— Но теперь ты мне все объяснишь? Оливо кивнул.
— Скоро ты узнаешь о новой судьбе человечества. Картина столь прекрасная и повергающая в такой священный трепет, что невозможно себе представить.
Он сделал еще одну паузу. Помощник терпеливо ждал. Когда Дэниел заговорил снова, он обращался не столько к Зану, сколько к самой Галактике, отражение которой видел в озере замерзшего металла.
— Мы сделаем нашим хозяевам прекрасный подарок, — начал он, впервые ощущая пробуждение надежды после долгого-долгого перерыва.
С каждым новым прыжком через гиперпространство, удалявшим корабль от Трентора, звездный пейзаж становился менее насыщенным. Сияющее сверхплотное ядро Галактики осталось позади; теперь они следовали вдоль покрытого звездной пылью спиралевидного крыла. Перепрыгивая от одной гравитационной отметки к другой, корабль стремился к Сантанни, где должен был начаться поиск.
На этой точке настоял Гэри. Поиск следовало начать около планеты, на которой умер Рейч. Особенно если обнаружится, что между хаотическими мирами и геокосмическими озарениями Хориса Антика существует какая-то связь.
Годы, полные трагических воспоминаний. Не только о Сантанни, но о дюжинах возвратов к хаосу.
«Все начинается со взлета надежды и вспышек поразительного творчества, притягивающих образованных иммигрантов со всей Галактики… Это притяжение почувствовал и Рейч и не прислушался к моим дурным предчувствиям. Города и поселки охватывают возбуждение и индивидуализм, приносящие невиданные ранее плоды. Слово „нововведение“ внезапно перестает быть оскорблением и становится комплиментом. Новые технологии стимулируют построение утопии.
Но вскоре начинаются трудности. Происходят непредвиденные катастрофы. И другие последствия, которых не ожидали создатели новых технологий. Неведомые ранее извращения распространяются, как чума, причем каждое новое отклонение дерзко доказывает свое право на существование. Вновь созданные клики с оружием в руках борются за независимость и присваивают себе право подавлять мнение несогласных.
Традиционные нормы вежливости и долга, которые обычно заставляют пять каст относиться друг к другу с уважением, рассыпаются в прах, как облученный камень.
В гуще деловых кварталов создаются новые произведения искусства, намеренно провокационные, которые тайно вершат свое дело даже в том случае, если толпа линчует вопящего художника. В столицах начинаются сумятица и пожары. Мятежники крадут результаты упорного многовекового труда, выкрикивая дурацкие лозунги, которых никто не помнит, когда появляется дым.
Торговля рушится. Экономика приходит в упадок. А граждане начинают вновь ощущать древнее стремление к кровавым войнам.
Люди, которые совсем недавно отвергали прошлое, внезапно обнаруживают тоску по нему, когда их дети начинают голодать».
Схема была знакомой. То был смертельный враг цивилизации, с которым Гэри сражался, будучи премьер-министром… и с которым десять с лишним тысячелетий воевал Дэниел Оливо.
Хаосизм. Проклятие человечества.
«Как только культура становится слишком тонкой, слишком изощренной, слишком индивидуалистичной, в обществе начинает распространяться таинственная ржавчина. Я могу смоделировать ее в уравнениях, но должен признать, что все еще не понимаю стремления к хаосу. Понимаю только то, что оно приводит меня в ужас. И так было всегда».
Гэри снова вспомнил, как впервые прочитал о первой такой катастрофе в «Детской энциклопедии» — подаренном Дэниелом архиве сведений о далеком прошлом. Она разразилась тогда, когда человечество изобрело роботов и космические полеты одновременно… и едва не погибло из-за того и другого. Последствия так напугали обитателей Земли, что они отказались от всего и забились в стальные пещеры, напоминавшие Трентор. А тот, кто жил в мирах, колонизованных космонитами, сходил с ума по-своему, во всем завися от своих слуг-роботов.
Эта эра создала Дэниела Оливо… и, насколько знал Гэри, других столь же могучих существ. Видимо, его друг-робот сыграл важную роль в том, что случилось впоследствии, когда маятник качнулся в сторону восстановления утраченной человечеством уверенности в себе и колонизации Галактики. Правда, далось это дорогой ценой. Уничтожением Земли.
За последующие пять тысячелетий быстрого распространения отмечено лишь несколько возвратов к хаосу. Люди были слишком заняты строительством и завоеванием новых миров, чтобы заниматься преследованием инакомыслящих. Это проклятие вернулось намного позже — после основания Галактической Империи.
«Согласно моим уравнениям, можно не беспокоиться, что хаос вернется во время Междуцарствия».
Вскоре после крушения старой Империи начнутся войны, восстания и страдания масс. Но эти кратковременные трудности защитят людей от вспышки безумия, которая разразилась на Сантанни. Или на Сарке. На Лингане, Зенде, Мэддер Лоссе…
На мостике впередсмотрящего мерцало голографическое изображение. Грубая карта Антика накладывалась на тщательно исполненный Главный Радиант, в который раз обнаруживая сходство. Красноватая дуга тянулась от Сантанни к нескольким печально известным хаотическим мирам и к другим точкам, как считал Гэри, созревшим для катастрофы, которая должна разразиться в ближайшие десятилетия. «Дуга проходит мимо Сивенны, где исчез корабль, который вез жену и дочь Рейча».
Гэри не мог оставить надежду найти их. Но его гнала вперед еще одна причина, самая важная на свете.
Уравнения.
«Возможно, я найду ключ, который так долго искал. Состояния притяжения. Механизмы сдерживания. Скрытые факторы, которые психоистория может учесть, но не может объяснить».
Он немного повозился с Главным Радиантом, проследил за будущим развитием истории и слегка вздрогнул, увидев крошечную точку у самого ободка галактического колеса.
Вот она, мерцающая звездочка с единственной обитаемой планетой Терминус, которой суждено стать сценой величайшей драмы! Академия скоро вырастет, оперится и станет выразителем динамизма, в котором не будет ничего упаднического. Гэри предвидел первые сотни лет, как отец предвидит будущее юной дочери, совершающей славные подвиги и получающей одну награду за другой. Однако предвидение Гэри не имело ничего общего с мечтой. Оно было точным и уверенным.
Но всего лишь на первые несколько веков.
«Что же касается остальной части Плана… о ней позаботятся мои наследники, Пятьдесят, которые создадут Вторую Академию. Они вполне способны на это. Наша математика предсказывает, что фантастическая Новая Империя человечества возникнет менее чем за тысячу лет и будет намного более великой, чем ее предшественница. Империя, которой всегда будут руководить благородные и мудрые наследники Гааля, Ванды и других».
