Оставив в лагере медикаменты и врачей, мы бросились следом за бандитами.
Их корабль назывался «Потрошитель». Он не был особенно скоростным и, похоже, не имел прыжкового двигателя. Но он был очень сильно вооружен, настолько, что внешне походил на старинный бронепоезд. Никогда раньше мы про этот корабль не слышали. И понятия не имели о том, что какие-нибудь преступники могут иметь настолько тяжеловооруженное судно. В дне полета от Пояса Ориона при большом числе g мы нагнали их и вступили с ними в бой. И к тому моменту, когда мы взяли верх и загнали «Потрошитель», наш корабль был настолько поврежден, что обратный путь занял у нас уже целую неделю.
Конечно, первым делом мы предупредили преступников о том, что мы следуем за ними. Объявили, что их корабль и они сами находятся вне закона и арестованы. Предложили сдаться. Мы не собирались лезть на них сломя голову. Анализ инверсионного следа «Потрошителя» показал нам, что мы имеем дело с чем-то необычным, с чем не имели дела раньше, и это нас насторожило. Но преступники игнорировали наши приказы и продолжали полет. Поэтому мы напали на них первыми.
Мы пытались быть осторожными, но оказалось, что всей нашей осторожности было мало. Мы были слишком самоуверенны. И очень злы на них за то, что они сделали в Поясе Ориона. Но мы были копами, Морн. Полицейскими. И мы не могли просто так, с ходу уничтожить бандитов, не дав им не единого шанса сдаться. Если бы мы повели себя так, то чем бы мы отличались, в таком случае, от тех, с кем мы боремся?
Так вот, поскольку мы не были достаточно осторожны и поскольку мы дали им слишком долгую передышку для капитуляции, первый залп бандитов взрезал борт «Непреклонного» так, будто мы вообще не имели защитной брони и в жизни не слышали ничего про маневр уклонения.
Чистый сверхъяркий протонный луч. Понятно, почему их корабль летел так медленно. Каждый ватт энергии, производимой реактором «Потрошителя», шел на зарядку его орудий. Капитан Дэвис Хайланд не смог удержаться от небольшой лекции. Именно поэтому патрульные корабли полиции не имеют таких пушек. Нас больше интересует скорость и маневренность. Мы не можем позволить себе подобного типа распределения корабельной энергии, необходимого для таких мощных пушек.
В момент залпа «Потрошителя» я находился на капитанском мостике. Мостик остался цел. Но протонный луч нанес очень много вреда нашему кораблю и, что самое главное, задел систему наведения. Часть кабелей была перебита. Мы способны были двигаться и маневрировать, но наводить пушки и вести огонь мы не могли. Следующий залп «Потрошителя» прикончил бы нас. Единственной причиной, несколько отсрочившей наш конец, было то, что «Потрошителю» требовалось время для перезарядки орудий, минута, а может быть две.
Я пока был в безопасности, может быть, на эти одну-две минуты, но твоя мать оказалась в поврежденной «Потрошителем» части «Непреклонного». Она находилась на своем боевом посту в станции наведения лучевых пушек. Естественно, все жизненно важные центры нашего корабля, вроде станции наведения, были защищены. Но сила протонного луча была настолько велика, что он смог почти без труда вскрыть броню «Непреклонного» по всей ее длине, от носа до кормы. Даже станция наведения твоей матери потеряла структурную целостность. Переборки треснули, а сварные швы разошлись. Станция наведения начала терять воздух.
Наша мама еще могла спастись, может быть, минуту-другую, но тем не менее. Скорость утечки воздуха была достаточно небольшой. Она могла покинуть станцию и успеть загерметизировать ее за собой. Автоматические системы герметизации дверей имели автономные источники питания, предназначенные как раз для таких случаев. Но она не стала этого делать. Она не покинула свой пост. Пока помещение станции теряло воздух, она исправляла системы наведения для того, чтобы мы могли пользоваться своими пушками.
И она успела сделать это, Морн. И именно поэтому «Непреклонный» уцелел, и я сижу здесь и говорю с тобой. Она исправила системы наведения как раз вовремя. И мы ударили по «Потрошителю» из всех своих орудий. И поскольку «Потрошителю» нужно было тратить энергию для уклонения от наших лучей, он не смог перезарядить свои пушки до конца. Мы били по нему до тех пор, пока он мог выдерживать наш огонь. А затем они бежали.
Но твоя мать погибла. К тому времени, как она закончила ремонт приборов наведения, автоматическая система безопасности корабля заблокировала двери станции. Давление воздуха в помещении было уже слишком низкое.
Ты, наверное, знаешь о том, как умирают люди в вакууме, Морн. Это не очень-то красиво. Но для меня это было величественно и прекрасно, так же прекрасно, как и лицо твоей матери. Она отдала жизнь за жизни своих товарищей. Я хотел бы такой смерти для себя и принял бы ее с гордостью. И я хочу пообещать тебе кое-что, Морн. – Сквозь слезы Дэвиса Хайланда снова проглянуло орлиное сияние его взора, знакомое и привычное, как его уверенность в своей правоте и сила его рук. – Ни один полицейский из Объединенных Компаний не успокоится до тех пор, пока твоя мать не будет отомщена. Мы остановили «Потрошитель» и остановим других, подобных ему. Мы остановим всех преступников, паразитирующих на человечестве.
К тому времени, как отец закончил свой рассказ, Морн уже решила, что она будет полицейским. Любой другой выбор сейчас был невозможным, и это привело ее в смущение. Ей казалось (а выражать словами ее эмоциональные ощущения было бесполезно, ибо едва лишь обратившись в слова, они теряли свою весомость) что это она, Морн, убила мать своим тайным недовольством. Поэтому, сказала себе Морн, мой долг перед людьми, Человеческим космосом, отцом, образом матери и самой собой присоединиться к тем, кто противостоит предателям людской расы. Но все это были только слова. Правда была в том, что Морн пыталась отречься от самой себя.
По свидетельству полицейских досье, «Потрошитель» так и не был найден. Морн узнала про это, когда обучалась в полицейской академии. Никто и никогда больше не встречал этот корабль. Может быть, он прекратил свое существование в глубинах космоса, скончавшись от ран, нанесенных ему «Непреклонным». Может быть, он нашел относительно безопасное убежище в Диком космосе и не вернулся назад. Может быть, этот корабль был изменен тем или иным способом, бортовой журнал его был стерт, он изменил свою приписку и позывные коды для того, чтобы никто не смог его опознать.
Обещание, полученное Морн от отца, так никогда и не было исполнено.
Во время обучения в Академии Морн решила сделать этот невольный промах отца и полиции девизом и посвятить ему свою жизнь. Если «Потрошитель» и корабли, подобные ему, существуют, то нужда в таких людях, как Морн, будет становиться все больше и больше. Для борьбы с подобным злом нужны были люди пылкие, но достаточно опытные для того, чтобы претворить свой пыл в жизнь. И Морн стала одним из лучших кадетов своего курса – в честь своего отца и памяти матери. Были ли у нее когда-нибудь сомнения в своих действиях, в убеждениях отца или бескорыстности полиции, никто об этом не знал. Если сомнения и были, то Морн прятала их даже от самой себя. К тому времени, как Морн присоединилась к экипажу «Повелителя Звезд» под командованием капитана Дэвиса Хайланда, охраняющего окраины освоенного космоса, любые сомнения были скрыты так глубоко, что выудить их на свет мог только такой человек, как Ангус Фермопил.
