Первая часть плана была выполнена: теперь он знал, что Хелена жива и где она живет. Следующая задача- связаться с ней. Он не мог прийти к ней: филеров, разумеется, проинструктировали, чтобы они брали на заметку каждого входящего в дом. Линия связи Хелены, безусловно, прослушивается; если даже он позвонит ей из общественной кабины и будет говорить кодом, прослушивающие ее люди поймут, что она находится в контакте с кем-то, и будут начеку. Он мог бы, конечно, подождать, пока она уйдет по какому-либо делу, проникнуть в ее квартиру и оставить там записку, но скорее всего там установлены микрофоны и камеры, его тут же обнаружат, сфотографируют и опознают.
Жюль припарковал свою машину и пересек улицу, размышляя над этой проблемой. Наконец, его осенило. Он направился в ближайшую лавочку и купил блокнот, ручку и коробок мела. Затем сел в парке на скамейку и тщательно составил записку кодом СИБ самого высокого уровня. В расшифрованном виде записка гласила: - "Позвоните по следующему номеру ровно в семь вечера: 84-76-873. Это общественный телефон в Кафе Бичвуд. Ответит кто-нибудь из нас. Скажите, что набрали неправильный номер, и сразу повесьте трубку". Далее в записке были даны инструкции по организации тайной встречи с ними.
Когда записка была написана, он осмотрелся вокруг, нашел камень нужного размера, поднял его и направился к ближайшему от квартиры Хелены углу. Он положил камень рядом с угловой стойкой вызова машины и подложил под него записку так, чтобы был слегка виден ее уголок. Две тени у двери Хелены не видели его, и когда Жюль убедился, что за ним никто не наблюдает, взял кусок мела и изобразил на стойке нечто вроде символа. Это было сердце. В верхнем углу он написал имя "Вомбат" (свое кодовое имя), а в нижнем противоположном углу - "Барвинок" (кодовое имя Иветты). Через центр сердца он прочертил стрелу.
Для случайных глаз рисунок показался бы просто шалостью незрелого ума, чем-то таким, что можно увидеть на любой планете Галактики. Вряд ли кто-нибудь сообразит, что на Убежище нет детей и обратит внимание на надпись. Цивилизованные люди научились не придавать этому значения.
Но глаза Хелены не были "случайными". По опыту Жюль знал, как быстро она распознает самые сложные коды и мгновенно расшифровывает их. Эта стойка вызова была ближайшей к квартире Хелены, несомненно, именно ей она пользуется для вызова машины. Два кодовых имени немедленно привлекут ее внимание, и ее глаза проследят за направлением стрелы, которая указывает точно на камень. Жюль рассчитывал, что она найдет какой-нибудь предлог, чтобы наклониться, заметит записку и спрячет ее, чтобы потом прочитать,
Жюль окинул взглядом результат своего творчества, чтобы убедиться в его совершенстве, а заторопился. Чем дольше он находился здесь, тем больше были шансы вызвать подозрение.
Он прошел два квартала до следующей стойки и уже собирался вызвать машину, чтобы ехать домой, когда увидел на противоположной стороне улицы Пайаса Нева. Игрок вышел из переулка, посмотрел в обе стороны, как будто убеждаясь, что за ним никто не наблюдает. Он не заметил Жюля, стоящего на другой стороне улицы, более чем в шестидесяти метрах от него, нервно вытер руки о комбинезон и быстро пошел в противоположном от Жюля направлении.
А тот стоял и размышлял над столь странным его поведением. "Что-то произошло в этом переулке, и он не хочет, чтобы это связали с ним, - думал он. - Что бы это ни было, я хочу это знать - ради Ив".
Перейдя улицу, он с напускным безразличием направился к переулку. Пространство между двумя зданиями было довольно узким, высокие здания пропускали мало света, и глаза с трудом различали что-либо. Жюль осторожно пробирался между разбросанными ящиками и мусором, загромождавшими проход, пока не достиг конца переулка. Он огляделся, но ничего необычного не увидел. Он собирался было возвратиться на улицу, как вдруг поскользнулся на чем-то мокром...
То была лужица свежей крови. Она натекла из большого перевернутого ящика. Жюль подошел к нему и поднял картон, чтобы посмотреть, что там.
Там лежало тело Роу Карнери. Пират был связан, в рот ему вбили кляп. Оба запястья и горло были перерезаны. В открытых остекленевших глазах застыл ужас.
Жюль был потрясен этим зрелищем. Его качало. Он отошел к стене дома и оперся на нее.
Значит, так и есть: Пайас - убийца.
Роу Карнери его не интересовал. По существу, все на этой планете оказались потому, что совершили достаточно преступлений. Жюля не взволновало бы, даже поубивай они все друг друга. Но это дело касалось его сестры. Бедная Иветта! Как рассказать ей об увиденном?
Он вернулся домой и ждал ее возвращения. Короткий знак рукой показал ей, что он хочет поговорить с ней в полном уединении. Они отправились на прогулку.
Сначала он сообщил ей о Хелене и оставленной записке. Пока Иветта находилась в радостно-возбужденном состоянии и размышляла, каковы теперь их дальнейшие планы, Жюль поведал ей о кровавом преступлении Пайаса Нева.
- Не могу поверить, - прошептала она побелевшими губами.
- Я не стал бы лгать.
- Я знаю. Просто... я знаю Пайаса. Или, по крайней мере, думала, что знаю. Никогда не поверила бы, что он способен на нечто подобное... Может, это убийство совершил кто-то другой, а он просто случайно наткнулся на тело Карнери, как и ты?
Жюль откашлялся.
- Ну, предположим, что так. Тогда что он делал на этой темной узкой улочке? И потом - выражение, которое я увидел на его лице в каюте Карнери... Один шанс из биллиона, но держать пари я бы не стал.
Иветта опустила голову.
- Ты прав, как всегда. Я знала с той первой встречи на корабле, что что-то не так между Пайасом и Карнери. Тон Пайаса менялся, когда он говорил о Карнери. А Карнери совсем не обращал на него внимания: - Она замотала головой. - Пайас, почему, почему, почему?! Почему ты сделал это? Почему все должно было случиться так, как случилось?
Жюль положил руку сестре на плечо.
- Боюсь, я не могу тебе этого объяснить.
- В прошлом месяце мне исполнилось тридцать, и все еще, как говорят, без каких-либо "перспектив". Ты должен признать, что это довольно необычно для нашей семьи. Большинство наших женщин выходят замуж и уже имеют большие семьи в этом возрасте.
- Но даже для нашей семьи ты не совсем обычная. Любая женщина может иметь мужа и детей; но кто из них мог спасать Империю, как это неоднократно делала ты?
Иветта посмотрела на него, улыбнувшись сквозь слезы.
- У тебя привычка, братец, придавать деловой характер самым интимным разговорам. Конечно, ты прав: у меня есть дела поважнее. Пора ими заняться.
Ее глаза высохли, голос стал твердым. Она снова стала Иветтой д'Аламбер, лучшим агентом Службы Имперской Безопасности - профессионалом высочайшего класса. Пайас Нев был если не забыт, то, по крайней мере, оттеснен в дальний уголок ее мозга, где мог оставаться до тех пор, пока не появится время для более детального осмысления происшедшего.
