— Носильщик! Подойдите сюда, пожалуйста.
Пэдди спустился с лестницы.
— Слушаю, ваша светлость.
Бадаец сверлил Пэдди холодным подозрительным взглядом.
— Что вы делали наверху?
— Вытирал пыль с книг, ваша светлость.
— Там нет пыли. Эти книги священны, и вам запрещено осквернять их своим прикосновением.
— Я подумал, что лучше проверить, достаточно ли там чисто. Я не хотел бы, чтобы из–за моей халатности ваша светлость страдали насморком.
— Какую книгу вы сняли с полки?
— Книгу, сэр?
— Отдайте мне ее.
Пэдди пошатывало из стороны в сторону. Бадайцы, приземистые и коренастые, легко переносили действие гравитационного поля планеты, тогда как землянин изнемогал под тяжестью собственного веса. Они могли поднять его так же легко, как он сам поднимал шестилетнего ребенка.
— Ах, книга. Ваша светлость, мне просто хотелось что–нибудь почитать в свободное от работы время. Благодарю вас за вашу внимательность, но я должен вернуться к моим обязанностям, иначе стюард объявит мне выговор.
Пэдди попытался выскользнуть из комнаты, но две руки схватили его и извлекли книгу из его рюкзака.
— «Видения сумасшедшего» — должен признать, неплохой выбор. — Он посмотрел на Пэдди. — Откуда это у носильщика такой интерес? Вы читаете на бадайском?
— Она мне просто подвернулась под руку. А вообще–то я только хотел посмотреть картинки.
— Лучше вызвать службу разведки, — проговорил второй бадаец, — и пусть его допросят.
Советник явно колебался.
— Они сейчас заняты этим межпланетным преступлением, стараются ради награды, — проворчал он. — Миллион марок в год пожизненной ренты и амнистия за все прошлые и будущие преступления. Если бы я мог, я бы уже сам носился повсюду за этим парнем.
Он выпустил плечо Пэдди.
— Не думаю, что землянин, ворующий книги, теперь имеет хоть какое–то значение, — и Советник грубо толкнул Блэкторна к двери.
— Иди и не забывай о своих обязанностях.
— Пожалуйста, можно мне взять книгу? — попросил Пэдди.
Лицо бадайца перекосилось от приступа ярости, и Пэдди поспешил скрыться настолько проворно, насколько ему позволяла гравитация. Выбегая из комнаты, он успел заметить, как бадаец с пристальным вниманием листал книгу.
Запыхавшийся от бега и обезумевший от страха, Блэкторн ворвался в служебный корпус, стянул униформу носильщика и вошел в барак. Главный стюард стоял у его кровати.
— Наконец–то и вы. Скорее за мной. Сейчас начнется новое отделение. Берите свою бутафорию.
— У меня только колода карт, — устало проговорил Пэдди.
Как он признается Фэй? Ее жизнь полностью зависит от его выдержки и ума… Придется срочно удирать. Когда советник дойдет до сотой страницы, он вызовет главного стюарда и расспросит о необычном образованном носильщике.
— Мне надо срочно увидеться с женой перед выступлением, — сказал он начальнику.
— Пошевеливайся, пока я тебя не отдубасил, — стюард заскрежетал зубами. — Увидишь свою жену, когда будет на то подходящее время.
Положение было безвыходным. Пэдди уныло последовал за стюардом. В конце концов, решил он для себя, смерть рано или поздно приходит за каждым из нас. А может, советник и отложил книгу.
И уже с некоторой надеждой Блэкторн проследовал за начальником по наклонному мостику в маленькую каморку перед сценой. Стюард препоручил его бадайцу в красно–зеленой тунике.
— Вот и фокусник. Я все здание избегал в его поисках.
Бадаец в униформе смерил человека испытующим взглядом:
— Где ваше оборудование?
— Мне ничего не нужно, кроме колоды карт, — ответил Пэдди.
— Возьмите на той полке. А теперь слушайте внимательно. Ваш выход через один номер. Выйдете на сцену и поклонитесь сидящим за столиками. Постарайтесь придать вашему юмору утонченность и изысканность, не забывайте, что лорды изволят вкушать трапезу. Когда будете уходить со сцены, поклонитесь еще раз. Ведите себя крайне уважительно. Это вам не какая–нибудь грязная таверна на Земле.
Пэдди кивнул и встал в кулисах. На сцене женщина–землянка исполняла какой–то экзотический танец. Из оркестровой ямы лилась музыка, мягкая и чарующая, как и сам танец.
Бадайская публика, затаив дыхание, следила за движениями танцовщицы. Проклятые сатиры, подумал Пэдди и залюбовался чередой сменяющихся поз и плавных кружений танцовщицы. На девушке была накидка из газа, ее стройные округлые бедра обтягивало золотое трико, волосы были уложены в замысловатую прическу, наподобие высокой пагоды. Тело ее извивалось, как журчащий ручей, а движения наполняли Блэкторна радостным трепетом.
Музыка то нарастала, то стихала, нежная мелодия сменялась отчаянными порывами и снова убывала, пока, наконец, не прозвучал торжественный финал. Танцовщица двигалась легко, словно тень скользящего над землей облака. Мягкая линия рук, изысканный изгиб стройного тела, склоненного в реверансе, — и она исчезла за кулисами.
— Фью, — только и вымолвил Пэдди, провожая девушку горящим взглядом. — Будь она моей напарницей в этом предприятии, я бы даже позабыл прекрасных маевок.
— Чародей Блэк приоткрывает завесу над древними тайнами Земли, — объявил голос со сцены.
— Давай, — поторопил директор сцены. — Постарайся оправдать наше доверие.
Перед кулисами Пэдди остановился и попятился было назад, как пугливая кобыла. Время пришло. Зал, полный бадайских лордов, желающих, чтобы их развлекали, был такой же реальностью, как и сам Блэкторн. Публика выглядела хмурой, безжалостной и враждебной. Конечно, он мог бы их расшевелить, улучшить им настроение.
Директор сцены подтолкнул землянина к выходу.
— Иди и не забудь моих инструкций.
На сцене Пэдди почувствовал себя раздетым и выставленным на всеобщее обозрение.
— Леди и джентльмены, сейчас вы увидите невероятные чудеса. Держитесь крепче. Здесь у меня колода из пятидесяти двух карт — старейшая, после шахмат, игра, известная человечеству. И я с гордостью заявляю, что никто не владеет искусством игры в карты лучше меня. Мага и Чародея Гарри Блэка.
Говоря так, Блэкторн потихоньку за спиной разделил колоду надвое.
— А теперь вы станете свидетелями сеанса ясновидения, который на многие годы станет предметом ваших разговоров.
Пэдди вытащил одну карту и показал ее публике.
— Первая не в счет, я просто показываю вам колоду.
Блэкторн извлек из–за спины следующую карту.
— Валет пик, тройка треф, пятерка бубей.
Публика явно не была в восторге. До слуха Блэкторна донеслось приглушенное шипение.
