Другими словами, по мнению Тацуи, выгода оказалась фактически нулевой. Самое большее, что они могли сказать, так это то, что их очки не оказались отрицательными.
«Какая катастрофа...»
Тацуя убедился, что не сказал это вслух.
Если бы сказал,
Миюки бы волновалась.
Мизуки бы обвиняла себя.
Эрике было бы больно.
Для Тацуи это было не чем иным, как сыпать соль на рану. Тацуя не мог сказать слова, из-за которых останется на руках такой беспорядок.
Оно ослабело.
Оно изначально не принадлежало этому миру, и оно не пришло в этот мир по собственной воле.
Оно было таким, что его естественным образом влекло к сильным пушионовым волнам.
Эйфория, отчаяние, ненависть, и надежда.
Практически на уровне молитвы, из нематериального мира в физический мир сквозь сиюминутный всплеск «барьера» его вытянула тяга к пушионовым волнам.
Благодаря шоку, возникшему при проходе через барьер, оно разделилось на двенадцать частей и поселилось внутри людей, которые его поманили.
Чтобы выжить, оно было вынуждено постоянно поглощать Пушионы. Пока оно существует, Пушионы из него будут бесконечно просачиваться.
Однако в этом физическом мире оно не могло собирать Пушионы самостоятельно. Без слияния с физической формой, способной собирать Пушионы, больше невозможно было их получать.
Когда оно было ещё в своей базовой форме, ему пришлось неоднократно использовать силу, поэтому большинство резервов энергии, собранной с прибытия в этот физический мир, было потеряно. К тому же, после того, как его поглотил поток сильно сжатых Псионов, часть, что позволяла вторгаться в физическое измерение, в большинстве своём снес поток. И с ней ушла также большая часть Псионов. Чтобы выжить, абсолютно необходимы Пушионы, но с недостатком Псионов вмешиваться в физический мир стало трудно.
Его подлинное тело было не способно на когнитивное мышление высокого уровня. Учитывая, что оно было результатом увеличившихся отражений подавленных импульсов хозяина, оно было не более чем монстром. В этом теле было достаточно познания, лишь чтобы выжить. Тем не менее, даже его ограниченному познанию было известно, что прохождение барьера сознания для получения нового хозяина — чрезвычайно трудно.
Оно нуждалось в месте для отдыха. Месте, которое бесполезно, за исключением его большого собрания Пушионов.
Например кровь, которая только что была отделена от живого организма.
Или бесполезная кукла, наделенная гуманоидной формой, чтобы получать Пушионы.
Оно избегало людей, и наконец нашло сосуд для отдыха в одном из хранилищ, расположенном почти на границе территории Первой Школы.
◊ ◊ ◊
Следующее утро после того, как семь человек объединились и отбили Паразита, но не уничтожили.
— Доброе утро, Тацуя-кун.
— Доброе утро, Мизуки, Микихико... Эрика всё так же?
В классе Тацуя взглянул на определенную подругу, которая сидела на своём месте, подпирая обеими руками подбородок и дымя.
— Доброе утро, Тацуя... Она всё так же. В значительной степени просто сердится.
— Я не сержусь!
Возле того места, где Микихико криво посмеивался и кивал головой, Эрика высмеяла его слова и вернулась к своему «кислому виду».
Конечно, такое легко читаемое отношение она приняла не без причины.
Вчера в обед, после того как вампир преобразовался в форму информационного тела и последующей отчаянной борьбы, им наконец удалось его отбить. Затем, несмотря на подавляющее преимущество шесть к одному над Линой, Тацуя позволил ей уйти и даже не пытался её захватить.
Вот почему Эрика сердилась. Она полагала, что Лина работает с вампирами. И за всем этим скрывалось то, что Эрика не смогла ударить в ответ по Паразиту, как только тот превратился в форму информационного тела. Это был просто вопрос подходящего противника и определенно не то, чего следует стыдиться, но Эрика видимо думала иначе. Она яростно спорила, когда Тацуя собирался отпустить Лину, до такой степени, что даже замахнулась на Лину клинком... Наверное, это говорил её темперамент. В конце концов, Эрика не планировала действительно её ударить, но успокоилась, когда Микихико схватил сзади обе её руки (однако она нанесла полноценный удар по Микихико за то, что назвала сексуальным домогательством, потому что он схватил её сзади).
Тем не менее, это не значило, что Эрика приняла такой результат, с того времени она в полной мере показывала своё недовольство.
— Эрика, пора уже с этим смириться.
Несмотря на то, что Тацуя прямо с ней заговорил, она по-прежнему сидела к нему спиной.
— Я ведь прояснил вчера, не так ли? Тогда уже прибыла группа приветствия.
Слова были намеренно расплывчатыми, принимая во внимание подслушивающие устройства, но под «группой приветствия» он имел в виду подкрепление, которое Лина тогда уже вызвала.
— Самих вчерашних обстоятельств уже было достаточно, чтобы начались волнения. Всё, что больше этого, никак нельзя было укрыть от учеников. В худшем случае мы получили бы на руках панику.
Кстати, человеком, позаботившимся о секретности, была Маюми, не Тацуя.
— Я всё это понимаю...
Всё это Эрика могла понять, но продолжала сердито бормотать, по-прежнему находясь спиной к Тацуе.
— В придачу нам нужно было пойти на компромисс ради работников Устройств Максимилиана.
К тому же тем, кто создал положение, требующее этого компромисса, был Тацуя, тогда как посредником стала Лина (ну, её подчиненные, во всяком случае).
— Я не говорил, что Лина совершенно невинна, но вместе с тем не нужно считать её совершенно чёрной. Если Лина действительно виновна, тогда мы будем действовать соответствующе. Когда придет время, я не буду сдерживаться.
Тацуя говорил своим обычным тоном, но опасность, вплетенная в его слова, заставила Эрику повернуть голову.
— ...Ты победишь?
Эрика не знала, что волшебник с темно-красными волосами и золотыми зрачками на самом деле Лина. Тем не менее, основываясь на их вчерашней борьбе с Паразитом, она инстинктивно посчитала, что Лина не заурядный противник.
— Победа и поражение — дело удачи. К тому же нет доказательств, что Лина нападет.
— Но ты не собираешься сдерживаться.
— Естественно.
Тон Тацуи был слишком спокойным, но это лишь подчеркнуло его искренность. Что до тех, кто их слушал: Микихико уже сжался, тогда как Мизуки была явно напугана. Тем не менее, Тацуя прекрасно повлиял на Эрику, позволив ей полностью вернуться к её обычному настроению.
◊ ◊ ◊
Тем временем Лина чувствовала горький привкус дискомфорта, потому что впервые в жизни послала в школу сообщение, что не придет из-за болезни.
