— Я отлично понимаю, господа, что мы далеки от полной победы. Клоны не просто могу-щественны, они непостижимы, поскольку являются продуктом чуждой человечеству Субстанции, — нетороливый монолог Спасителя горожан знаменитого на всю страну Арма вселял уверенность и веру в окончательную победу над отвратительным врагом. Штаб молча восхищался своим Руководителем.
— Вы, как всегда, не правы, коллега, — прозвучал от окна голос знакомый и мерзкий: это был Профессор. — Вовсе не чужда человечеству эта, как вы говорите, Субстанция. Вспомните, сколько ваших знакомых, подлых и отвратительных, с радостью согласилось на клонирование. Глуп человек. Жаден до славы, какой бы она ни была. Потому никогда вам не победить Клонов, тем более, что я открыл Закон о самовосстановлении живых организмов, лежащих в основе клонирования. Так что прошу всех смириться и следовать за мной…
Он, несомненно, обладал мощной гипнотической силой, поскольку Тициан, едва держа себя в руках, с ужасом увидел, как его прославленный Штаб молча поднялся и в полном составе от-правился за Профессором. Тот даже не оглядывался, так уверен был в своей победе.
Глава 5.
В любимой всеми Пушкинской аудитории сидели, молча поглядывая друг на друга, Даша и господин Хм. Столько тепла, ласки и обожания невольно встречала девушка во взгляде мужчины, что тут же опускала глаза, точно Он произносил вслух свой торжествующий гимн Любви.
— Скажи, пожалуйста, — начала Она с лёгкой заминкой, — ты чувствуешь приближение каких-то странных событий?
— Хм.
— Нет, правда! По-моему, нам предстоит столкнуться с чем-то совершенно неведомым. Или нет? — девушка наклонила голову, искоса взглянула на собеседника и, горестно вздохнув, уложила голову на скрещенные руки.
Он потянулся к ней, не в силах сдержать свой порыв, но в последний момент, скрипнув зуба-ми, отвернулся к окну, поднялся, прошёлся по аудитории.
— Всё может быть, — голос его звучал глухо, — только ты не бойся ничего. Я всегда буду ря-дом и никому не позволю…
— Ну, что ты! — радостно воскликнула Даша. — Я знаю. Но ведь в опасности весь Арм! Что-то надо делать…
— Хм.
— Говорят, этот противный Профессор открыл новый Закон, и теперь ничто не может с ним справиться…
— Так не бывает. Надо просто поднапрячься.
— А как?
— Ещё не знаю. Но придумаю обязательно. Сейчас сходим к господину Глебу. Он наверняка уже всё просчитал. Да и ребята княгини Лизы шуршали долго, я знаю. Не сомневайся!
— Хо-ро-шо… — протянула девушка, поднялась и спросила:
— А если окажется, что нужны люди для эксперимента…ну, как всегда… можно, я пойду сама?
— Нет!!!
— Но ведь кто-то должен…
— Не ты!!!
— А кто же?
— Я! И только я! Никаких вариантов. Все отлично знают мою выучку. И хватит об этом. Ещё не позвали.
Молодые люди, взявшись за руки, отправились на поиски своих старших друзей.
В Кашино пришла весна. Мария так любила это время года, что готова была целыми днями бродить по каким-то делам, лишь бы они начинались и кончались на улице…Сегодня она отправилась на рынок. Авитаминоз после длинной зимы давал себя знать, потому госпожа Л. решила вспомнить некогда очень популярный рецепт — "Питание космонавтов." Это — всё по килограмму! — курага, изюм без косточек, грецкие орехи, лимоны с кожицей, мёд. Сластёна, она с удовольствием предвкушала, как пропустит всё через мясорубку, перемешает с мёдом и будет постоянно принимать натощак изумительную смесь…
Аудитория была полна. Девчонки обсуждали новый тип искусственных цветов, не только на вид удивительно живых, но и создающих восхитительный возбуждающий аромат.
Худая и длинная, необычайно гордящаяся своей тощей фигурой, на пороге появилась Вава. Все умолкли, разошлись по своим местам.
— Сегодня мы обсудим, как экстремальные ситуации влияют на людей с разными темпера-ментами. Но сначала — прошу — третий вопрос: что надо есть вместо всех лекарств?
— Сколько хочется, без ограничений, можно есть-пить следующие продукты: лимон, клюкву, гранаты, бруснику, грецкие орехи, шиповник, свёклу, семечки подсолнуха, кедровые орехи.
— Верно. Надеюсь, вы не забываете эти рецепты, пользуетесь ими постоянно. А теперь об-судим темпераменты и влияние их на судьбу человека. Какую эпоху возьмём для анализа?
— Первая треть двадцать первого века, средняя полоса России, Кашино, — скороговоркой произнёс парящий под потолком дежурный.
— Начинаем, Скиф!
…..Мария всю жизнь, с пятого класса, вела Дневник собственных мыслей, как она его оза-главила "на заре туманной юности". Вот и теперь, едва закрыв только что написанное, гос-пожа Л. осталась сидеть в задумчивой позе, мысленно перебирая в уме выводы, которые ей самой не казались бесспорными.
Надо вслух проговорить то, что я вдруг поняла, может быть, тогда всё станет на свои места? — вполголоса женщина принялась "выстраивать цепочку". — Я же Волонтёр, потому отлично знаю: Человеку всегда нужны соратники, единомышленники, просто друзья. А что в наше время может объединить людей? Интернет, конечно, электронная переписка. Значит, надо сделать так, чтобы в каждом микрорайоне был компьютерный центр, в каждой деревне — Интернет. Пусть все люди переписываются, обмениваются мнениями. Так появится Национальная идея — возродить Россию. Хорошо-то как!
Глава 5.
— Замкнуло! — басом произнёс кто-то над самым ухом фантазёрки, Она оглянулась, но в комнате было пусто.
- — Знаем, параллельные миры. Читали, проходили, — пробормотала Мария, закрывая Днев-ник.
— Отнюдь. А как Вам это:
На Васильевский остров
Я приду умирать…
— Бродский!
— Кто вы?!
— А как по-вашему?
— Не знаю…Когда-то давно я просила умершего брата Борьку прийти ко мне. Стало очень одиноко. Мы с Сыном тогда вынуждены были уехать вИзраиль, следовало меня лечить. Депрессия жесточайшая, четыре операции одновременно: создание искуственного суста-ва, удаление жёлчного пузыря и косточек на обеих ногах, установление нового хрусталика по случаю катаракты в обоих глазах… Естественно, немыслимый этот букет в России никто не мог окучить… Вот и продали квартиру, раздарили всё на свете и уехали. Двадцать килограммов в сумочке — всё, что можно было взять с собой… Горькие слёзы. Да ещё лекарство, на которое была истрачена вся моя зарплата, забрали таможенники, заставив вывалить всё содержимое из длинной сумки чуть ли не на пол — а сзади торопили другие отъезжающие…
Четыре месяца навзрыд плакала я в Израиле, а мой бедный Сын цеплялся, как мог, за жизнь, чтобы спасти нас, ведь в то время вернуться домой было невозможно: следовало вернуть Государству пять с лишним тысяч долларов, которые выдавались на первый год каждому приехавшему…Одним словом, брат Борис мне был так нужен! Мы очень любили друг друга, хотя и двоюродные! Я уже не боялась ничего потустороннего, тем более посещение лекций в синагоге и курсы по изучению Каббалы вполне этому способствовали…
