Невозможно было поверить глазам! Крупно, четко Ляпа вывел, будто напечатал:
ТЫ ХОРОШИЙ ДРУГ!
Обернулся и пристально посмотрел на Уордена. Тот побелел как полотно.
— Я не учил тебя этим словам, Ляпа! — еле слышно выговорил он. — Что происходит?
Он забыл, что для Ляпы его слова — всего лишь дрожь, передающаяся через пол или по воздуху. Забыл, что говорить бессмысленно. Но и Ляпа, кажется, об этом забыл. Так же деловито вывел на доске:
ДРУГ, НАДЕНЬ СКАФАНДР.
Посмотрел на Уордена и стал чертить дальше: ВЫНЕСИ МЕНЯ ОТСЮДА. Я ВЕРНУСЬ С ТОБОЙ.
Он смотрел на Уордена огромными, до нелепости кроткими и милыми глазищами. Будто вихрь поднялся в голове Уордена. Долго спустя Ляпа вывел на доске одно только слово:
ДА.
Теперь уже Уорден застыл без движения. В детской сила тяжести держалась лунная, и он весил в шесть раз меньше, чем на Земле. Но тут им овладела безмерная слабость. А на смену ей пришла угрюмая решимость.
— Наверно, ничего другого не остается, — медленно произнес он. — Но мне надо будет пронести тебя через воздушный шлюз, а в коридоре сила тяжести, как на Земле.
Он поднялся. Ляпа прыгнул к нему на руки. Свернулся клубком, зорко глядя в лицо Уордену. И когда тот уже готов был переступить порог, поднял тощую лапку и осторожно погладил Уордена по щеке.
— Пошли! — сказал Уорден. — Тебя хотели сделать предателем. А может быть…
И все же с Ляпой на руках — тот съежился в мохнатый комочек, смятый непривычным земным тяготением, — он прошел в шлюз. Облачился в скафандр. И вышел наружу.
Близился рассвет. За минувший долгий срок Земля перешла в последнюю четверть, а самый высокий зубец горной гряды, что образовала стену кратера Тихо, уже пылал в солнечных лучах. Но были еще видны и звезды, очень яркие. Уорден пошел прочь от базы, отсвет Земли показывал, куда ступить.
Через три часа он вернулся. Рядом с ним, большим и неуклюжим в громоздком скафандре, прыгал и скакал Ляпа. За ними следовали еще двое. Оба меньше Уордена, но гораздо крупнее Ляпы. Тощие, мохнатые, они несли что-то тяжелое. За милю от базы Уорден включил передатчик в скафандре. Вызвал своих. В наушниках прозвучал испуганный отклик.
— Говорит Уорден. — Это было сказано сухо, сдержанно. — Я выходил с Ляпой погулять. Мы навестили его семью, и я веду с собой двоих его близких родственников. Они хотят отдать визит и поднести кое-какие подарки. Впустите вы нас без стрельбы?
В наушниках послышались возгласы. Смятение, суматоха. Но Уорден упорно шел, а тем временем в солнечных лучах запылала еще одна горная вершина, ослепительно вспыхнула третья. Неотвратимо надвигался рассвет.
Распахнулась наружная дверь шлюза. Из безвоздушной лунной пустыни пришедшие вступили в люк. Но когда он закрылся и заработали гравиторы, Ляпа и его родичи скорчились беспомощными комочками. В детскую их пришлось нести на руках. Тут они распрямились и устремили загадочные взгляды на людей, которые набились в комнату с лунным тяготением, и на тех, кто глазел из дверей.
— Я должен кое-что передать, — сказал Уорден. — Ляпа и его родные хотят с нами договориться. Как видите, они отдались нам в руки. Мы можем их убить, всех троих. Но они хотят с нами договориться.
— Вы сумели найти с ними общий язык, Уорден? — не без смущения спросил начальник базы.
— Не я, — возразил Уорден. — Это они сумели. Доказали, что их разум ничуть не уступает нашему. С ними обращались как с животными, отстреливали для анатомических исследований. Естественно, они стали сопротивляться! Но они хотят покончить с враждой. Они говорят, мы никогда не сможем существовать на Луне, кроме как в скафандрах и на таких вот базах, а им никогда не притерпеться к земному тяготению. И потому нам с ними незачем враждовать. Мы можем помогать друг другу.
— Звучит правдоподобно, — сухо сказал начальник базы, — но мы обязаны исполнять приказ. Вы им это объяснили, Уорден?
— Они знают, — ответил Уорден. — И если надо будет, станут защищаться. У них уже есть плавильни для обработки металлов. Они добывают тепло при помощи изогнутых зеркал, собирают в фокус солнечные лучи. И даже начали работать с газами в баллонах. По части электроники они пока еще не очень продвинулись, но теория им известна, а электровакуумные приборы не нужны. Они ведь сами живут в вакууме. Отныне они сумеют защищаться.
— Послушайте, Уорден, — мягко сказал начальник, — я ведь тоже наблюдал за Ляпой. И вы как будто не сошли с ума. Но если что-нибудь такое преподнести нашим военным властям, неприятностей не оберешься. Они давно требуют послать сюда боевые ракеты. Если ваши друзья начнут всерьез с нами воевать, если они и правда в состоянии обороняться… пожалуй, Земля ответит военными кораблями.
Уорден кивнул.
— Верно. Только наш ракетный флот пока что не может воевать так далеко от запасов топлива, а заправочную станцию тут не устроишь, ведь Луну населяют не животные и не дикари — племя Ляпы уже достигло довольно высокого уровня развития, а через считанные недели он наверняка будет еще выше. Эти Ляпины родичи, что близкие, что дальние, — умнейший народ!
— Боюсь, им еще придется это доказать, — заметил начальник базы. — Откуда такой неожиданный взрыв культуры?
— От нас, — сказал Уорден. — Принцип плавления металлов они, думаю, взяли у меня. Познания по части металлургии и техники — от водителей самоходов. Геологии — вернее сказать, лунологии — научились главным образом у вас.
— То есть как?
— Подумайте, что бы такое по вашему желанию сделать Ляпе, и последите за ним, — хмуро предложил Уорден.
Начальник недоуменно воззрился на него, потом перевел взгляд на Ляпу. Маленький мохнатый Ляпа горделиво выпрямился, потом низко поклонился. Одну лапку прижал к тому месту, где у него, возможно, находилось сердце. С изысканностью придворного давних времен широко повел другою. Опять выпрямился, важно прошелся по комнате — и мигом забрался на колени к Уордену, тощей мохнатой лапкой обвил его шею.
Вся кровь отхлынула от лица начальника базы.
— Как он поклонился… — не вдруг удалось ему выговорить. — Я в точности такое себе и представил. Вы хотите сказать…
— Вот именно, — подтвердил Уорден. — У предков Ляпы не было воздуха, по которому передавались бы звуки речи. И у них развилась телепатия. Конечно, со временем они создали что-то вроде музыки, звуки распространяются через камень. Но, как и наша музыка, эти звуки не несут в себе смысла. Лунные жители общаются, напрямик передавая друг другу мысли. Но мы не можем уловить их мысль, а они нашу улавливают.
