class="p1">– Дедушка, – взмолилась Ванда, входя в кабинет, – мне страшно.
– Почему, милая? – заботливо спросил Селдон.
Он не хотел говорить Ванде о том, что только что узнал… или вернее, не узнал… от командира с Анакреона.
– Знаешь, обычно, когда они так далеко, я их всех чувствую – папу, маму, Беллис – вот здесь. – Ванда положила руку на сердце. – А сегодня я их не чувствую. Они угасают, как огни на куполе, меркнут, уходят. Я хочу позвать их обратно и не могу.
– Ванда, милая, это говорит только о том, что ты любишь их и беспокоишься за них. Дело понятное – бунт, беспорядки. Но ты же знаешь, беспорядки в Империи то и дело возникают – надо же выпустить накопившийся пар. Не волнуйся, ты должна понимать, что вероятность того, что с Рейчем, Манеллой и Беллис случится что-нибудь плохое, ничтожна мала. Скоро папа позвонит и скажет, что все хорошо, а мама и Беллис вот-вот приземлятся на Анакреоне, и у них тоже все будет отлично. Это нас надо жалеть – мы закопались тут по уши в работе. Ну, малышка, ложись спать и думай только о хорошем. Завтра все тебе представится в другом свете. Утро вечера мудренее, верно?
– Да, дедушка, – кивнула Ванда, но не слишком уверенно. – Но завтра, если не будет вестей, нам придется… придется…
– Ванда, что нам остается? Мы можем только ждать, – нежно проговорил Гэри.
Ванда ушла, печально ссутулившись. Гэри проводил ее взглядом и дал волю собственному волнению.
Прошло уже три дня с тех пор, как звонил Рейч. И с тех пор – ничего. А сегодня даже анакреонский командир заявил, что не слыхал о корабле под названием «Аркадия‐7» вообще ничегошеньки.
Чуть раньше Гэри пытался сам связаться с Рейчем, но все линии связи были прерваны. Казалось, будто Сантанния, как и корабль «Аркадия‐7», попросту отпала от Империи, как лепестки от цветка.
Селдон знал, что надо делать. Империя в упадке, но пока жива. Власть, если ее нужным образом направить, еще была бы велика. Селдон послал запрос о срочной связи с Императором Агисом Четырнадцатым.
– Вот так сюрприз – мой друг Гэри! – просияло улыбкой с экрана голографическое изображение Императора. – Рад вас видеть, хотя обычно вы просите меня о более формальных личных аудиенциях. Мне даже интересно, что за срочность?
– Сир, – сказал Селдон, – мой сын Рейч, его жена и дочь живут на Сантаннии.
– Ах, на Сантаннии! – перестал улыбаться Император. – Кучка поголовных идиотов, и когда у меня только руки до них…
– Сир, прошу вас… – прервал его Селдон, удивив не только Императора, но и себя самого таким пренебрежением к имперскому этикету. – Моему сыну удалось отправить Манеллу и Беллис на гиперпространственном корабле «Аркадия‐7» на Анакреон. Ему же пришлось остаться. Это было три дня назад. Корабль на Анакреоне не приземлился. Мой сын, похоже, исчез. Все мои звонки на Сантаннию остались без ответа, а теперь связь прервана окончательно. Сир, прошу вас, не могли бы вы мне помочь?
– Гэри, как вы знаете, официально все отношения между Сантаннией и Трентором прерваны. Однако я еще пользуюсь некоторым влиянием в определенных районах этой провинции. То есть там еще остались верные мне люди, и они до сих пор живы. Хотя я и не могу наладить прямой контакт с моими представителями в этой провинции, я могу ознакомить вас со всеми сообщениями, поступившими оттуда в последние дни. Все эти сведения, безусловно, носят исключительно конфиденциальный характер, но, учитывая ваше волнение и наши отношения, я позволю вам заглянуть в эти сведения. Может быть, что-то вас там заинтересует. В течение ближайшего часа я ожидаю новых сообщений. Если вы не против, я свяжусь с вами, как только таковые поступят. А пока я дам распоряжение одному из моих советников просмотреть все сообщения из Сантаннии за последние дни относительно сведений о Рейче, Манелле и Беллис Селдон.
– Спасибо вам, сир, сердечное вам спасибо, – горячо поблагодарил Селдон и низко, как мог, поклонился исчезающему с экрана изображению Императора.
Целый час после разговора Селдон просидел за письменным столом в ожидании звонка. Тяжелее этого часа в его жизни не было со времени гибели Дорс.
Больше всего на свете Селдон боялся незнания. Вся его жизнь целиком и полностью состояла из знания – о будущем и настоящем. И вот теперь он не знал, что с дорогими его сердцу людьми.
Голографический экран негромко зажужжал. Гэри торопливо нажал кнопку ответа. Появилось изображение Агиса Четырнадцатого.
– Гэри, – так печально проговорил Император, что Селдон сразу понял – новости плохие.
– Мой сын… – проговорил Селдон дрожащим голосом.
– Да, – кивнул Император. – Рейч был убит сегодня во время бомбардировки Сантаннийского университета. Из моих источников мне стало известно, что он знал о предстоящем налете, но отказался покинуть свой пост. Понимаете, среди бунтовщиков было много студентов, и Рейчу, видимо, подумалось, что, если они узнают, что он там, они ни за что… Но ненависть взяла верх над рассудком. Вы же понимаете, университет-то имперский. А мятежники решили, что нужно все имперское уничтожить, а потом строить что-то новое. Тупицы! Зачем надо… – Тут Агис запнулся, поняв, что Селдону, скорее всего, сейчас нет дела до Сантаннийского университета и планов мятежников. – Гэри, – участливо проговорил Император, – если вам от этого будет хоть сколько-нибудь легче, помните, что ваш сын погиб, защищая знания. Он сражался не за Империю, а за само человечество.
Селдон посмотрел на Императора сквозь слезы. Тихо, едва слышно он спросил:
– А Манелла и малышка Беллис? Что с ними? Удалось узнать что-нибудь об «Аркадии‐7»?
– Поиски пока безуспешны, Гэри. «Аркадия‐7» покинула Сантаннию. Но, похоже, она просто исчезла. Может быть, на корабль напали мятежники, а может быть, корабль спасся бегством, изменив курс. Мы просто не знаем.
Селдон кивнул:
– Спасибо вам, Агис. Хотя вы сообщили мне ужасную новость, это все равно лучше, чем тягостное ожидание. Вы настоящий друг.
– А теперь, мой друг, – сказал Император, – я оставлю вас. Примите мои соболезнования.
И лицо Императора исчезло с экрана, а Гэри Селдон уронил голову на руки и разрыдался.
Ванда Селдон потуже затянула поясок на платье. Взяв в руку маленькую лейку, она принялась поливать цветы в своем небольшом садике неподалеку от здания Стрилингского университета. Обычно Ванда проводила почти все время в своем кабинете, работая с Главным Радиантом. Она находила своеобразную красоту в уравнениях Радианта – в неумолимых элементных уравнениях, которые странно смотрелись в обезумевшей, потерявшей голову Империи. Но, когда мысли об отце, матери и сестренке становились невыносимыми, когда даже любимая работа не в силах была отвлечь ее от горечи недавно
