– А там что, так же? – поинтересовался он, любуясь гибкой фигуркой. Если на палубах гала-люкса ее полупоходный наряд выделялся своей… непривычностью, то под этим дождем он был более чем к месту.
На вопрос ответил профессор.
– Если в городах так, то это будет хорошо, ну а на природе как на природе.
– Я надеюсь, нам не придется бывать на этой самой природе, – Степа поежился от холодной капли, угодившей точно за шиворот.
– Посмотрим, – пожал плечами Петрухин. – В Авангарде заранее никогда не скажешь.
Степа напрягся. Может, зря он не слушал профессорские лекции о выживании в джунглях? Ну-ка, что он там говорил? Но память предательски молчала. Ладно, будем надеяться на Соловья. Космоштурм как будто услышал, оторвался от своей карты и сделал коротко приглашающего жест рукою.
– Поехали.
Галантно пропустив вперед Селену с профессором, Степа досмолил последние затяжки и нырнул внутрь. Соловей тут же рванул с места.
– Куда едем? – поинтересовался Донкат у лысого затылка с неизменной серебристой лентой в косичке.
Косичка дернулась влево.
– В яхт-клуб.
– Зачем? – у Степы и Петрухина вопрос вырвался одновременно.
Селена промолчала. Она опять стала странно молчаливой. Недавнее хихиканье прошло, как не было. Донкат попытался было присмотреться, может, случилось чего, но так ничего и не увидел.
– Чтобы было на чем добираться, – косичка вернулась на место.
– А на корабле? – Степа начал спрашивать, потом сам понял.
– Если штурмфлот идет к Бойджеру, значит, все регулярные рейсы отменены, – короткими фразами обрисовал ситуацию Соловей. – Нерегулярные тоже, сумасшедших нет. При потерях в зоне боевых действий после официального объявления ни одна страховая даже разговаривать не будет. Но до Бойджера всего три системы, добраться можно и на яхте. Тем более что после наших «друзей», – косичка дернулась вниз-вверх, обозначая движение головы вперед, – во всех портах нас будут ждать.
– Почему? – вот, кстати, эту тему Степан хотел бы обсудить отдельно.
С каких таких радостей за ними начали следить? Почему Соловья задержали в гала-порту? И с чего это ему так хочется на Бойджер? Что вообще происходит, черт побери?
– Приехали, – Соловей в очередной раз отложил комментарии, резко свернув в какой-то аппендикс, заканчивающийся ровной стеной, украшенной изображением спирали галактики. Очень стильным, к слову.
Такси-бот завис на небольшой парк-площадке перед дверью, как будто вырисованной в стене. Соловей выбрался первым, подав пример. За ним вылезли остальные. Космоштурм, перегнувшись через борт, с хрустом засунул на место выдранную панель, защелкнул обратно штурвал, дал автомату считать данные с браслета, оплачивая повреждения, и нажал на запульсировавшую кнопку аварийного возврата. Бот выждал секунд десять и аккуратно закрыл колпак. Неспешно, переваливаясь с боку на бок, развернулся на месте и так же вальяжно почапал куда-то по своим автоматическим делам. На ремонт, надо думать. Четверка «путешественников» осталась под непрекращающимся дождиком.
Соловей, в отличие от Степы не одолеваемый рожденными неуверенностью сомнениями, поднял руку и нажал на панель вызова, обозначенную сбоку от двери. Несильно обозначенную, надо сказать. С легким намеком, что это, мол, для своих. И чужим здесь делать нечего. Был бы Степа один, он бы сюда и не сунулся, но космоштурм с профессором, похоже, везде чувствовали себя как дома.
– Хуздэа? – прохрипела панель после череды громких тресков.
Да уж, эти ребята явно не собирались выигрывать конкурс на лучший сервис.
Космоштурм выдал фразу на местном языке. Панель в ответ тоже что-то каркнула. Соловей ответил, демонстрируя неплохое знание варварского наречия. В общем, разговор состоялся.
Пока они переругивались или договаривались, кто там разберет, Степа отошел в сторону, решив перекурить. Что еще делать? Но все, что он успел, – это вымочить сигарету под дождем. Дверь открылась, противно запищав.
– Пошли, – позвал Соловей и первым шагнул через порог.
Степа коротко ругнулся, выбросил размокшую сигарету и бросился догонять уже скрывавшегося в проходе профессора.
Внутри яхт-клуб оказался очень даже и ничего. Уютненько. Степа шел последним по широкому коридору, вертя головой по сторонам и рассматривая многочисленные интересные штуки, развешанные по стенам. Некоторые из них смутно узнавались, некоторые нет. Если спортивный штурвал он и есть спортивный штурвал, то к чему, скажите, здесь висит какая-то сетка, похожая на паутину? А треснувшее лобовое стекло спортбота? Да еще и толстенное такое…
Коридор кончился довольно быстро. Впереди замаячил светлый проем двери, и четверка вышла в большой ангар. Ну просто очень большой. Очень. Степа аж замер на секунду. С улицы, откуда они подъехали, размеров здания было не оценить, оно пряталось за другими строениями и стенами между ними. Видно было только плоскую крышу. Да длинную. Но предположить, что это только небольшая часть всего сооружения, было никак нельзя.
А сейчас они находились внутри. И все великолепие парка космической техники лежало перед ними. Если сумеешь охватить все взглядом…
– Впечатляет, – сообщил сбоку Петрухин. – Будем надеяться, что тут хоть что-нибудь нам да сгодится.
Профессор, похоже, был прав в своих предположениях. Всевозможные боты, начиная от маленьких одноместных капелек, раскрашенных в веселенькие цвета, до почти грузовиков, изрисованных агрессивными стрелами и скалящимися кометами, выстроились в несколько теряющихся в дали ангара рядов. Боковые стены просматривались смутно, но зато противоположной стены не существовало. Вернее, конечно же, она существовала, но сейчас была поднята полностью, открывая выход на небольшую стартовую площадку. Небольшую для крейсеров штурмфлота, поправил себя Степа. А для жужжащего муравейника, который представлял из себя яхт-клуб, – в самый раз.
То тут, то там какой-нибудь из ботов трогался с места и, коротко взревывая маневровиками, начинал пробираться между стоящими собратьями. Выбирался на стартовую площадку и отбывал. Как правило, спокойно, постепенно набирая разгон и высоту. Но некоторые отличались. Вот очередной разукрашенный аппарат, плавным непрерывным движением лавируя между стоящими в шахматном порядке машинами, выкатился на пятачок перед входом. Оглушающе фыркнул донными маневровиками, подбросившими его на несколько метров вверх. Короткой вспышкой боковых выровнялся в верхней точке, едва не свалившись в крен, и ярко полыхнул дюзами разгонных двигателей, свечкой уйдя в начинающие редеть тучи.
Степа фыркнул с изрядной долей зависти. Он и сам так умел. Ну, почти так… Но на Изюбре за такие фокусы лишали лицензии на управление ботом сразу на год. Без разговоров и вариантов. Очень травмоопасный трюк. А вот тут, наверное, так разрешается.
