Повернувшись лицом в направлении дворца, Альпер тихо заговорил, обращаясь лишь к одному Сойеру:
— Они собираются ускорить Церемонию Открытия. Я говорил с этим… — он потряс в воздухе своими трофеями. — Это было совсем не трудно. Пока вы с Иете мило беседовали на острове, я повидался с Богиней и рассказал ей о том, что происходит. Но про Огненную Птицу она не знает и, к счастью, не поняла, почему я смог заставить тебя повиноваться.
Альпер переложил одну из масок под мышку, освободившаяся рука опустилась в карман.
— Куда ты подевал Птицу? — голос старика зазвучал угрожающе. — С ней всё в порядке?
— Она надёжно спрятана, — ответил Сойер, прислушиваясь к лёгкому шуму, возникшему под черепом. Ощущение оказалось настолько знакомым, что инспектор, не скрывая охватившей его ярости, шагнул к Альперу.
— Перестань! — глаза Клиффорда сверкнули. — Ты же знаешь, что таким образом ничего не добьёшься, разве что убьёшь меня.
Гул в голове прекратился.
— Ладно, парень, — Альпер казался слегка встревоженным. — Я знаю, ты говоришь правду. Ведь Иете обыскала тебя… Я просто хотел тебе напомнить о том, что нас связывает. После твоего разговора с Иете у меня возник новый план, и сейчас, когда благодаря нападению дикарей нам удалось освободиться, можно его осуществить. Было бы неплохо, если бы Зэтри помог нам.
Альпер протянул деду Клей одну из масок. Зэтри осторожно принял её, пристально следя за действиями гостя. Пожав плечами, землянин закрепил на своём лице вторую маску.
— Я хочу спасти твою внучку, — приглушённым голосом произнёс он и торопливо добавил: — Ну и себя, разумеется. Для этого у меня есть неплохой план. Если ты нам поможешь…
Старик вздрогнул, секунду постоял, будто сомневаясь, а затем решительным движением надел маску. Голубые глаза хома не соответствовали улыбающемуся лику изнера.
Альпер дал Зэтри время прийти в себя и, когда хому удалось побороть изумление, вновь повторил сказанное.
Сойер ошарашенно уставился на Альпера и деда Клей. Хотя землянин говорил по-английски, а хом отвечал ему на своём языке, они прекрасно понимали друг друга. Остальные хомы тоже начали удивлённо переглядываться.
— В чём дело? — спросил инспектор, повернувшись к девушке.
— Наверное, эти маски предназначены для общения, — неуверенно проговорила Клей. — Так вот как Иете удалось выучить ваш язык. Изнеры живут очень долго, если не вечно, и за тысячи лет уходят так далеко в познании выбранной для себя области науки или искусства, что порой перестают понимать друг друга. Для решения этой проблемы они, вероятно, и создали такие маски. Интересно, как Альпер ухитрился раздобыть их.
— Меня это тоже удивляет, — задумчиво произнёс Клиффорд. — Я не доверяю Альперу. А что говорит твой дед?
— Хочет узнать, в чём заключается план этого человека. Говорит, что может провести в замок, но только не сейчас, потому что Церемония, скорее всего, уже началась, и на улицах небезопасно.
— Мой план очень прост, — послышался глуховатый голос Альпера. — Сойер знает, где спрятана Огненная Птица. Если я получу её, то смогу заставить Иете открыть туннель, ведущий на Землю.
В выражении, запечатлённом на его маске, проскользнуло что-то предательское, и Клиффорд подумал, что она, возможно, отражает истинные намерения говорящего.
— Как же ты собираешься этого добиться? — инспектор подозрительно посмотрел на старика.
— Ты отдашь мне Птицу, а я, в свою очередь, освобожу тебя от трансивера. По-моему, это вполне справедливо. Потом я отправлюсь к Иете и вмонтирую прибор в её голову. Ну а дальше, сам понимаешь, она сделает всё, что мы попросим.
Сойер промолчал, с сомнением глядя на собеседника, Зэтри же, напротив, потребовал объяснений.
Выслушав Альпера, он бросил Клей короткую фразу, и та подвела инспектора к старику. Клиффорд наклонил голову, давая хому возможность обследовать её.
— Ну что, ты согласен или нет? — нетерпеливо заговорил Альпер, едва закончилась процедура осмотра. — Я заберу Птицу на Землю, и тогда отпадёт необходимость закрывать шахту. Клей, если захочет, может уйти с нами. Всё, что сейчас нужно, это забрать Птицу и прикрепить прибор к голове Иете. Пусть она откроет Врата, и тогда мы все покинем этот мир, захватив с собой Огненную Птицу. Но нужно успеть это сделать до начала Церемонии.
Зэтри что-то ответил, и Альпер пожал плечами.
— Ты должен мне довериться. Я же… хотя постой!
Он стянул с себя маску и протянул её Сойеру.
— Надень. Тебе он верит, парень, постарайся его убедить. Нам нужно попасть в замок.
Клиффорд с подозрением посмотрел на загадочный предмет.
— Откуда я могу знать, что, надев её, не превращусь в покорного кретина? У меня уже есть один твой подарок, и мне бы не хотелось получить ещё что-нибудь в том же духе.
Альпер передёрнулся.
— Чушь! Я же надевал её! Это обычное переговорное устройство. Между собой изнеры общаются телепатически, но с хомами им необходимо как-то разговаривать. Маски служат для этого. Они передают последовательность образов и представлений, понятных собеседнику. Наш мозг работает подобно радиопередатчику, излучая информацию, которая усиливается с помощью маски и передаётся твоему собеседнику. Альфа-волна, постоянно излучаемая мозгом, является как бы несущей частотой. Впрочем, это лишь мои предположения. Речь, ты ведь знаешь, — не единственный и далеко не лучший способ общения… Как, например, происходит передача информации внутри человеческого тела?..
Молча кивнув, Сойер надел маску и, секунду помедлив, открыл глаза. Возникшая перед ним картина глубоко потрясла все его чувства. Даже в раннем, ничем не омрачённом детстве ему не доводилось видеть мир таким ярким и красочным. Запахи сена и горящего масла вызывали у него состояние эйфории. В душе воцарился покой, и уверенность в своих силах овладела им.
«Излучение? — подумал Сойер. — А почему бы и нет? Обычно импульсы мозга чертовски слабы и не воспринимаются органами чувств, но ведь сейчас на мне что-то вроде радиостанции для ментальных излучений. Не удивительно, что изнеры чувствуют себя богами, они же никогда не снимают эти приспособления».
Немного придя в себя, Клиффорд увидел голубые глаза Зэтри, уставившиеся на него сквозь овальные прорези такой же маски.
— Ты понимаешь меня? — произнёс старик на своём языке, и хотя сами слова были не знакомы Сойеру, смысл их мгновенно возник в его сознании, причём переведённый не только образами, но и игрой света и тени, не только звуками, но и запахами. Весь этот набор ощущений, непонятным образом возникший в голове Сойера, приобрёл ясный для земного человека смысл ещё до того, как отзвучало последнее слово хома.
