– 10 минут. Желаете возродиться?
Что за хрень, никого же рядом не было. И еще шлем с меня выпал, черт побери!
Я находился в виде призрака на кладбище, в большом каменном круге. Весь мир вокруг казался бесплотным, зыбким и черно-белым.
Теперь мне, наверное, нужно рассказать о механизме смерти и посмертного возрождения в «СФЕРЕ». Когда хиты игрока спускаются до 0, его персонаж получает статус «умирает». Это состояние длится 60 секунд, идет обратный отсчет. За это время игрок может:
1. Отпустить свою душу и оказаться на ближайшей точке респауна (кладбище).
2. Быть воскрешенным предметом, заклинанием или навыком другого персонажа или НПС.
3. Быть убитым врагом, который «добивает» персонажа любым умением, наносящим урон.
Некоторые НПС используют специальные добивающие удары с красивой анимацией, ну а игроки… видеоролики с добиванием противников разнообразными способами имеют огромную популярность, на оффоруме «СФЕРЫ» есть даже специальный раздел с чарт-листом и хит-парадом лучших добиваний за неделю, месяц и год.
После смерти персонажа ему и его убийце приходит письмо (киллист), где указаны место, дата и причина смерти, имена убитого – и его убийц, с расписанием кто, сколько урона нанес, список выпавшего лута и его стоимость. Также вся эта информация заносится в киллрейтинг, доступный в чарлисте персонажа. Этот ПВП-рейтинг является неизменным поводом для холиваров, троллинга и мерянья достоинствами между игроками. И кланами.
Оказавшись на респе (обычно это ближайшее кладбище), игрок оказывается в облике бесплотного духа. У него есть два варианта – возродится прямо здесь, получив посмертный дебафф на —10 % ко всем характеристикам, или бежать призраком к месту смерти, надеясь залутать свой потерянный хабар. Если, конечно, с него что-то дропнулось.
Желаете возродиться?
Внимание, на круге возрождения действует эффект «Неуязвимость». Выйдя из круга, вы будете доступны для атак других игроков!
Да, желаю! Я снова обрел плоть, почувствовал цвет, вкус и запах. Но что же меня убило, вернее, кто и как? Роясь в настройках, я набрел на любопытную иконку – оказывается, можно воспроизвести в виде видеоролика примерно минуту до и после смерти персонажа. Это используется в виде доказательств при разборках кланов, зуб даю!
Я запустил видео. Вот он я, иду, иду себе и раз – падаю и умираю. От чего, рядом же никого нет? Однако просматривая ролик дальше, я увидел крупную точку на небе, приближавшуюся со стороны гор. Она быстро увеличивалась в размерах, я увидел гигантского орла, которого оседлал игрок. Размах крыльев мегаптицы был метров пятнадцать, возле седла пристегнуты несколько копий, колчаны со стрелами, большие вьюки и сумки. Девушка, управлявшая им, описала круг над местом моей гибели, приземлилась, отстегнула странную сбрую и спрыгнула полутать мою тушку.
Все понятно. «Дозоры» узнали, что я пересек их границу, каким-то образом очень быстро нашли, и меня пристрелила всадница на воздушном маунте. С расстояния, на котором она казалась мне точкой на небе. Красота!
Ладно. Где я? Карта показывала, что достаточно далеко от места смерти: меня выкинуло гораздо севернее, на ближайший нейтральный респ. Это было крохотное кладбище, на склоне, в роще. Три развалившиеся древние гробницы – открытые, расколотые каменные крышки валялись рядом. Я сошел с подернутого радужной дымкой круга респауна, заглянул в каменный саркофаг – пусто. Даже костей нет.
Пронзительный то ли визг, то ли крик раздался совсем рядом! Я вздрогнул от неожиданности, оборачиваясь по сторонам и, на всякий случай, вытягивая из ножен меч. Так и заикой можно стать!
Буквально в нескольких шагах от меня на обломке валуна сидела жуткая тварь, похожая на смесь птицы с летучей мышью. Открыв зубастый клюв, она вновь повторила свой скрипучий боевой клич, больше всего похожий на визг несмазанных тормозов.
Молодой птеранодон, птица, 250/250 хп.
Птеранодон! И правда – птеродактиль, злобные красные глазки, весь в серой чешуе, с кожистыми крыльями и двумя конечностями с огромными когтями. Дружеских чувств ко мне эта тварь явно не испытывала! Я бросился к кругу респа, но «Неуязвимость» работала, только пока ты не пересек его границу после возрождения. Радужная дымка рассеялась, теперь это был обыкновенный каменный круг.
Удар! Вереща, птеранодон за секунду преодолел разделяющее нас расстояние и врезал мне клювом, сбивая с ног. Удар пришелся в спину, доспехи выдержали, но я покатился вниз по каменистому склону, больно ударяясь обо все его неровности.
Вы получаете 4 ед. урона от падения! Текущее здоровье 54/72.
Молодой птеранодон бьет вас! Вы получаете 22 ед. урона (29–7). Текущее здоровье 32/80.
Вы нанесли молодому птеранодону 3 ед. урона!
Удар моего меча даже не поцарапал чешую гада! Что же делать? Разница между уровнями слишком высока, мне не одолеть его! Не мудрствуя лукаво, я бросился бежать прочь, вниз по склону, огибая многочисленные валуны и поскальзываясь на осыпях мелких камней.
Как оказалось, убегать от летающей твари весьма неразумно. Очередной удар в спину бросил меня наземь, лицом в каменную крошку, а затем я закричал от боли – черные кривые когти птеранодона вонзились в мои плечи, проткнув кожаную броню, резко дернули меня вверх и подняли в воздух.
Земля отдалялась, чертов птеродактиль поднимал меня все выше, торжествующе крича, а затем, с усилием, но вполне уверенно понес в одном известном ему направлении. Я лихорадочно соображал, что делать. Сдыхать не хотелось, слишком уж это здесь неприятно. Разбиваться о камни тоже перспектива не очень – я сам покрепче обхватил лапы твари своими руками. А то разожмет когти – и привет, респ!
Меч я потерял во время схватки, но у меня оставался кинжал. Извернувшись, я кое-как вытащил его и, одной рукой удерживая лапу птеранодона, попытался ткнуть острием в толстую кожистую перепонку крыла.
Вы нанесли молодому птеранодону 5 ед. урона!
Вы нанесли молодому птеранодону 7 ед. урона! Вы нанесли рану! Молодой птеранодон получает урон от кровотечения – 1 ед. урона раз в 5 секунд!
В мелькающем надо мной крыле образовалась расползающаяся дыра, тварь, беспрерывно крича, начала стремительно снижаться и попыталась разжать когти, сбросив меня на камни. Но не тут-то было! Я же старый парашютист! Вцепившись в ее лапы двумя руками, я, управляя ими, как стропами парашюта во время моего единственного прыжка, не отпускал его.
Внизу мелькали скалы, заснеженные склоны, горные рощи. Вереща от боли, птеранодон снижался все больше, порванная перепонка его крыла хлопала на ветру, как парус корабля. Заметив справа покрытую снегом ровную площадку на каменном карнизе, я резко перенес вес тела на
