЕЛЮ ТЫ.
— ПРАВДИВЫ СЛОВА ТВОИ. ЕСЛИ БЫ НЕ БЫЛО ПЕЧАТНИКОВ, ПОГИБЛА БЫ ЦИВИЛИЗАЦИЯ. И МНОГО ДЕНЕГ ЗАРАБАТЫВАЮ Я. НО ВНИЗ ИДИ. ЕДИМ МЫ.
Они спустились в кухню, где их дожидались остальные члены семьи.
Обедающие уселись в ряд и передали друг другу тарелки с едой, пронося их над головами. Мы в очередной раз обратили внимание на то, как медленно они едят и как тщательно пережевывают пищу. Наполнив желудки, они долго сидели с довольным видом, а потом наклоняли головы и сплевывали непереваренные кусочки в специальные емкости, стоящие на полу. Это зрелище неизменно внушало Алисе отвращение.
Во время одного из таких перерывов дядя спросил Йендреда о его путешествии.
— ТАК ЕСТЬ В ВАНИЦЛЕ ТО, ЧЕГО У НАС НЕТ, ГОВОРИШЬ ТЫ?
— ДА, И ПОЭТОМУ НАПРАВЛЯЮСЬ ТУДА Я.
— СПРАШИВАЮ НЕ ОБ ЭТОМ Я. ВАНИЦЛА — ОТСТАЛЫХ, НЕВЕЖЕСТВЕННЫХ НСАНА СТРАНА. НЕТ У НИХ МАШИН. НЕТ У НИХ ЭЛЕКТРИЧЕСТВА. НЕТ У НИХ РАКЕТ. НЕ ПЕЧАТАЮТ КНИГИ ОНИ, НО РУКАМИ ИХ ПИШУТ. СИДЕТЬ И НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ ЛЮБЯТ ВАНИЦЛАНЕ. НИЧЕГО У НИХ НЕТ.
— РАЗВЕ НЕ ГЛУБЖЕ НАШЕЙ ФИЛОСОФИЯ ИХ?
— ГЛУПЦОВ ФИЛОСОФИЯ У НИХ И НЕВЕЖЕСТВЕННЫХ РЕЛИГИЯ.
— А ЧТО ЖЕ О ВОВНЕ?
— ВОВНЕ НИЧЕГО НЕТ. ДЛЯ ЛЕГКОВЕРНЫХ СКАЗКА. ТАМ НЕТ НИЧЕГО, ЧЕГО НЕТ У НАС. С УМА СХОДЯТ ОНИ ОТ ЗАВИСТИ К НАШЕМУ ПРОГРЕССУ ЛГУТ ОНИ, ЧТО ТАЙНЫ ЕСТЬ У НИХ, И ДАЖЕ СЕБЕ ЛГУТ.
На дальнейшие расспросы и замечания дяди Йендред отвечал очень рассеянно и невнятно. К счастью, вскоре речь зашла о вечеринке, которую дядя устраивал вечером, — что-то вроде праздника в честь Йендреда. Вскоре тарелки убрали, стулья задвинули в пол, и все разошлись по нижним этажам, кроме дяди, который ушел в мастерскую работать. Мы стали наблюдать за тем, как ловко он управляется со страницами, обложкой и печатными цилиндрами, и заодно расспросили Йендреда о книгах и литературе.
Когда отдельные страницы книги напечатаны, их вкладывают в обложку и приклеивают к внутренней части корешка. В результате получается нечто похожее на торец земной книги.
Хотя пуницлане и ваницлане используют одинаковый алфавит и говорят на одном языке, пуницлане читают слева направо, а ваницлане — наоборот. На самом деле алфавит не совсем одинаков, потому что пуницланские буквы представляют собой зеркальное отражение ваницланских.
Мы часто видели, как пуницлане читают книги, держа их в нижней руке и переворачивая страницы верхней. Если пуницланин держит книгу справа от себя, его взгляд будет двигаться с востока к западу, а голова станет постепенно опускаться. Если же он держит книгу по другую сторону своего тела, то тоже будет читать с востока к западу, постепенно поднимая голову.
Ваницлане, естественно, читают в противоположном направлении. Из литературных жанров как у пуницлан, так и у ваницлан, пользуются популярностью краткие остроумные стихотворения. Наверняка объясняется это тем, что на одной странице ардийской книги может уместиться примерно одно предложение.
