— А две другие — разве нет?
— У них нет отца, который был бы археологом и всеми силами пытался найти любимую жену.
— Мне хотелось бы познакомиться с одной из этих сорока девяти женщин.
— Отсюда ближе всего дочь бури, которая живет в Медельине, в Колумбии. Мы с ней хорошо знакомы. Можно съездить туда. Обернемся за пару дней, если ты считаешь, что это что-то даст.
— Вот так, запросто?
— Если у тебя есть инстинкт, который подсказывает…
Но у нее было еще и то, что ее отец сказал Бартоломэ Сигуэнсе.
Чичен-Итца.
— Поспи немного, — предложил Давид.
— А ты будешь здесь, что ли?
— Я остановился неподалеку. Могу пока собрать вещи, а через часок вернусь.
— Через пару, а еще лучше — через три.
— Годится. — Он встал. — Я не думаю, что твой отец в Паленке, хотя и не представляю, кто мог его увезти и куда. Ну ничего, слетаем в Медельин, может, это поможет.
Он задержал на ней взгляд.
— Слетаем, — подтвердила она.
Давид Эскудэ улыбнулся.
— Спасибо, что доверяешь, ведь я — единственный, кто у тебя есть, — сказал он.
— Не то чтобы доверяю, — отрезала она. — Но ты действительно единственный, кто у меня есть. А теперь оставь меня, хорошо?
Едва неожиданно объявившийся «соратник» скрылся за дверью, как Джоа соскочила с кровати, намереваясь не терять ни минуты.
Она собрала вещи отца и без всякого порядка, заботясь лишь о том, чтобы не помять и не порвать, сложила бумаги в папку. Кинула в дорожную сумку одежду.
Менее чем за двадцать четыре часа два разных человека рассказали ей одну и ту же невероятную историю.
И ответы на ее вопросы были не за тридевять земель, а в этой стране — в Мексике, в той ее части, где живут уичолы.
Но прежде… Чичен-Итца.
Как и в Паленке, там придется действовать на ощупь… но что ей еще оставалось?
Только полагаться на свой инстинкт.
В голове постоянно звучал голос Николаса Майораля: «Вероятно, вы обладаете способностями — умственными и физическими, — о существовании которых пока даже не подозреваете».
Если это так…
Она вышла из комнаты, не оглядываясь. Для завзятых путешественников, а Джоа, сопровождая отца в многочисленных поездках, уже стала таковой, нет ничего более тягостного на свете, чем окидывать прощальным взглядом временное пристанище, которое остается позади и куда они, вероятнее всего, никогда уже не вернутся.
Еще только светало, но не только она была на ногах.
— Уезжаете? — с нескрываемым удивлением спросила госпожа Адела.
— Да, к сожалению.
— И не пойдете в полицию?
— У меня нет времени, и раз они до сих пор ничего не предприняли…
— Что-то случилось?
— Нет, но у меня появилась зацепка.
— Дай бог вам удачи.
Хозяйка «Шибальбы» приветливо улыбнулась.
— Вы были очень любезны, — поблагодарила Джоа.
— Вы вернетесь?
— Не знаю, — призналась она.
— Если найдете отца или он сам объявится, дайте нам знать.
— Конечно, обязательно.
— Ваш отъезд не связан с молодым человеком, который вышел незадолго до вас?
— Вы видели его прежде? — Джоа уклонилась от ответа.
— Нет.
Джоа пожала плечами в знак того, что тема закрыта. Женщина протянула ей руку.
— А счет?..
— Все оплачено, я же вам говорила. А если б даже не так, о чем речь — вы тут были-то всего две ночи. Все в порядке.
— Спасибо.
Джоа подхватила сумку и вышла на улицу в сопровождении Аделы. Убедившись, что поблизости никого нет, в том числе и в первую очередь — Давида Эскудэ, уложила в багажник вещи и папку с бумагами. Дело оставалось за малым.
— Человек, который недавно вышел, вернется.
— Что-то ему передать?
— Что мне не нужны охранн… охранители.
— Я передам.
Джоа захлопнула дверцу, улыбнулась Аделе и тронулась в путь.
Она двигалась в направлении Вильяэрмосы, но не доезжая до нее повернула направо на шоссе № 186 и взяла курс на Мериду. От столицы штата Юкатан и самого крупного города на одноименном полуострове ее отделяли шестьсот с лишним километров плюс расстояние от Мериды до Чичен-Итцы.
Дорога предстояла долгая, возможно — на весь день.
Многое можно успеть передумать.
В прежние времена территорию полуострова Юкатан занимал один большой штат в составе Мексики. Однако местные сепаратисты требовали отделения и провозглашения независимого государства, и правительство страны было вынуждено разделить его на части. Из точки в центре полуострова провели три прямых луча: на юг, северо-восток и северо-запад. Урезанный штат Юкатан разместили в верхнем секторе, справа от него образовали штат Кинтана-Роо, известный ныне своей так называемой майяской ривьерой, а слева — штат Кампече. По нему-то и пролегала большая часть пути Джоа. Рельеф полуострова не отличался разнообразием — сплошная равнина, поросшая лесами. Именно поэтому было легко определить, где находятся руины майя — как уже открытые, так и еще ожидавшие археологов. Любая возвышенность над прилегающей местностью означала, что под ней лежат останки их великого наследия. Пейзаж оживляли лишь эти холмы да редкие деревушки по сторонам шоссе, с висящими у каждого дома непременными гамаками.
В полдень Джоа остановилась передохнуть.
В тени деревьев у дороги она проспала почти три часа. И хотя сон подействовал на нее чудесным образом, проснувшись, девушка досадовала на себя за потерянное время, поскольку теперь рисковала добраться до Чичен-Итцы лишь поздно ночью. Первоначальное намерение отклониться чуть в сторону от маршрута и посетить по пути Ушмаль пришлось оставить «на следующий раз». Гнать сломя голову она не собиралась, потому что меньше всего хотела остаться без колес или попасть в больницу.
Пока она спала, ей снился Давид Эскудэ.
Во сне он явился не как таинственный незнакомец и уж тем более не как враг, от которого исходит неведомая угроза. Он был ее любимым.
Взявшись за руки, они бродили по пустынному пляжу и целовались под луной, лившей на их головы рассеянный свет.
Как сладко звучал его голос, как нежен был устремленный на нее взгляд!..
Чтобы восстановить силы, Джоа плотно пообедала в кафе у придорожного магазинчика. Она находилась в предместье Чампотона, у самого Кампече, образующего южную часть Мексиканского залива, куда примерно шестьдесят пять миллионов лет назад упал метеорит, который неузнаваемо изменил лик нашей планеты и стал причиной вымирания динозавров. Девушка впервые оценила достоинства мексиканской кухни. Почувствовала даже небольшой прилив оптимизма. День стоял чудесный, яркий, такой светлый, что в мире, казалось, нет места бедам и невзгодам. Сев после обеда за руль, уже на шоссе, она могла спокойно думать о событиях предыдущего дня.
