— Я думала, это у нас, мы наполовину там, наполовину здесь, и слишком фантастично всё, кажется порой, что это, действительно, только сон.
— Вот что, может, я домой пойду, а то умираю с голода, не ел со вчерашнего обеда?
— Я с тобой.
Виктор пожал плечами:
— Пошли, коли не торопишься домой, да и обещала, шампанское без свеч обещаю, да и ощущение реальности без грёз…
— Как это?..
— Узнаешь, - улыбнулся Виктор.
----------------------
Дома у Виктора Нина вела себя свободно, как хозяйка, хоть и была здесь только один раз. Близость на работе создала в их отношениях раскованность и красоту общения. Отношения были похожи, скорее, на отношение детей, которые играют роли, что сами же придумали себе. Когда пришли, она сходила в ванную, помыла руки, прошла на кухню, хотела надеть фартук, что бы приготовить что-нибудь поесть, но не нашла. Следом зашёл Виктор:
— Можешь переодеться, чтоб платье не запачкать, халат в шкафу.
— Он мне большой ведь будет?
— Там есть и для тебя.
Нина подошла к шкафу, открыла, всё ещё его словам не веря, но действительно, нашла…
— Для меня ли?.. Витя, я в платье буду, не хочу чей-то одевать, - посмотрела ласково, - не обижайся.
— Для тебя – заверил Виктор, - я купил его, потому что дома опыт провести один решил, чтоб никто не видел и не знал… вот, доделаю скоро-о. Потом хотел тебя позвать, чтоб подстраховала.
— Сегодня что ли?
— Нет, пока не знаю… научился без приборов вроде. Хочешь, научу тебя?
— Хочу.
— Не за день, конечно, так что переодевайся, вот смотри, - бирку показал, - новый. Можешь совсем себе забрать, мне зачем?..
Нина взяла халат, к телу прислонила, как бы примеряя:
— Здорово!.. мне ещё никто халаты не дарил, и, вообще, такого не встречала, - подошла, поцеловала в щёчку, - спасибо.
— Я для тебя опять только ребёнок?
— Трудный ребёнок, - засмеялась Нина.
— А бокал любви мне кто-то обещал?.. или тоже, как ребёнку, безалкогольная любовь?
Нина отстранилась чуть:
— А ты напиться хочешь?
— В стельку, чтобы не видеть, не чувствовать, не слышать. По другому жажду мне не утолить, слишком долго по пустыне шлялся.
— Удивительно ты мысли излагаешь, Витя. Мне ужасно нравится, но ты ведь можешь менять узор в сознании людей, сам же показал.
— И что?
— Почему у меня просто не сменишь?
— А надо?.. очистить разве что от шелухи.
— И много шелухи?
— Нет, немного, - Виктор вплотную подошёл, - так ты переоденешься?
Нина отступила чуть:
— Отвернись.
— Зачем?.. в лаборатории…
Нина подошла опять к нему, палец приставила к его губам:
— Не торопись, - посмотрела, вызывающе немного, - хочешь, я сегодня у тебя останусь?
— Как это? – Не понял Виктор.
— Или ты кого-то ждёшь?
— Нет, но-о?..
— Мужа вызвали в Свердловск, что-то по работе, сегодня я свободна, и завтра и даже послезавтра.
Виктор сел на стул, думая о чём-то:
— Хочу, конечно, но если утвердительно ответить, то не будет это выглядеть, как удовлетворение своего мужского самолюбия?
— Тебя заботит это?
— Нет, но не хочу, чтобы выглядело унизительно не важно, для кого. Любовь чиста…
— Я знаю, Витя. Прежде от себя освободиться надо, тогда свободно чувства потекут, как ручейки водички родниковой, - повернулась Нина и удалилась в ванную.
