К началу митаэля лета обозначился значительный прорыв на направлении главного удара деремцев. Они прорвались на стыке Приморского и Горного фронтов, где войска оперативного командования «Степь» глубоко охватили левый фланг Горного фронта с юго-востока. Генерал Астакару Матро, командующий Горным фронтом, вцепился в оборонительные позиции, оборудованные в предгорьях, и упорными контрударами пытался подрезать острие деремского удара. Но вскоре, истощив свои резервы, вынужден был приостановить активные действия. Однако и деремский наступательный порыв иссяк, натолкнувшись на хорошо подготовленную оборону и неблагоприятную для наступления гористую местность.
Наступило шаткое равновесие. И вот знойным днем летнего митаэля затишье на Приморском фронте было нарушено полуторачасовой канонадой, ревом танковых моторов, гулом сотен самолетов. Деремцы, силами оперативного командования «Берег», нанесли удар в самом центре Приморского фронта, одновременно развернув на юг ту ударную группировку оперативного командования «Степь», которая недавно безуспешно пыталась прорвать фланг Горного фронта. Воспользовавшись своим нависающим положением над правым флангом Приморского фронта, эта группировка сумела обеспечить здесь прорыв позиций левирцев и двигалась на соединение с войсками оперативного командования «Берег», наступавшими в центре Приморского фронта и вдоль побережья.
Обер тяжело переживал неудачу Левирской армии. Четыре дивизии и множество разрозненных частей и подразделений Приморского фронта оказались окружены в безводных степях. Их попытки прорваться из кольца потерпели неудачу. Лишь отдельным мелким группам удалось просочиться через фронт, к своим. Восстановить устойчивость обороны удалось лишь в 150 километрах от столицы. Но тут, в начале тамиэля лета, последовал новый удар.
Западная эскадра Левирских ВМС, несмотря на численное превосходство противника, удачно защищала подступы к своим базам, прикрывшись многочисленными минными позициями и противолодочными сетями, опираясь на береговые батареи, расположенные на прибрежных высотах и на островах в заливе, а также на собственную авиацию, потери которой были значительно ниже, чем в авиации сухопутных войск. Но очередная атака коалиционного флота оказалась неожиданной для Западной эскадры. Удар деремцев на этот раз был нацелен не на морские силы Левира. Огромный коалиционный флот на этот раз прикрывал десантную операцию. Под неумолчный грохот главного калибра линкоров и крейсеров на побережье, в тылу левого фланга Приморского фронта, была высажена целая дивизия. Пока залпы главного калибра перемешивали с землей позиции артиллерии и слабые полевые укрепления левирских войск, вдоль побережья, навстречу десанту, покатилась лавина танков.
По просьбе командующего Приморским фронтом Верховное Командование Левирской армии бросило навстречу противнику свои последние резервы, которые имелись на этом участке — танковую бригаду, единственный оставшийся батальон тяжелых самоходных орудий, гаубичный полк, саперный батальон, два пехотных полка неполного состава, несколько батарей полевой артиллерии и четыре роты реактивных противотанковых ружей. Спешно выскребались резервы с других направлений и из глубины страны.
Над степью потянулись черные чадные дымы. Среди высокой пожухлой травы одна за другой застывали бронированные машины с эмблемой Деремской коалиции — желтым треугольником с широкой черной каймой. 320 танков из 400, с которыми деремцы начали наступление, остались стоять в степи. Но оборона левирской армии не устояла. Лишь в 60 километрах от главной базы ВМС Левира наступление деремцев удалось остановить. Однако соединения оперативного командования «Берег» смогли форсировать реку Тонда южнее и севернее столицы, создав обширные плацдармы и глубоко охватив Акатонду с двух сторон.
Именно в этот момент Обер и Талимай вернулись в Акатонду, в Министерство обороны.
Все служащие министерства обороны были переведены на казарменное положение. Обера Грайса это, в принципе, не касалось, поскольку он был иностранным советником. Но все же он нередко оставался в здании министерства на ночь, потому что штат министерства был резко сокращен, и приходилось брать на себя немалый объем работы. По ночам, а нередко и днем, приходилось покидать здание министерства и спускаться в бомбоубежище — Деремская бомбардировочная авиация, не считаясь с большими потерями, наносила по столице Левира удар за ударом.
Клещи вражеских войск вокруг Акатонды медленно сжимались. В конце летнего тамиэля были полностью перерезаны сухопутные пути сообщения между Акатондой и главной базой Левирских ВМС, расположенной километрах в 80-ти на восток от устья реки Тонда. Деремцы пробили между ними 30-километровый коридор, перехватив шоссе и железную дорогу к морю, и упорно продвигались дальше. Пути на север также были перерезаны.
Для обороны столицы предпринимались все возможные меры. Обер Грайс был назначен уполномоченным командования Приморским фронтом на военные предприятия столицы.
Огромными усилиями на заводе бронеавтомобилей и авиационном заводе, на заводе боеприпасов, на гражданских предприятиях, переведенных на выпуск военной продукции, наращивался выпуск оружия. Акатонда ощетинилась тремя линиями оборонительных сооружений. Население рыло окопы и противотанковые рвы, строило баррикады на окраинах.
Наконец, в конце митаэля лета деремцами были перехвачены и последние дороги, ведущие из столицы на восток. Кольцо окружения еще не полностью сомкнулось, но угроза этого сделалась совершенно очевидной.
На заседании Верховного Командования встал вопрос об эвакуации из столицы. Однако Первый Протектор решительно воспротивился:
«Наше бегство из столицы будет расценено всеми — и нашими согражданами, и противником, — совершенно однозначно. Это будет явный знак того, что мы считаем положение Акатонды безнадежным. Фактически мы тем самым объявим о своем намерении сдать столицу. Нет, мы будем сражаться до конца!» — категорически заявил Верховный Главнокомандующий.
«А если кольцо окружения замкнется?» — возразил начальник Генерального Штаба.
«Значит, будем готовить операцию по деблокированию столицы!» — отрезал Верховный.
«Следует считаться с возможностью штурма окруженной столицы. Это будет означать, что централизованное руководство сопротивлением Левирской армии и народа будет нарушено!» — не унимался начальник Генерального Штаба.
«Лучше погибнуть на своем посту, чем бесславно драпать, сдавая врагу один рубеж за другим!» — Верховный повысил голос. — «И хватит об этом! Это мое решение, и менять его я не собираюсь».
