Альфред Бестер - Тигр! Тигр! (Tiger! Tiger! / The Stars My Destination)

– Тебе теперь нельзя ни на секунду терять контроль над собой, Гулли. Ты никогда не сможешь много пить, сильно ненавидеть, очень любить… тебе придется держать себя в железных тисках.

– Нет! - отчаянно настаивал он. - Все можно изменить. Бэйкер сможет или кто-нибудь другой. Я не хочу отказываться от чувств из боязни, что превращусь в чудовище!

– Думаю, ничего нельзя сделать, Гулли.

– А пересадка кожи.

– Шрамы чересчур глубоки. Ты никогда не сможешь избавиться от своего клейма, Гулли. Придется научиться жить с ним, С внезапной вспышкой ярости Фойл отшвырнул зеркало. Кроваво-красная маска вновь зардела под кожей. Он бросился в тамбур и стал судорожно напяливать скафандр.

– Гулли! Куда ты? Что ты собираешься делать?

– Достать инструменты! - выкрикнул он. - Инструменты для проклятого сейфа.

– Где?

– В астероиде. У них там десятки складов, набитых инструментами с разбитых кораблей. Там должно быть все, что мне нужно. Не ходи со мной. Могут возникнуть осложнения. Как теперь мое личико? Дает о себе знать? О, господи, ниспошли мне испытание!

Фойл нашел ход в обитаемую зону и заколотил по двери. Он ждал, и снова колотил, продолжая свой повелительный вызов, пока люк не открылся. Из него высунулись руки и втянули Фойла внутрь, после чего люк захлопнулся.

Фойл моргнул и оскалился, глядя на Джозефа и сгрудившихся невинных братьев с чудовищно разрисованными лицами. Он понял: его лицо сейчас ярко пылает, так как Джозеф неожиданно отпрянул и кошмарный дьявольский рот по слогам прочитал: «НОМАД».

Фойл пошел сквозь толпу, грубо расталкивая всех в стороны, и сокрушительно ударил Джозефа сжатым кулаком. Он бродил по жилым коридорам, смутно припоминая их, пока, наконец, не наткнулся па склад: полупещеру, полукамеру, где хранились инструменты.

Он рылся, отбрасывая ненужное, отбирая дрели, алмазные сверла, кислоты, толовые шашки, запалы. В медленно вращающемся астероиде общий вес набранного не превышал ста фунтов. Наспех перевязав все это кабелем, он вышел из склада.

Джозеф и братия поджидали его. Они набросились, как блохи на волка. Фойл жестоко бил их, расшвыривал и топтал - безжалостно, свирепо, упоенно. Скафандр защищал его от ударов. И он неумолимо шествовал по коридорам, ища люк, ведущий в пустоту.

В шлемофоне раздался голос Джизбеллы, слабый и тревожный.

– Гулли, ты слышишь меня? Это Джиз. Гулли, слушай.

– Ну.

– Две минуты назад появился чужой корабль. Он по другую сторону от астероида.

– Что?!

– Весь расписан желтым и черным, как шершень.

– Цвета Дагенхема!

– Значит, нас все-таки выследили.

– Дагенхем, очевидно, следил за мной с тех пор, как мы вырвались из Жофре Мартель. Я просто болван, не подумал об этом. Как он выследил меня, Джиз? Через тебя?

– Гулли!

– Не обращай внимания. Неудачная шутка. - Он глухо рассмеялся. - Надо спешить, Джиз. Одевай скафандр, беги на «Номад», к сейфу. Спеши, девочка.

– Но…

– Кончаю. Они могут прослушивать нашу волну. Скорей!

Он проложил себе путь сквозь заслон у запертого люка, разбил его и вышел в пустоту внешних переходов. Ученый Люд временно отказался от погони лишь для того, чтобы закрыть люк, но они не собирались оставить его в покое.

Джизбелла ждала у сейфа. Она сделала движение к рации. Фойл прижал свой шлем к ее и прокричал: - Никакого радио! Запеленгуют! Ты ведь слышишь меня?

Она кивнула.

– Хорошо. У нас есть. может быть, час, пока нас не найдет Дагенхем или не разыщет Джозеф и его братия. Мы попали с тобой в дьявольский переплет. Надо пошевеливаться.

Она снова кивнула.

– Сейф вскрывать некогда… а потом еще перетаскивать слитки.

– Если они там.

– Дагенхем здесь, не так ли? Вот лучшее доказательство. Нам придется вырубить весь сейф и целиком перетащить его на «Уикенд». Потом - вперед.

– Но…

– Слушай и делай, что я велю. Возвращайся на корабль и выброси все лишнее. Все, без чего можно обойтись… все запасы, кроме НЗ.

– Почему?

– Потому что я не знаю, сколько тонн в этом сейфе. Наша яхточка когда-нибудь вернется на Землю, поэтому мы не можем позволить себе рисковать. Очисти корабль. Быстро! Иди, девочка. Иди!

Фойл отбросил ее в сторону и, больше не взглянув в ее сторону, накинулся на сейф. Он был встроен в корпус, массивный стальной шар четырех футов в диаметре, приваренный к каркасу «Номада» в двенадцати местах. Каждый стык Фойл поочередно атаковал кислотами, дрелью и термитом. Он следовал теории напряжения… нагреть, охладить и травить сталь до разрушения ее кристаллической решетки. Брал металл на усталость.

Вернулась Джизбелла. Фойл понял, что прошло 45 минут. Он весь взмок. Руки его дрожали, и все же массивный глобус сейфа удалось отделить от корпуса, растопырив двенадцать вывороченных ребер. Фойл судорожно махнул Джизбелле. И хотя они вместе налегли на шар, им не удалось стронуть его с места. Когда они в изнеможении отвалились, черная тень закрыла на миг солнечный свет, льющийся через дыры в корпусе «Номада». Фойл прижал шлем к Джизбелле.

– Дагенхем. Наверное уже выпустил поисковую группу. Как только они поговорят с Джозефом, нам каюк.

– Ох, Гулли…

– У нас есть шанс. Если они сразу не заметят «Уикенд». Еще хотя бы пару витков и мы успеем перетащить сейф на борт…

– Как?

– Не знаю, черт подери! Не знаю. - Он яростно ударил кулаком по стене. - Конец.

– А не попробовать ли взрывом?

– Взрывом?… Что - бомбы вместо мозгов? Ты ли это?

– Послушай. Взрыв вместо реактивного двигателя… он подтолкнет.

– Понял. А что потом? Одними взрывами не поможешь. Нет времени.

– А мы приведем корабль.

– Что?

– Взрывом выталкиваем сейф в космос. Затем подводим корабль, и пускай этот гроб падает в грузовой люк. Это все равно, что ловить шляпой шарик. Понимаешь?

– Господи… Джиз, годится!

Фойл прыгнул к инструментам и стал выбирать динамитные шашки и запалы.

– Придется использовать радио. Один из нас останется с сейфом, другой поведет корабль.

– Веди лучше ты. А я буду направлять. Он кивнул, уже прикрепляя взрывчатку.

– Вакуумные запалы, Джиз, рассчитаны на две минуты. По моей команде срывай колпачок и убирайся подальше. Ясно?

– Ясно.

– Как только ловим сейф, сразу лезь за ним. Не зевай. Времени в обрез.

Фойл хлопнул ее по плечу и вернулся на «Уикенд». И наружный, и внутренний люки он оставил открытыми. Лишившись воздуха, корабль выглядел заброшенным и чужим.

Фойл сразу сел на пульт и включил радио.