В мгновение ока оживший металлический пол моментально трансформировался в тесную клетку с острыми как бритва прутьями, похожими на ребра ископаемого доисторического животного. Серена и пять ее защитниц оказались в ловушке. Весь Центральный Шпиль, содрогнувшись, начал стремительно расти, и, возносясь к небу Коррина, Серена ощутила тошноту от перегрузок и невесомости.
Видны были только несущиеся вниз серебристые стены прямоугольной шахты. Разверзся потолок – как будто над головой разжался огромный кулак, и сквозь растопыренные железные пальцы в клетку хлынул яркий свет гигантского красного солнца. Потом над головой снова появился потолок, клетка очутилась в круглом помещении, а пол схватился под ногами, как затвердевший цементный раствор.
Серена расправила плечи, продолжая провоцировать роботов:
– Только я могу распоряжаться действиями Лиги, Омниус. Ты не посмеешь мне угрожать. Люди считают меня истинной богиней.
Она увидела, что в помещении находятся многочисленные мелкие наблюдательные камеры и оружейные стволы. Все это должно было либо произвести впечатление, либо просто запугать. Видимо, почерпнув сведения в древней человеческой истории времен титанов или даже Старой Империи, роботы поставили в комнате трон, на котором покоилась серебристо поблескивающая гель-сфера.
– Ваше вызывающее поведение лишено всякой логики, Серена Батлер. Вы находитесь в невыгодном положении и ничего не выиграете таким поведением. – Голос звучал из тысяч источников одновременно. – Вы всего-навсего человек, и не стоит переоценивать свою важность.
Все это время Серена невозмутимо стояла в клетке, скрестив руки на груди. Я не страшусь тебя, смерть. Она изо всех сил старалась не выказывать волнения. Я боюсь только неудачи.
Стоя в клетке, она громко объявила:
– Я – вождь этого Джихада. Я подняла на борьбу свободное человечество, когда мыслящие машины убили моего сына. Десятки триллионов человек обращают ко мне свои взоры, ища наставление, провидение и надежду.
– Я думаю, что общее население вселенной несколько меньше названного вами числа. Вы провели неверные вычисления.
– Но верны ли ваши вычисления? Могли ли вы когда-нибудь предвидеть, что наше сопротивление станет таким ожесточенным?
И понимаете ли вы, что я собираюсь делать сейчас?
– Эразм много рассказывал мне о вас, Серена Батлер, но я так и не понял, то ли он любит вас, то ли вы его абсолютно разочаровали.
Эразм. Это имя наполнило ее отвращением и ужасом. Часто задышав, Серена вспомнила мантру, которой учила ее покойная мать в Городе Интроспекции: «У меня нет страха, ибо страх есть маленькая смерть, которая убивает тысячу раз, без страха я умру, но единожды». Рядом с ней этот речитатив подхватила Нирием и другие серафимы.
Раскрылась одна из выпуклых стен, и за ней появился робот, одетый в абсурдно щегольской наряд. Рядом с роботом стоял молодой человек. Зеркально-гладкое металлическое лицо машины сложилось в приветливую улыбку.
– Привет, Серена.
Прутья решетки растворились в воздухе, опав словно тающие снежные столбики на металлический пол. Серена оказалась посреди комнаты – свободная и беззащитная. Ей хотелось кричать в голос, выть, вопить. Она ведь была почти уверена, что Эразм погиб во время атомной бомбардировки Земли.
– Как много воды утекло!
Широкая улыбка робота взбесила Серену. Он выступил вперед, и его спутник послушно последовал за ним. Юноша лет шестнадцати-семнадцати с нежным пушком на щеках внимательно рассматривал Серену оливково-зелеными глазами.
– Я ненавижу тебя! – Она плюнула в робота, испачкав его безупречное лицо и исказив превосходную маску улыбки. Невероятным усилием воли взяв себя в руки, она произнесла тихим угрожающим голосом: – Эразм, это ты зажег пламя Джихада, убив мое дитя.
– Да, я слышал об этом произведенном мною эффекте. – Он говорил размеренно и отчужденно. – Но так и не смог понять, почему такое незначительное событие могло… – Голос робота стих, словно машина погрузилась в какие-то раздумья. Помолчав, он снова заговорил: – Я не вижу причин, по каким этот совершенно незначительный ребенок мог произвести такой фурор. Если ваши данные точны, то в ходе священной войны с мыслящими машинами были убиты десятки миллиардов людей. Оцените это с математической точки зрения: не дешевле ли было просто проигнорировать смерть вашего отпрыска?
Не в силах больше сдерживаться, зная, что ей нечего терять, Серена бросилась на робота с кулаками, как бросилась она на него много лет назад, когда он походя швырнул с балкона маленького Маниона.
Но Эразм без всяких усилий схватил ее своей стальной рукой и отбросил Серену. Она упала на металлический пол и сильно ушибла лицо и руки. С большим трудом она поднялась на ноги.
Робот поправил одежду и обратился к своему молодому спутнику:
– Гильбертус, это иррациональное и фанатичное человеческое существо, бывшая служанка на моей вилле. Я рассказывал тебе об этой женщине.
Молодой человек кивнул.
– Обещаю, что я не разочарую тебя, как она.
Серена вперила в юношу пылающий взор. Хотя этот парень был человеком, он смотрел на нее так, как смотрит естествоиспытатель на приколотую к доске козявку. Как и робот, он был полон любопытства, но начисто лишен эмоций.
– Это твоя новая игрушка? – спросила Серена Эразма. – Еще одна невинная жертва твоих экспериментов?
Робот помолчал и даже как будто немного заволновался.
– Нет, – ответил он наконец. – Гильбертус – это… мой сын.
Мыслящие машины, как казалось Серене, уже много часов с садистским любопытством глумились и издевались над ней.
Жидкостно-металлическая клетка, служившая тюрьмой Серене и ее серафимам, как и весь Центральный Шпиль, была автоматически трансформирующейся машиной, постоянно меняющей форму. От часа к часу, по капризу Омниуса, она принимала вид металлической сетки, древней темницы или пространства, окруженного невидимым, но непроницаемым полем.
Иногда клетка расширялась, и решетки отодвигались на сотни метров, хотя Серена знала, что они остались. Но ее больше не интересовало, какую форму принимает клетка. Мыслящие машины во всей красе явили свою жестокость, воспроизведя в клетке полную обстановку имения Батлеров, где Серена провела лучшие годы своей жизни, где состоялась ее помолвка – залог любви к Ксавьеру.
Для Серены все эти точные воспроизведения обстановки и ее деталей служили лишним доказательством того, что на планетах Лиги активно действуют шпионы машин, и информация передается Омниусу находящимися у него на службе предателями рода человеческого. От одной мысли о том, что живые, из крови и плоти, свободные люди добровольно служат всемирному разуму, Серене становилось физически плохо.