Самые толстые ардийские книги по количеству слов примерно соответствуют нашим брошюрам. Но содержательность их гораздо выше. Ардийцы очень ценят печатное слово и пытаются вложить в свои тексты как можно больше смысла. Из-за двухмерности на Арде издается гораздо меньше книг, чем на Земле. Более того, поскольку на Арде и численность населения гораздо ниже, то и тиражи весьма незначительны. Мало в каком ардийском доме найдется хотя бы дюжина книг, и даже в общественных библиотеках их не больше тысячи.
И Пуницла, и Ваницла одинаково страдают от нехватки места для книг, но в каждой стране эта проблема решается по-своему. В крупнейших пуницланских библиотеках постоянно хранятся лишь самые выдающиеся труды ученых, математиков и философов. Но так как пуницлане любят и легкую литературу, такие книги тоже поступают в библиотеки. Новые любовные и приключенческие романы печатаются постоянно, а старые — отправляются в макулатуру. Может, это и не слишком приятно для авторов, но иначе Пуницла была бы просто завалена книгами.
Зато в Ваницле очень редко издается что-то новое, а попытки развивать идеи древних философов считаются бесцеремонностью. Любая новая книга пять лет хранится в единственном экземпляре, пока ее не одобрят. Чаще всего такие «пробные» работы через несколько лет возвращают авторам, потому что они не прошли обязательную проверку на значимость, глубину или мистическое влияние.
Вскоре после того, как дядя Йендреда закончил свою работу, в дом один за другим начали спускаться гости. Весь первый этаж был уже подготовлен для вечеринки, на столе в углу стояли бутыли и миски с едой. Тетя Йендреда стояла у стола и передавала угощение всем желающим.
Некоторые из гостей тоже захватили с собой бутыли — плотно закрытые, но почему-то пустые.
— ПОЧЕМУ ГОСТИ ПРИНЕСЛИ С СОБОЙ ПУСТЫЕ БУТЫЛИ?
— ЭТО БУТЫЛИ С ХРАБХОМ. ГАЗОМ, КОТОРЫЙ ВДЫХАЕМ МЫ, ЧТОБЫ ЖИТЬ. КОГДА В ДОМЕ ОЧЕНЬ МНОГО НСАНА, МЫ МОЖЕМ ПОТЕРЯТЬ СОЗНАНИЕ, ЕСЛИ НЕ БУДЕТ У НАС БОЛЬШЕ ХРАБХА. ВЕЛИТ ОБЫЧАЙ С ХРАБХОМ СМЕШИВАТЬ ДРУГИЕ ГАЗЫ. НА МОЗГ ВЛИЯЮТ НЕКОТОРЫЕ ИЗ НИХ. СТАНОВИМСЯ МЫ ДРУЖЕЛЮБНЫМИ И ДУМАЕМ МЕНЬШЕ. В ПУНИЦЛЕ ВСЕ ЧАЩЕ ПРИНОСЯТ ИХ НА ВЕЧЕРИНКИ.
Когда вечеринка была в самом разгаре, все гости собрались на первом этаже. Они стояли между хозяином и хозяйкой в том самом порядке, в котором пришли в дом, и поменяться местами уже не могли. Каждый гость мог общаться только с двумя (или в лучшем случае с четырьмя) своими соседями, но трещали все без умолку. Постоянно открывали новые бутыли, и газ медленно развеивался в воздухе. Разговоры становились все оживленнее. Еду и напитки передавали над головами от гостя к гостю.
Когда мы попытались включить режим подслушивания, на экране появился очень странный текст — вероятно, из-за того, что так много ардийцев разговаривали одновременно:
— REY $YY TTUV PBARQ# TY XDNDXN.
Но когда мы фокусировали изображение на каком-нибудь одном ардийце и включали этот режим, компьютер выдавал нам нормальную запись. Через два часа закупоренных бутылок уже не осталось, гости не умолкали, раскачивались из стороны в сторону и даже начали спотыкаться. К счастью, двуногому созданию в двухмерном мире не так-то просто потерять равновесие и упасть.
И тут мы заметили, что Йендред разглагольствует так же, как остальные, но при этом ни к кому конкретному не обращается и стоит, запрокинув голову вверх. Оба его соседа молчали — похоже, прислушивались. Потом и их соседи умолкли. Вскоре замолчали все, кроме Йендреда. Представьте себе наш ужас, когда мы решили включить режим прослушки и увидели, как из принтера выползает вот такой текст:
