— Почти.
— И что вас удерживает?
— Самая малость. Хочу послушать Крейна. Вы женаты, Стэнли?
— Что? — вытаращился физик. — Вам-то какое дело?
— Абсолютно никакого. — Плэйтон толкнул калитку и вышел на улицу. — Просто вы мне нравитесь, Эдвард.
— Вы мне тоже. Но при чем здесь мое семейное положение?
— Не смешите пингвинов, Эд.
— Пингвинов?.. Каких пингвинов?
— Спросите у Хейлигера. Он утверждает, будто пингвины — самые смешливые существа на свете. Только почему-то не велел говорить об этом вам. А я, как видите, проболтался.
— В чем дело, Джон? — набросился Стэнли на шедшего, чуть поотстав, биолога.
— Что? — не понял тот.
«Славные вы мои! — с внезапной нежностью подумал Плэйтон, наблюдая за вспыхнувшей перепалкой. — Знали бы вы, как мне плохо, как мне чертовски плохо… И дело даже не в том, что я сбит с толку, не ведаю, как поступить и кому верить. Дело в чем-то другом, гораздо более глубоком и важном. Элен? Но с ней все давным-давно кончено. Перегорело, зарубцевалось, остыло… И осталась память… Только память… Так неужели столько лет спустя она способна причинять боль? Разве память материальна? Может воспалиться, дать метастазы?..»
Плэйтон знал, что кривит душой, сознательно избегает правды. Та Элен, которая продолжала жить в сердце, отвергла его, но сделала это честно и прямо, не утруждая и не унижая себя ложью.
Женщина из сбивчивого рассказа Хейлигера не имела с Элен ничего общего, зато превосходно уживалась с той, чей бесплотный голос притаился в недрах записывающего устройства, готовый звучать вновь и вновь, стоит только нажать кнопку. И было в этой раболепной готовности что-то унизительное, постыдное, отталкивающее.
«Странное существо человек, — продолжал размышлять Плэйтон, подходя к штаб-квартире впереди своих спутников. — Если правы Стэнли и Хейлигер, то человечеству угрожает ядерная ночь, глобальная зима, из которой никому не выбраться живым. А меня одолевают свои, сугубо личные мысли, а физик с биологом сцепились из-за каких-то дурацких пингвинов. Что это? Защитная реакция? Эгоизм? Беспечность? Неверие в масштабы грозящей миру беды? Надежда на мифических пришельцев, которые не дадут разразиться термоядерному катаклизму? Что там плел Крейн о своих соотечественниках, якобы ликвидирующих последствия взрыва?..»
Полковник поравнялся со штаб-квартирой и остановился, поджидая ученых.
«В сущности, славные ребята, — опять подумал он. — И Стэнли, и Хейлигер, и Крейн. И всем троим зачем-то нужно отсрочить запуск ракет. Ну так хоть договорились бы между собой. А то плетут каждый свое…»
— Полковник! — Хейлигер трясся от негодования. — Скажите этому болвану, что вы пошутили!
— Я пошутил, Стэнли, — улыбнулся Плэйтон. — Ни одна живая душа не может похвастать, что видела смеющегося пингвина. Даже Хейлигер. И не смотрите на меня кровожадными глазами. Вы только что позавтракали.
— Ну, знаете ли! — возмутился физик, но тут же взял себя в руки. — По-моему, вы перегибаете, Ричард.
— Не уверен. — Плэйтон отворил калитку. — Вы с Хейлигером второй день морочите мне голову — и то ничего. Капитан Крейн!
— Да, господин полковник! — Дверь распахнулась, и на пороге показался Крейн.
— Еще один любитель розыгрышей, — кивнул в его сторону Плэйтон. — Что нового, Генри?
— Заканчивается эвакуация из зоны.
— Эти двое, — полковник ткнул большим пальцем через плечо, — горят желанием побеседовать с вами. Особенно ваш Друг Хейлигер. Не откажите в любезности.
— Плэйтон! — возмутился биолог.
— Шучу. — Плэйтон взошел на крыльцо и обменялся с Крейном рукопожатием. — Это я их привел. На очную ставку.
— Плэйтон! — простонал Хейлигер.
— Ну и народец пошел! — усмехнулся полковник. — Слова не скажи. Прошу ко мне, господа.
Крейн отступил в глубину комнаты, пропуская Плэйтона. За полковником прошел Стэнли. Хейлигер замешкался и в ответ на приглашающий жест капитана отрицательно мотнул головой:
— После вас.
Крейн пожал плечами и, ни слова не говоря, проследовал в кабинет.
Они сидели друг против друга: Стэнли и Хейлигер по одну сторону приставного стола, Крейн — по другую. Несколько секунд полковник молча наблюдал за ними. Биолог демонстративно игнорировал присутствие Крейна. Физик, наоборот, с откровенным любопытством разглядывал капитана, словно видел его впервые. Крейн, казалось, был абсолютно безразличен к происходящему, держался подчеркнуто прямо и, не отрываясь, смотрел в окно.
«Веселенькая компания, — мысленно отметил Плэйтон. — Разыгрывают фарс и хотят, чтобы я им поверил. Впрочем, Крейн о боеголовке не заикался».
— Насколько я понимаю, — Плэйтон непроизвольно поморщился, — истинное положение вещей известно вам лучше, чем мне. Так что играем в открытую. Согласны?
Возражений не последовало.
— Тогда, — полковник обвел взглядом присутствующих, — в соответствии с полученным приказом мне надлежит обстрелять ЦПП контейнерами с жидким бетоном. Операция должна начаться в девять ноль-ноль по местному времени. Эвакуация из зоны подходит к концу. Так что объективных причин, которые могли бы помешать своевременному выполнению приказа, казалось бы, нет.
— Есть! — одновременно вырвалось у Крейна и Хейлигера. Оба изумленно уставились друг на друга.
— Я сказал «казалось бы», — не повышая голоса, уточнил Плэйтон. Биолог прикусил нижнюю губу. Крейн чуть заметно пожал плечами. — У вас есть возражения, Крейн?
— Да, — неохотно ответил капитан. — Они вам известны.
— Мне, но не им. — Полковник кивком указал на ученых. — Проинформируйте их, Генри.
— Пожалуйста. — Крейн продолжал смотреть в окно. — ЦПП нельзя обстреливать ракетами, потому что там ведутся аварийные работы.
— Работы? — переспросил Стэнли. — И кто же их ведет?
— Мы, — был ответ.
— Кто вы?
— Те, кого вы называете пришельцами.
Стэнли недоверчиво хмыкнул.
— И что они там делают?
— Мы впустую теряем время, — Крейн обернулся к полковнику. — Я ведь все объяснил.
— Что они там делают? — не отставал Стэнли.
— Вы физик! — не выдержал Крейн. — Надо ли вам объяснять, что делается в таких случаях?
— Не горячитесь, Генри, — остановил его Плэйтон.
Крейн оторвался наконец от окна, посмотрел полковнику в глаза.
— Поймите, Плэйтон, я должен знать, откладывается запуск или нет!
— Зачем вам это знать? — вмешался в разговор биолог.
Крейн не удостоил его ответом.
— Да или нет?
— Вы не знаете главного, Генри, — негромко произнес Плэйтон, — Хейлигеру стало известно, что одна из приготовленных к запуску боеголовок — настоящая.
