– После того как убила моего любимого Айфос-Фука? - сдавленно всхлипнула королева. - Она мне не дочь! И слышать больше ничего не желаю. Прибудем к Бабе - разберемся с этой дрянью…
– С Бабой? - вкрадчиво спросила фрейлина.
– С Мэлами! - сплюнула леди Хатли. - Но позже и с Бабой разберемся. Надоели мне ее постоянные придирки и командование: сделай то, заклинание посылай туда, заколдуй того…
– Вы собираетесь навредить родной матери? - ахнула Прудди. - После всего, что она для вас сделала?
– А что она сделала? Родила меня - и все. Какой большой подарок! Какие перспективы. Родила… А потом всю жизнь указывала что мне делать и каким образом…
Принцесса поразилась словам королевы. Ведь именно так думала о родителях и она, Мэлами.
"Видимо, старуха права, - подумала принцесса. - Я действительно похожа на свою мать".
– Вот сейчас вернемся в Киринти, и я всем покажу, - пообещала Хатланиэлла. - Как только прибудут мои любовники.
* * *
Любовники леди Хатли находились весьма в неблагоприятной обстановке.
Еще несколько минут назад они громко передвигались по лесу. Ругались так, что гудела все Тухлая роща - звуки доносились даже до границы Гугиной трясины. Передвигаться кольцом по болотистой местности оказалось далеко не приятно, как показалось им ранее. Громадная человеческая фигура то и дело задевала деревья.
Хомункулюсы грохались головами и задами о стволы высоких сосен. Ветки хлестали по рожам, обломанные сучья раздирали щеки и носы, управителю конюшен выбило глаз. Преогарские леса еще никогда не видели такого калейдоскопа покрасневших и расцарапанных физиономий. Так обстояло дело с каждым, кто на некоторое время оказывался в верхних секторах Круга. Все, кто периодически проносился внизу, тоже изрядно претерпевали. Бывший королевский сотник, Трас Молниеносный, умудрился разорвать себе левое ухо. Соглядатай коммунального хозяйства отплевывался от набившегося в рот валежника и еловых веток. Под глазом столичного лекаря гордо красовался немалый синяк темно-пунцового цвета.
Хомункулюсы безостановочно вращались. Кто-то стоял на ногах, затем стремительно уносился ввысь, уступая место другому путешественнику. Кроме матерных слов от фигуры разносился дикий вопль, подобно которому всегда можно услышать на Демонских Горках среди аттракциона у Черного озера.
– Какой идиот, - верещал советник Мельпон, сдувая с лысины густую челку мокрой осоки, - придумал этот Круг?!
– Леди Хатли и Баба, олух, - отвечал епископ Шрухан.
Он давно уже разжал бы толстенькие пальцы, отсоединившись от остальных. Но магия Круга Сильных держала получше всяких цепей или пеньковых веревок. Каждый хомункулюс оказался заключенным в колдовскую фигуру и не имел возможности выбраться до тех пор, пока не позволит заклинание.
При упоминании о королеве Мельпон заткнулся, словно голос потерял. Зато отозвался ошалелый рыцарь.
– Я самый распоследний смердящий лошадиный зад! Засиженный слепнями! - стонал бедняга Герт. - Ну почему не подумал, прежде чем прыгать в койку этой проклятой колдуньи?
– Не сквернословь, - спокойно заметил Трулм. - По мне, так было приятнее возиться между ее горячих ляжек, чем заведовать коммунальным хозяйством.
– Не упоминай о нежных чреслах королевы! - завизжал кто-то. - Она услышит и покарает тебя!
– Да плевать… - Герт не смог продолжить свою тираду, поскольку со всего маху впечатался лбом о кривобокую березку. Ощущая как на его мужественном лице расцветает цветастая гуля, он только злобно засопел и погрузился в созерцание себя.
"Несправедливая судьба, - подумал он. - Я хотел стать настоящим правителем. А превратился в злобного мертвеца. Зачем я тогда пошел за королевой? Хотя, должен согласиться с Трулмом - у Хатли выдающиеся ляжки".
Круг неутомимо катился по болоту. Если бы преследование Эквитея происходило в чистом поле или хотя бы на какой-нибудь горной местности, не миновать королю сражения. Но Тухлая роща послужила отличным барьером от преследователей. Хомункулюсы с ревом и проклятиями плескались в лужах, раздирали в клочья одежду и ломали дрова. Словом, делали все, как полагается начинающим охотникам, впервые оказавшимся в лесной глуши.
– Я тебя, рогатый скот, на куски порву! - вне себя от унижения и злости кричал Мельпон. Он потерял один из редких передних зубов, встретившись недавно с сухой сосновой корягой. - За дебильную идею - создать этот самый Круг! Ты у меня попляшешь на острие меча!
Адресат, в сторону которого было брошено ругательство, к сожалению, не мог полноценно ответить обидчику. Хотя бы потому, что секундой назад по самую макушку погрузился в болото. Шрухан расслышал слова советника, и сейчас яростно пускал пузыри из глубокого грязного озерца.
Миг, и толстяк снова оказался на свежем воздухе, отплевываясь от тины и каких-то маслянистых соплей. Из ноздрей епископа выглядывали ершащиеся хвостики пиявок, лоб покрывала густая мерзость насыщенного коричневого цвета. Воняло от него сродни работнику городского водостока. Впрочем, так пахли все хомункулюсы.
Внезапно Круг остановился и Шрухан порадовался тому, что настала его очередь оказаться на широко расставленных ногах. Он попытался высвободиться, полагая что колдовство решило сделать маленький привал, но заклинание фигуры не отпустило.
– Что случилось? - злобно поинтересовался кто-то из любовников Хатланиэллы. - Неужели мы прибыли?
– Может не глядя раздавили Эквитея? - допустил другой хомункулюс. - И теперь колдовство закончилось…
Епископ не обратил внимания на размышления подопечных. Он с удивлением смотрела на громадного зомби, стоящего перед самым носом Шрухана.
За спиной мертвеца находились еще несколько десятков синюшных зомбов. Толпа жителей Подгугиневого выглядела довольно красочно. Высохшие морды мужчин и женщин, оскаленные зубы пугающе желтого цвета, залысины на шевелюрах, кое-где отшелушилась кожа. У некоторых не хватало доброго куска лица, сквозь щеки проглядывали челюсти. Многие не досчитывались носов, посредине рожи почти каждого зомба зияла пустая дыра, за которой угадывался бесформенная темнота. Хуторяне помимо всего могли похвастаться разноцветными лоскутами истлевшей одежды. На мужчинах свободно трепетали под ветром широкие штаны и крестьянские рубахи. Фигуры женщин утопали во многослойных юбках, на головах некоторых "красавиц" шелестели потемневшие от времени косынки и платки.
Первый, самый здоровый из мертвецов, неподвижно возвышался над Шруханом и, высоко закинув голову, рассматривал конструкцию хомункулюсов. Круг не двигался - епископ задал четкое указание: преследовать Эквитея самым коротким путем; поскольку магия Преогара относилась к довольно примитивным системам, заклинание не обрело еще искусственного интеллекта и не понимало, что преграду можно обойти стороной.