Виктор сидел и думал: что мешает проявляться чувствам?.. Установки, мораль и обязательства людские?.. но как жить без них?.. Может не думать не о чём, всё выбросить на свалку? Не заметил, как Нина подошла, она была в халате – домашняя, родная и самая любимая на свете. Любимая!.. как это больно. Любовь иногда боль причиняет, и боль, порой, невыносимая бывает. Он даже застонал от безысходности какой-то.
— Ты что грустишь, любимый?
Виктор подошёл и заключил её в свои объятия:
— Ты не лукавишь?
— Нет, ведь я от себя освободилась, пусть временно, но полностью, чтобы ты мог в моей любви купаться, - отстранилась чуть, - пойдём, ты ведь хотел покушать?..
— Нет, - Виктор её не отпустил, чуть наклонился, взял на руки, - бокал любви меня вполне устроит, да и вино тогда прекрасно, когда оно играет, чуть застоится и не вино уже, а бормотуха.
Нина тихо засмеялась:
— Ты просто чудо!.. и куда меня ты понесёшь?
— На край земли.
— И где же он?
— Вот и узнаем, кто нам помешает?
Он нёс её и целовал в сиянье ясном, шептал, волнуясь, нежные слова, он нёс её, как деву, как цветок прекрасный, как подснежник расцветающей весны. Запнулся будто, на кровать упали, приподнялся, снял с неё халат, сам встал, чтобы раздеться самому и!.. Ах!.. какая женщина, какая!.. Как пава, величава и стройна!.. начал ласкать и целовать, как куртизанку, но с женственным величием княжны.
— Ты меня увлечь на небо хочешь?.. – прошептала Нина, наслаждаясь его касаниями, поцелуями и лаской.
— Нет, хочу животной страстью провалиться в огненную пропасть, чтоб искупаться в пламени душевного пожара.
— И не сгоришь?
— Весь и без остатка, но растворюсь в любви твоей, или стану камнем, если ты не любишь.
— Считаешь, не рискуешь?.. а вдруг…
— Мне всё равно, пусть камнем, только рядом.
Через мгновение провалились оба в страсть, стали страстью, испытали страсть диких зверей, но и нежность голубей, полёт свободный в паре мотыльков, а вот и клён к берёзке тянет ветви, пытаясь листиком задеть созревшую серёжку, цветы красуются своим нарядом, привлекая насекомых. Страсть?.. нет страсти в мире растительном, в мире животном, не страсть – желанье жить, стремление к проявленью. Везде она, как влага жизни, что называется любовь, не та, которую находят, а та, которой не найти. Страсть – это поиск влаги, чтоб напиться и жажду к проявлению утолить, то, что на экране фильма картинку делает живой.
— Милый, милый, милый!.. – шептала Нина, - ты подарил мне мир необычайный, изумительный, прекрасный, многообразный и большой. Он так прекрасен!.. почему?.. когда успел его построить, ведь такой мир можно строить только в любви и для любимой?
— Это не я построил, я его открыл, тебя открыл от края и до края.
— Да!.. – лежали рядом на кровати, смотрели друг на друга и радовались просто потому, что есть, и любят, и живут, и нравится им вместе быть.
Тихо Виктор прошептал:
— Кто ты, лада моя ненаглядная?.. Уж не жизнь ли моя на Земле?
— Нет, не жизнь, я твоё вдохновение!.. и заря для тебя я во мгле!
Прикрыл ей пальцем губы:
— Просто помолчим!..
Нина кивнула и глаза закрыла. Образы прекрасные перед глазами проходили, это, живая музыка, что ощущается всеми органами чувств. Губы шептали:
— Спасибо, милый!.. думаю, ты жажду утолил свою?
Виктор себя пощупал:
— Вроде не превратился в камень, значит, не ошибся в источнике животворящем, самой любви вселенской, ведь я другой не признаю… - поцеловал её, - спасибо моя ненаглядная лада, за то, что ты силой владеешь такой, как будто пришла из прекрасного сада и даришь улыбкой величья покой!
