Но в этот раз Ласкьяри не стала задавать вопросов о Земле. Она пришла в кабинет Елисеева, забралась в кресло, свернулась клубочком и очень долго молчала. Елисеев занимался делами, не обращая на девушку особого внимания, - он давно привык относиться к ней как к дочери.
Наконец Ласкьяри заговорила.
- Знаете, меня скоро выдают замуж.
Елисеев изумленно уставился на нее.
- Замуж? Но вы слишком молоды, Ласкьяри. У вас ведь выходят замуж гораздо позже, не так ли?
- Есть исключения, - спокойно пояснила Ласкьяри. - Для детей тех, кто имеет право на власть.
- Послушайте, Ласкьяри, - решительно сказал консул, - мы здесь уже больше полугода, но такого любопытного выражения до сих пор не слышали. Что значит - "право на власть"? Разве может быть так, чтобы один человек имел право на власть, а другой - нет? Разве не все люди одинаковы?
- Само собой, - согласилась Ласкьяри. - При рождении все абсолютно равны. Дублатами становятся немного - или намного - позже.
- Кем... кем становятся?
Ласкьяри посмотрела на Елисеева странным, тяжелым взглядом. Консулу стало не по себе - уж очень не вязалось такое выражение глаз с юным личиком. Он ждал ответа, но Ласкьяри выбралась из кресла и направилась к двери. Взявшись за ручку, она обернулась и сказала:
- Я не могу вам сейчас рассказать... Но вы не забывайте: я на вашей стороне.
- Как это может быть? - удивился консул. - Вы - на нашей стороне? На стороне Земной Федерации - против родной планеты? И в чем, в каком деле вы на нашей стороне?
Ласкьяри улыбнулась.
- Вы не поняли меня. Земная Федерация тут ни при чем. Я говорю о вас, господин консул. Только о вас.
И вышла.
Немного подумав, Елисеев по внутренней связи вызвал Ольшеса.
Несколько дней ничего нового, а тем более тревожащего не происходило, и Елисеев начал склоняться к мысли, что Ласкьяри либо что-то напутала, либо просто разыграла его, - тем более, что девушка заходила в консульство, как обычно, и задавала вопросы, слушала, смеялась... в общем, вела себя совершенно спокойно и разговоров на таинственные темы больше не заводила. Правда, все эти дни Елисеев почти не видел Ольшеса, но, спросив секретаря о втором помощнике, всегда получал точный ответ - куда сегодня отбыл Даниил Петрович, по какому поводу и на какое время. Так что причин для беспокойства у консула как будто бы не было.
Единственное, что настораживало работников консульства и не давало им забыть о странном предупреждении Ласкьяри, - это участившиеся визиты Гилакса. Конечно, эти визиты нельзя было назвать беспричинными, у Гилакса всегда находился основательный повод, но... но слишком большое любопытство проявлял этот шустрый юноша к земной технике, слишком много вопросов задавал о том, какое оружие имеет в своем распоряжении Земная Федерация, в каких случаях оно применяется, и как удается им путешествовать в пространстве... Неприятный осадок оставляли его посещения. Но не выгонять же было этого нахала? К тому же и самые простые ответы на десяток световых лет превосходили его понимание.
Но вот настал час...
Сотрудники консульства сидели в столовой. Они только что покончили с ужином и начали пить чай, когда раздался резкий, настойчивый звонок. Но не со стороны парадного входа, а от выхода в сад.
- Это еще что такое? - Елисеев отставил чашку.
Ольшес вскочил и почти бегом вылетел из столовой. Через минуту он вернулся. За ним шла Ласкьяри. Земляне впервые увидели девушку не в классическом дамском платье, а в спортивном костюме - брюки, темная куртка, волосы убраны в маленький берет... Ласкьяри стала похожа на мальчишку-школьника.
Не потрудившись поздороваться, она заявила:
- Я достала для вас разрешение свободно ходить по городу.
- То есть? - поднял брови Елисеев.
- Вот. - Девушка вытащила из кармана пакет и протянула консулу. - Не хотите ли погулять?
Сотрудники консульства переглянулись. Росинский подошел к Елисееву и они, вскрыв пакет, стали вместе изучать его содержимое. Это оказались пропуска для иностранцев, которым разрешался свободный проход по Столице, отпечатанные на плотной меловой бумаге, с золотым обрезом. Пять штук. На документах были указаны фамилии всех землян, но фотографий не было. Собственно, их и не должно было быть, судя по форме бланка.
Росинский внимательно посмотрел на Ласкьяри и спросил:
- А кто-нибудь во дворце знает об этих пропусках? Или это ваша собственная инициатива?
Ласкьяри усмехнулась.
- Их выписал мой отец, господин помощник консула, вы же видите его подпись. Или вы предполагаете, что я сама расписалась за папочку? Но вы можете позвонить ему по телефону и спросить.
- Прекрасно, - сказал Елисеев. - Но знает ли об этом Правитель?
- Знает, знает, - презрительно и небрежно отмахнулась девушка. - А если бы и не знал, невелика беда.
Корсильяс подошел к Ласкьяри и сладко-вежливым тоном спросил:
- Вы, надеюсь, не будете возражать, если я и в самом деле позвоню секретарю Правителя? Я очень прошу вас не обижаться, но вы ведь прекрасно понимаете, что такое законы дипломатии.
- Я не обижусь, - сообщила ему Ласкьяри. - Только секретарь Правителя смещен сегодня во второй половине дня.
- За что? - резко спросил Елисеев.
- За превышение полномочий. Он, знаете ли, арестован. А новый секретарь будет назначен только завтра утром.
- Интересно... - пробормотал Елисеев. - Превысил полномочия, говорите? Зачем? И в чем это выразилось?
- Откуда я могу знать? - честными глазами посмотрела на консула девушка. - Но я воспользовалась моментом и попросила Правителя разрешить вам прогулки пешком. Ваша машина... она, знаете, великовата для наших улиц.
- Но почему нам не предоставят другую? Маленькую?
Ласкьяри промолчала.
- Тогда, - задумчиво сказал Росинский, - может быть, нам следует обратиться к самому Правителю?
Елисеев пожал плечами. Вряд ли это возможно. Субординация здесь такова, что лично к Правителю соваться не следует. Да и смысла не имеет. Все равно их начнут гонять по инстанциям.
Зазвонил телефон.
Корсильяс снял трубку.
- Секретарь консульства Земной Федерации слушает.
- Господин Корсильяс, - услыхал он голос первого министра, - господин Правитель Тофета желает говорить с господином консулом.
Елисеев взял вторую трубку.
- Я слушаю, господин первый министр.
В трубке пошуршало, посвистело тихонько, и наконец до Елисеева донесся голос Правителя:
- Добрый вечер, господин консул Земной Федерации...
Ольшес мягким движением поднялся из-за стола и подошел к Ласкьяри.
- Дорогая барышня, вы не хотели бы взглянуть на один интереснейший альбом? Я вчера раскопал его в нашей библиотеке, и мне кажется...
