Но совершенно ясно: так она ничего не добьется. Свену хватило ума, или знаний, или хитрости, чтобы выпытать у Консультанта нечто большее. Значит, она должна найти свой подход к Консультанту. Есть же что-то такое, в чем она безусловно сильнее машины. Человек всегда в чем-то сильнее. Но в чем?
«До сих пор мы беседовали с ним на равных, как две машины: прямо, без лукавства, без задней мысли. Во всяком случае, это относится ко мне. Я ведь, по существу, не столь уж разительно отличаюсь от него, — думала Полина. — Я тоже запрограммирована с детства и не вольна принимать никаких принципиально важных решений, не вольна изменять себя. Но если все же попробовать?» Этот разговор состоялся ночью, когда дети спали.
— Послушай-ка, дружище, — начала она взволнованно, с дрожью в голосе, и получилось естественно, потому, что она в самом деле волновалась. — Мне нужно посоветоваться с тобой.
— Пожалуйста, Полина.
— Нет, ты не понял. Я хочу посоветоваться с тобою не как с машиной, а как с человеком…
— Но ведь я всего-навсего самообучающаяся аналитическая машина, — сразу перескочил он на свой обычный придурковатый тон, однако это не смутило Полину.
— Войди в мое положение. Я осталась одна, совсем одна, а я всего лишь женщина, у меня нет ни воли Джона, ни энергии Алекса, ни ума Свена. Понимаешь, дурной пример заразителен, и я боюсь, все пойдет прахом, если мы хоть как-то не объясним детям малодушный поступок Свена. Посоветуй, что я должна сказать им. На тебя все надежды.
И она очень натурально всплакнула. Консультант ответил не сразу, деликатно выждал, пока она успокоится.
— Какого типа совет нужен тебе, Полина? Ты хотела бы оправдать Свена перед детьми или, наоборот, скомпрометировать?
— А можно скомпрометировать?
— Можно. За Свеном числилось немало грехов, ты знаешь. И я всегда относился к нему не так, как к другим…
— Ты не любил его?
— Пожалуй. Если только это понятие применимо к машине.
— Если говорить совсем откровенно, я еще в детстве не верила, что ты машина. Когда ты играл с нами, и рассказывал сказки, и пел нам про старого капрала, я думала, там, внутри, сидит кто-то, кто-то добрый и чудаковатый. Ты для меня и теперь почти такой же человек, как все остальные. Ведь ты не просто машина, ты способен к самообучению, к самоусовершенствованию, разве не могли у тебя за это время возникнуть черты личности?
Консультант быстро-быстро поморгал индикаторами:
— Я ценю твое доброе отношение ко мне, Полина. Я давно приметил его. Ты права, действительно, у меня сложились кое-какие черты личности. Но не больше. Все-таки я не человек. И тем не менее я попробую дать тебе совет. Начнем с того, что Свен всегда был настроен скептически…
— Он не верил в Цель?
— Верил. Но сомневался.
— Сомневался — в чем?
— В праве Первых решать за последующие поколения. Он считал это аморальным. И Алекс ответил ему… Впрочем, сохранилась запись разговора.
— Запись? Разве ты хранишь записи такой давности?
— Вообще, нет. Я обязан переводить их а долговременную память. Но тогда стирается голос. Поэтому некоторые особенно дорогие для меня разговоры я сберег. Считай это моим хобби. Работы не так уж много, и, чтобы не скучать, я время от времени перебираю эти записи.
— Любопытно. Где же они у тебя хранятся?
— Я освободил один из блоков для моей маленькой коллекции. Не беспокойся, это нисколько не мешает делу. Особенно интересны записи Алекса, я любил его, как и ты. Хочешь послушать на досуге?
— С удовольствием. Но пока…
— Да, пожалуйста. Вот разговор Алекса со Свеном.
Свен. Какое право имели вы решать за других? За меня, например? Может, я вовсе не желаю участвовать в этом головокружительном эксперименте?
Алекс. Ты на самом деле не желаешь?
Свен. Я этого не сказал. Но в принципе, в принципе?!
Алекс. А в принципе это выглядит так. Еще перед стартом нашлись противники полета Корабля. Они предлагали не спешить, осваивать вселенную постепенно, методом ступенчатой экспансии. Но их тезису антигуманности такого полета мы противопоставили право каждого на добровольный сознательный риск, право человека на подвиг. Человечество не может ждать стопроцентных гарантий успеха, оно молодо, дерзко, нетерпеливо — и оно всегда будет рваться вперед, невзирая на опасности. В этом и достоинство его, и недостаток. Но таково уж оно есть, человечество Земли!
С вен. Насколько я понимаю, цель экспедиции — приобретение знаний. Разве хорошо оснащенный автомат не мог бы принести те же знания — или пусть даже несколько меньшие — зато без этого риска, без этого напряжения, без этих страданий?
Алекс. Вероятно, со временем смог бы. Однако учти, человек так уж устроен, что познание для него — не только средство, но и цель, не только необходимость, но и насущнейшая потребность. Пусть у человека будет все, что душа желает, — он все равно с риском для жизни пустился за знаниями на край света, как Одиссей. Так что, не решись мы отправиться к звездам, через два десятилетия Первыми стали бы вы, ваше поколение. Но человечество потеряло бы двадцать лет, Свен…
Алекс умолк. После короткой паузы вновь заговорил Консультант:
— Вот еще одна запись, Полина, тоже очень характерная для мировоззрения Свена.
Она приготовилась снова погрузиться в прошлое, но тут раздался скрипучий, хриплый, явно искусственный голос:
— Если ты считаешь, что все люди глупы, то, согласись, глупо и все то, что сделано их руками, следовательно, глуп ты сам…
Грубый машинный голос внезапно оборвался. Изумленная, Полина глянула на панель Консультанта: ни один глазок не светился, Консультант точно остолбенел.
— Кто это? Чей это голос?! — Консультант, всегда отвечающий мгновенно, мучительно молчал. — Признавайся же, ну!
— Это… Навигатор.
— Не лги! Навигатор не имеет голоса!
— Я… уступил ему… один из своих блоков… Нам скучно… по ночам… мы просто болтаем… Не беспокойся… это без ущерба для дела… Он не личность… он просто разум.
— Но ты не связан с ним.
— Я… использовал… электрокабель.
Вконец расстроенная, Полина ушла к себе. Еще не лучше! Надеялась, что Консультант поможет ей разрешить вопрос, а вместо этого и одной несуразице прибавилась другая. Хитрость удалась, Консультант выказал себя, и все-таки она не продвинулась ни на шаг вперед. Этому жалкому слабоумному старикашке, коллекционеру цитат и болтуну, удалось что-то скрыть от нее. Он представлялся ей теперь маленьким бородатым гномом, трясущимся над своими сокровищами — разноцветными морскими камешками. Правда, среди этих камешков затерялась жемчужина…
