– Ладно, - сказал Нечаев. - Возьми у меня бланк и подготовь толковую шифровку в Ростов. Какие вопросы поставить, сам знаешь. Тетрадочку Медника из больницы забрал?
– Уже полистать успел, - Примус полез в сейф и достал из него толстую потрепанную общую тетрадь. - Ничего интересного. Расчеты какие-то, режимы работы приборов. Но кое-что я все-таки нашел, - он раскрыл тетрадь на странице, отмеченной вложением незаполненной повестки. - Вот, Иваныч, смотри: все шестеро здесь.
На странице и в самом деле был список из шести знакомых фамилий. Список был заключен в рамку, выполненную красным стержнем шариковой авторучки, и над рамкой в правом углу жирно значилось «СГ».
– Я думаю, он так донора обозначил, - сказал Примус. - Но сколько не примерял, ни один из работавших с больницей доноров не подходит.
– Слушай, Коля, - сказал Нечаев. - А оно нам надо? Придет ответ из Ростова. А там, даст Бог, телевизор с видиком изымем. Биологичка свое слово скажет… Ясно ведь, что нашего потерпевшего ростовчане грохнули.
– А за что? - спросил Примус.
– Вот пускай этот вопрос прокуратура и выясняет. Возьмем исполнителей, пусть они следователю и поют, что их заставило на уважаемого доктора руку поднять. Знаешь, я вдруг подумал, может, мы сами городим разную ерунду? А на деле все проще было? Эти Мелитон с Германом приехали навернуть в нашем городе десяток хат, залезли к Меднику в квартиру, а тот приятеля проводил и посапывает себе. Ребятки и взялись на хате шуровать. Только не рассчитали - Медник проснулся. Вот кто-то из них и успокоил нашего гинеколога, или кто он там по своей научной линии. Годится?
– А модификанты? А ангелы? - растерянно спросил Примус.
– А они у нас наложились на реальные происшествия, - сказал Нечаев. - Вот мы и стали искать разные загадки в работе потерпевшего. Ничего, возьмем убийц, они нам сами все расскажут. Крепиться нам есть чем, никуда эти урки не денутся.
– Иваныч, - подумав, сказал Примус. - Слишком все просто. Не так все, не так.
– А ты упрощай, - посоветовал Нечаев. - Знаешь, если ты нашел мертвого бомжа в подвале, не думай, что это переодетый миллионер. Это всего-навсего бомж, и уговорил его лежать тихо другой бомж половинкой кирпича по голове. Ничего сверхъестественного. Ты подписку с Теркина взял?
– Взял, - кивнул Примус.
– Вот и славно. Возьми корочки и бланки и оформляй. Псевдоним ты ему дал или сам выбрал?
– Сам, - сказал оперуполномоченный. - «Вороном» назвался.
– Пусть будет «Ворон», - согласился Нечаев. - Лишь бы стучал как дятел. Ты не затягивай, нашему отделу до конца месяца три вербовки сделать надо.
Николай Евграфов работал в уголовном розыске пятый год и постепенно приходил к пониманию своей работы. Основывалась она на хорошей работе со свидетелями и информации, которая поступает от негласных сотрудников, которых сами работники уголовного розыска называют агентурой, а люди презрительно именуют стукачами. Но зря они так пренебрежительно относятся к ним, среди агентуры есть в своем роде недюжинные и талантливые люди. Зачастую им приходится быть настоящими артистами. Ну, чем для лицедея может обернуться провал на сцене? Метнут в него подгнивший помидор или тухлое яйцо? Это уж в самом крайнем случае. Агент уголовного розыска играет свою роль перед взыскательным и наблюдательным зрителем, который фальши не принимает и отреагировать на нее может, сунув «перо» в бок провалившему выступление артисту. А польза от негласного сотрудника велика. По телевизору мы часто видим, как изымаются огромные ценности, захватываются крупные партии наркотиков, задерживаются сексуальные маньяки и лидеры преступных группировок. И редко кто задумывается, что этим милиция обязана неприметному человечку, находящемуся рядом с преступниками и знающему их замыслы и намерения. Неприятие наше идет от прежних времен, когда благодаря доброхотам, писавшим доносы, интеллигенция нашей страны разделилась на тех, кто сидит, и тех, кого могут посадить в любое время. Причем мало кто задумывался над тем, что уже сидящих в тюрьмах посадили доносы тех, кому еще только предстояло сесть в недалеком будущем. Но агентура уголовного розыска всегда была нацелена на выявление тех, кто и в самом деле мешает жить людям. И свою работу агенты чаще всего выполняли добросовестно. Обычно у агента уголовного розыска есть собственные грешки, поэтому он торопится сдать тех, чьи грехи перевешивают его собственные. К таким людям относился и Теркин. Евграфов не удивлялся, что начальник сразу понял сущность этого человека: у Нечаева и опыта было больше, и людей он знал лучше.
В то, что убийство Медника было случайным, Примус не верил. Если жулики залезли к нему в квартиру случайно, и убийство было спонтанной реакцией на страх перед вдруг проснувшимся хозяином, который становился нежелательным свидетелем, тогда кому и на кой черт понадобилось лезть в его кабинет в первой больнице и воровать истории болезней? Тут у полковника явно не срасталось.
***
Шифровку в Ростов он составил в тот же день. Сам отвез ее в спецотдел, где составленную бумагу проверил улыбчивый Костя Штурм. На исполнение шифровок отводилось три дня, поэтому можно было рассчитывать на скорый ответ.
По дороге из управления Евграфов наскоро перекусил в кафетерии с многообещающим названием «Ням-ням», где подавались пирожки с картошкой и печенкой, а запить их можно было стаканом сладкого крепкого кофе. В другое время Евграфов бы в жизни сюда не пошел, но есть уж очень хотелось.
Перекусив, Примус решил заехать к Вике в больницу.
Была у него мысль воспользоваться ее помощью для решения одной деликатной проблемы. Но для этого надо было заручиться ее согласием.
Да и, если говорить честно, соскучился он по ней немного.
К его радости Вика была на месте.
– Коленька? - казалось, обрадовалась она, круглое личико ее на мгновение просияло, однако тут же Вика подпустила ядовитую шпильку: - Вас сюда заботы привели или скулы от желания свело?
Но щечку подставила, и это уже внушало определенный оптимизм.
И чего греха таить - времени прошло чуть, а оптимизм уже нашел свое подтверждение. Стоило только дверь на два оборота ключа закрыть.
– Викуль, поможешь? - спросил Примус, глядя, как любовница выбирает из волос шпильки и причесывается.
– А это был аванс или полная оплата? - наморщила носик Вика.
– Аванс, конечно, - сказал Примус, откровенно любуясь ее сильным точеным телом.
– Сволочь вы все-таки, товарищ милиционер, - с легким вздохом сказала Вика. - Пользуетесь бедной женщиной, как заблагорассудится.
Она села на колени Евграфова, обняла его за шею. От запаха ее тела у Евграфова закружилась голова.
