— Может, для них теперь это и не имеет значения, — ответил Коул.
— Что такое «Дорогое Аббатство»? — спросила Зуи.
Миллион лет — теперь уже можно было и рассказать.
— Ужас какой. Неужели все было действительно настолько страшно?
— Казалось, что да, — ответил Коул, а Ли согласно кивнул.
— Значит, «Дорогое Аббатство» должно было спасти Землю, но не человечество.
— Можно сказать и так, — ответил Коул.
— Они слишком крепко связаны друг с другом, — поправил Ли.
— Ну, вряд ли АРД скажет вам спасибо, — сказала Зуи. Она показала наверх — или вниз? — на голубую планету, которая медленно двигалась в невесомости. — АРД такая холодная, такая бездушная. Ровер совсем другой. — И она дотронулась до «складки» у своего уха. — Думаю, на Луне было бы очень одиноко, не будь со мной его. Да и во Вселенной тоже, правда, Ровер?
В отличие от Амаду, Зуи нравилось говорить. Коул даже подумал, что когда она остается одна, то, наверное, беседует с РВР. Его РВР без запроса подтвердил это. Ли что-то мудрил с цифрами, а Зуи и Коул пили сладковатую лунную граппу.
Зуи рассказывала ему историю своей жизни. Она родилась в Исландии почти сто лет тому назад.
— Обычно люди живут меньше, — заметила она. — Мне помогла низкая гравитация. Да еще горе закалило.
Она похоронила троих детей и троих мужей. Эти голые просторы, покрытые серым пеплом и освещаемые светом голубой планеты, напоминали ей родной дом.
Ли ушел посмотреть растения. Он ходил по проходам оранжереи, трогал листья, нюхал большие цветы, покачивающиеся на узких низкогравитационных стеблях. Многие растения представляли собой совершенно новые виды, выведенные на Луне. Хотя Зуи заботилась о них, но в определенном смысле они ее мало интересовали. С растениями беседовал РВР, и сейчас он присоединился к Ли, оставив Зуи и Коула нежиться в воде, которая в условиях низкой гравитации напоминала жидкое серебро или ртуть.
Лунная станция совсем не означала возрождения интереса к космическим исследованиям.
— Космос никогда особо не притягивал людей, — сказала Зуи. — Космос — это просто дыра. Как только мы поняли, что мы одни во Вселенной, что, кроме нас, здесь никого нет, пропал смысл космических исследований.
Нет блестящих враждебных космических городов, нет галактических империй, которые могут превратить нас в друзей, рабов, пусть даже просто заметить. Никаких суперинтеллектов, никаких злобных сущностей. Никаких фей, ангелов, богов, — все это оказалось детскими фантазиями.
— И неудивительно, — сказала она, снова ткнув пальцем вверх. — Взгляните на Землю. Старый добрый дом. Она прямо кишит жизнью миллионов видов. Что бы мы ни делали, ничто не смогло ее сломить. Жизнь так и бьет ключом из каждой расселины, из каждого уголка. На этой планете идеальная атмосфера и окружающая среда: тепло, достаточно влаги и пищи, и все же…
Все же?
— Все же даже там жизнь возникла лишь однажды. Лишь однажды. Весь этот клубок разнообразных животных, растений, плесени, жуков, лошадей, птиц, червей, слизи — все это вариации одной-единственной жизненной формы. Один-единственный, таинственным образом повторяющийся виток ДНК. Даже на родной Земле, нашей старой, доброй, родной планете это произошло лишь один раз. Как же мы могли рассчитывать, что найдем нечто подобное где-то еще во Вселенной?
Они держались за руки. Зуи подняла свою, а вслед за ней и руку Коула из воды, и они с удивлением и нежностью смотрели на собственные руки, словно перед их глазами свершалось некое чудо. Чудо, которое подходит к концу.
Голубая планета Земля повернулась к ним Африкой. «Бедная Африка», — подумал Коул. Очертания континента почти не изменились. В конце концов, миллион лет — это всего лишь мгновение.
Он рассказал Зуи, каково было африканцам миллион лет тому назад.
— Частично из-за предрассудков, но частично и из-за того, что Африка действительно развивалась медленнее других континентов.
Ли вернулся после осмотра растений и снова сел на край ванны, опустив свои маленькие, белые ноги в воду. Он с грустью покачал головой и произнес:
— Дурацкое объяснение, особенно если взглянуть на него с расстояния в миллион лет. Африка казалась отсталой только сквозь узкое окошко нашей собственной эпохи.
— Извини, — сказал Коул. — Наука развивалась в Европе. Европа первая полетела в космос. Европа первая пересекла Атлантический океан. Может быть, Китай тоже был на это способен, но он этого не сделал. Африка же оказалась далеко позади.
— Ты зря так уверенно говоришь, — парировал Ли. — Существуют признаки того, что африканцы могли переплывать Атлантический океан за пять веков до Колумба. Европейцы тоже переплывали, но они даже не заметили этого. Потому что мир был еще не готов. Когда же он стал готов, человеческая культура повсеместно запылала огнем науки. Пять веков от тысяча пятисотого года до двухтысячного были кратким мигом в истории нашего вида. Даже короче мига. Наука просто не могла не зародиться в этом тесно переплетенном клубке человеческих культур. Мир созрел для этого, и это случилось, случилось в Европе, а не в Китае, Индии или Африке. Ну и что? Когда бросаешь палку в огонь, один из ее концов загорается первым. Но безразлично, какой именно конец, ведь палка та же самая.
— Огонь. — Зуи перевела разговор в другое русло. — Вот единственное, чего мне не хватает на Луне. Огня. Будь у меня возможность развести тут костер и смотреть на пламя, я бы никогда не чувствовала себя одинокой.
— И я тоже, — поддакнул РВР.
Зуи протянула руку и погладила его. Коул заметил это и сделал то же самое. Как будто дотронулся до живого существа. Ли поставил свой мини-компьютер так, чтобы было видно, когда замигает курсор.
— Думаю, лучше отказаться от этого вашего «Дорогого Аббатства», — сказала Зуи. — И так в жизни каждого человека достаточно горя и катастроф, зачем сознательно усугублять все это?
— Интересно, — заметил Коул. — Ли, а что скажешь ты?
— Я думаю, что первые сто пятьдесят тысяч лет человеческой истории так изобиловали катастрофами и страданиями, что какая разница — одной больше, одной меньше? К тому же в данном случае эффект может оказаться положительным.
Коул содрогнулся, несмотря на то что вода была теплой.
— А что думаешь ты, РВР?
— Не знаю. — РВР явно был в замешательстве. — Вы хотите, чтобы я дал четкий ответ?
— Это все равно решать не нам, Коул, — сказал Ли. — Мы здесь всего лишь туристы, мы члены организации.
— Отвечай за себя, Ли. Я ведь говорил тебе раньше…
Словно специально, чтобы оборвать разговор, раздался предупреждающий сигнал компьютера: бип-бип.
