– Так, понятно, – Ким покопался во вскрытом боеприпасе. – Взорвавшись, эти мелкие ракетки разлетаются и горят. А дальше? Как они подрывают этих воздушных китов?
Может, и вправду киты, подумал Ростик, а не червяки. Почему возникло желание не оскорблять прозрачных чудовищ, он и сам не мог объяснить.
– Этого я тоже не понял, – признал Антон. – К тому же, я считаю, нечего гадать, давайте попробуем.
Они попробовали. Пользуясь стеклянным прибором, нашли трех очень низко идущих над портом червяков, взвели ближайшую из баллист, вложили в ее направляющую лунку один из снарядов, подожгли фитиль.
– Огонь! – приказал Антон, которому не дали физически напрягаться и который не выпускал из рук прибор Ростика.
Баллиста щелкнула, подняв немалое облако каменной пыли. Вполне уверенно шаровидная мина с длинным хвостом вознеслась к тому месту, где, по наводке Антона, находились червяки. Уже начиная падать вниз, она вдруг взорвалась, рассыпая свои гильзочки, которые горели ярким пламенем. Больше ничего не случилось.
– Как они себя вели? – спросил Ростик.
– Кто? – отозвался Антон. – Прозрачные? Не знаю, я смотрел на снаряд. А что?
– А то, что ничего не случилось, – отозвался Ким. Он повернулся к Ростику. – Что предлагаешь?
– Нужно бить над ними. Мне кажется, эти штуки так устроены, что и не должны бить прямой наводкой. Понимаешь, иначе у пушек был бы прицел.
Они снова попробовали. Черви, или воздушные киты, после первого выстрела забеспокоились и группами больше не ходили. Пришлось выбрать одного червя, который не очень разумно завис над выходом из гавани в море, прокатывая по телу мягкие сиреневые волны.
– Куда будем целиться? – спросил Антон.
– Над ним, и как можно выше.
Они изготовили орудие к стрельбе. Потом Ростик выбрал снаряд с самым длинным хвостом, подпалил…
Бомбочка ушла, оставляя за собой в неподвижном воздухе еле видимый дымный хвост. Потом взорвалась, на этот раз с непонятных эхом, словно кто-то еще ударил в большой барабан после ее разрыва, а потом, когда патрончики стали сыпаться вниз, как салют, Ростик схватил рамку со стеклом, но опоздал…
Как бы в продолжение этого таинственного барабанного эха над гаванью прокатился еще один удар, куда более мощный. И воздушный червяк, извиваясь ясно видимыми и без прибора серыми волнами, рухнул в воду. На месте его лежбища у выхода в море возникло мутное, белесое облако, которое еще долго висело, пока его не разогнал очень легкий, но постоянный морской бриз.
– Что это было? – спросил Антон.
– Мне кажется, в верхней части у них, как у дирижабля, есть какой-то летучий газ, – предположил Ростик. – Задача в том, чтобы горящие патрончики попали в эту… гондолу и она взорвалась. Тогда…
– Понятно, – согласился Ким. – Ты давай наводи, раз такой умный, а я буду баллисту растягивать и снаряды подносить.
Ситуация в самом деле была выигрышная. После гибели одного из китов над гаванью стало твориться что-то немыслимое. Все эти червяки носились в воздухе, как псы с подпаленным хвостом, иногда даже сталкиваясь мягкими, тягучими телами.
И все-таки ребятам потребовался почти десяток снарядов, пока они сбили еще одного червяка, а незадолго до того, как боеприпасы кончились, они удачно подпалили еще одного. Но этот третий не взорвался, а стал то опускаться, то подниматься вверх. Из общей стаи к нему на выручку бросились два других червяка, и вся троица стала весьма торжественно уползать в сторону моря… Как вдруг один из поддерживающих червяков отскочил в сторону, и подранок рухнул в воду.
Здоровые червяки, разумеется, принялись летать поблизости, отряхиваясь, как собаки после дождя, а вот раненый с воды больше так и не поднялся. Почему-то Ростик был уверен, что с ним все кончено.
– Здурово, – согласился Ким, которому Ростик передал все, что видел в приборе. – Может, теперь они оставят нас в покое?
Но как выяснилось на следующий же день, оставлять людей в покое червяки не стали. Скорее наоборот, теперь они держались более настороженно и агрессивно. Пару раз даже попытались спикировать на Коромысло, греющегося на набережной, или на чуть более высокого, чем другие разведчики, бакумура.
После полудня они нашли еще одну баллисту с полусотней ракет и, тщательно подготавливая каждый выстрел, подбили еще двух червяков. И на этом их возможности сопротивляться оказались исчерпаны – бомбочки Гошодов больше не находились, сколько бы ребята ни бродили по чердакам и башням.
За ужином, который на этот раз очень удачно для них приготовил Винторук, они разговорились.
– Ума не приложу, что делать? Может, использовать спаренную установку с гравилета, – предложил Антон.
– Нет, – покачал головой Ростик. – Я об этом тоже, ночей не сплю, думаю. Для того чтобы добраться до их газового мешка, нужно бить сверху. А они слишком большие, чтобы попасть в них с земли.
– Может, стоит взлететь?
– А может, вообще не нужно отбиваться? – спросил Ким. – Ведь никто нас не гонит, посидим тут. Коромысло в норму придет, а?
– Меня вот что удивляет, – признался Ростик, – двары палили с земли. Почему?
– Пастухи, что с них взять? – Антон ухмыльнулся. – К тому же им ничего больше и не остается. Защищать стада нужно, а полетов они не знают, вот и…
– Я думаю, – размеренно проговорил Ростик, – они просто не хотят убивать червяков. Они лишь отгоняют их, жалят, но не калечат. Это разумнее, чем убивать. На убийство червяки реагируют слишком… В общем, мы попробовали и имеем, что имеем.
– Катапульты зеленых явно предназначены для убийства, – сказал Ким. – Как ты это объяснишь?
– Не знаю, – признался Ростик. – Иногда, сам не понимая отчего, знаю, а тут пока еще нет. Но это может быть напрямую связано с отсутствием здесь зеленокожих. Они перестарались и вынуждены были откатиться от моря. Хотя, мне кажется, оно им очень нужно. И этот порт… – Он взглянул на сидящего в конце стола обожженного на солнце Коромысло. – Эта Одесса – более старый город, чем Чужой.
– Философия, – махнул рукой Антон. – Просто у дваров пушки более мощные, и червякам их удар кажется мощнее. Нам бы такие.
Внезапно Коромысло встал, пошатываясь, шагнул к лестнице, ведущей в его комнату, и рухнул, как деревянная кукла, растянувшись во весь рост и ударившись о плиты пола. Пока ребята собрались вокруг, на пыли под ним образовалась ясно видимая лужица. При свете очага, который ребята зажгли для света, невзирая на мошкару, она показалась зловеще темной, почти черной.
Покрикивая друг на друга, они подняли силача и отволокли его в кровать. Ростик быстро обследовал его.
– Плох, – наконец проговорил он. – Не знаю, в чем дело, но кровотечение возобновилось, и даже гораздо обильнее. Если он дотянет до утра, то…
