- Но ведь мы-то есть, - потерянно сказал Иван. - Мыто пока что никуда не подевались... и только что участвовали в великой битве...
Профессор рассмеялся и покачал головой.
- Да кто вам сказал, что вас в этой битве не угрохали и что все это не придумано кем-то? - спросил он, лукаво улыбаясь.
Иван не знал, что и сказать, но потом очень кстати вспомнил диамат.
- Паршивый буржуазный солипсизм, - произнес он решительно. Потом добавил, спохватившись: - Выдумки негро-еврейских плутократов!..
Профессор снова от души рассмеялся.
- Это вы сильно и хорошо сказали, - проговорил он, вытирая набежавшую слезу. - Негро-еврейские - это да... представляю себе... У нашей партии большое будущее, и с идеологией у ее молодых кадров все в порядке...
- У партии всегда все в порядке, - мрачно сказал Иван. - Особенно с идеологией.
- Это точно...
- Куда уж точнее, - подтвердил Иван. Профессор внезапно посерьезнел.
- Миры бывают разные, - негромко произнес он. - И не обязательно черпать силу лишь в одном из них. География не ограничивается только бытием, чистилищем или любой цитатой... ограничения вообще вредят силе, уж вы мне поверьте. Иногда надо побывать и по эту сторону добра, и по ту сторону зла: то есть просто обратиться к зеркалу иллюзий. Истории ведь никогда не было и никогда не будет: она есть только сейчас... а иначе, если присмотреться повнимательнее, все может показаться ненастоящим в худшем смысле этого слова.
Профессор умолк, потом посмотрел на Ивана, который вовсе его и не слушал, и вдруг весело сказал:
- Ну что, дорогой мой Курт, подзадержались мы в этой истории: пора нам двигаться дальше!.. Иван хмыкнул:
- Куда? К этому вашему Артуру?
- И до него доберемся, хоть и не сразу. Быть может, доберемся. То есть должны добраться...
Иван опять хмыкнул.
- Что вы все время хмыкаете? - раздраженно спросил профессор.
- Да потому что вы постоянно либо чего-то не договариваете, либо, по-моему, просто врете! - сказал Иван сердито
- Тогда вот что я вам скажу, - произнес профессор, пристально глядя Ивану в глаза. - Как вы правильно догадались, великая битва, в которой вам довелось принять участие, - это не просто схватка между Дарием и Александром, между персами и македонянами. Нет- это сражение между Востоком и Западом, и не только в смысле цивилизаторском. Запад- страна заката, страна мертвых. Восток- место, где рождаются боги. Подумайте сами, барон, кто тут с кем бился? А? Вот то-то.
Иван тоже посмотрел профессору прямо в глаза.
- Ну и кто же победил? - спросил он. Теперь они говорили очень быстро, каким-то свистящим полушепотом.
- Вы сами видели.
- Хорошо. А где вы были все это время?
- Это же Вавилон!
-Что?
- Да вы хоть представляете, что в здешних подземельях творится? Тут все насквозь пропитано магией любого сорта!
- А что ж вы Кляйна с собой не взяли?
Профессор немного помолчал, потом сказал с легкой усмешкой:
-Ладно. Похоже, вы уже догадались, что мы с герром оберштурмбаннфюрером не одного поля ягоды. Но пока мы с ним - и с вами тоже, кстати, - будем работать вместе, поскольку наши интересы на данном этапе совпадают...
- Какие интересы...
- Вы, конечно, избранник, и без вас я, пожалуй, не смогу попасть в царство мертвых... но и без меня вы тоже мало что сможете сделать! - перебил Ивана профессор.
Вот те и на!..
Иван даже не то чтобы не поверил, а просто как-то... растерялся.
- Вы мне очень нужны, дорогой... барон, - продолжал тем временем Кугельсдорф. - Только с вами мы можем одержать победу. Но если вы будете вести себя неправильно, если забудете о том, что вы солдат, если допустите ошибку, то - не сносить вам головы. Сейчас мы с вами отправимся в наше путешествие... совсем скоро. Вы будете меня слушать, и все будет хорошо - ведь вы солдат!..
Пустота, притаившаяся в глубине глаз профессора, выпрыгнула наружу, закружила Ивана в вихре сомнений, которые тут же разлетелись на куски, разбились вдребезги, были растоптаны и истерты в прах. Ничего не было, кроме этой пустоты - ни прошлой смерти, ни будущего рождения, - только бездна, что притаилась рядом и в которой до поры до времени скрылись всегдашние голоса...
- А теперь, - услышал Иван голос профессора, - подождите меня здесь. Я очень скоро вернусь. И не вздумайте куда-нибудь подеваться! Иначе нам еще восемь лет придется торчать в этой дыре, и совершенно неизвестно, что может произойти за это время...
Он ушел. Иван бездумно смотрел ему вслед и вдруг вздрогнул: волчий вой пронесся над Вавилоном.
Иван покрутил головой: откуда здесь волки? Он собирался оглядеться, но тут сладкая истома безволия навалилась на него; пустота куда-то отскочила, и не хотелось ничего Делать, некуда было идти, ни к чему было сопротивляться... Людские голоса становились все дальше и дальше, а прозрачная дымка, скрадывающая очертания предметов, постепенно обволакивала и нашептывала: успокойся, отдохни... Расслабься, и тебе будет хорошо. Приятно мутилось в голове, и приторный фиолетовый туман поплыл перед глазами...
Его грубо толкнули. Иван обернулся: сухонький сгорбленный старичок, от макушки до пят закутанный в какие-тo коричневые тряпки, пробормотал извинения и засеменил в проулок.
Иван недоуменно посмотрел ему вслед. Это был профессор... хотя нет. Слишком стар. Но ведь похож?..
Он огляделся. Дурман привычных уже видений завел его в совершенно незнакомую часть города. Здесь было тихо: узкая улочка, со всех сторон стиснутая глухими стенами огромных домов. Почти совсем стемнело.
Иван прислушался. Откуда-то издалека доносилось пьяное пение. Он взялся за рукоять меча и пошел в сторону голосов.
Ему было очень неприятно. Раздражал калейдоскоп событий, раздражала неопределенность состояния, раздражали голоса из бездны, которая на поверку вполне могла оказаться преисподней... Хрена с два я тебя буду ждать, подумал Иван злорадно по адресу профессора. Вот подумаю сначала, а потом...
Иван резко остановился. Откуда-то - показалось даже, что прямо из стены, бесшумно вышли, нет, почти выплыли четыре фигуры, закутанные в черные плащи с низко опущенными на лицо капюшонами. Несмотря на темноту, каждая деталь одеяния, каждая складка была ясно различима, и Иван удивился тому, как не похожи оказались эти одежды на все то, что он здесь видел раньше. Но мысли эти додумывались сами по себе - быстро выхватив меч, Иван замер, внимательно следя за малейшим движением неизвестных граждан Вавилона.
Неизвестные граждане стояли, не шевелясь, спрятав руки в широких рукавах своих плащей, похожие больше на монахов из какого-нибудь исторического фильма, нежели на завоеванных вавилонян, только в отличие от монахов вервиями одежды их подпоясаны не были: плащи спадали свободно, переливчато поблескивали - своим, не отраженным светом.
