Шиобэн понимающе кивнула.
— И девятого июня…
— Девятого июня имел место, главным образом, выброс коронарной массы, и его мощность следует измерять по шкале геомагнитных бурь.
— И показатель равен…
— Он зашкаливает. То, что произошло девятого июня, беспрецедентно. Но ирония судьбы заключается в том, что события того дня были предсказаны лучше любого другого сюрприза в поведении Солнца за всю историю человечества, благодаря доктору Мэнглсу.
Он бросил взгляд на Юджина.
Но тот продолжал сохранять отсутствующий вид и на упоминание о нем никак не отреагировал. Он словно бы не замечал тех, кто его окружал.
Наступила неловкая пауза. Бад объявил перерыв.
Кофе себе, как выяснилось, нужно было брать самостоятельно, свободных рук не было. И на всей треклятой Луне не нашлось съедобного печенья.
Возле кофейного автомата у дальней стены быстро образовалась очередь. Но Михаил, оказавшийся в числе первых, взял два высоких пластиковых стакана и нерешительно подошел к Шиобэн. Она с удовольствием взяла у него кофе. Морщинистое лицо Михаила было печальным, а красивый голос наполнен теплотой. Шиобэн инстинктивно прониклась приязнью к нему.
— Насколько я понимаю, вы — первый королевский астроном, решивший посетить Луну? — спросил он.
— Знаете, по-моему, никто из моих предшественников никогда вообще не покидал Землю.
— Флемстид гордился бы вами.
— Надеюсь.
Она сделала глоток и не смогла удержаться от гримасы неудовольствия. Михаил улыбнулся.
— Простите за качество кофе на базе «Клавиус». И за тот прием, какой вам здесь оказали. Мы, лунные жители, народ странный. Маленькая община.
— Я, собственно, и ожидала определенной отчужденности.
— Дело не только в этом, — покачал головой Михаил. — Мы привыкли надеяться только на себя — мы вынуждены так себя вести. Отсюда и проистекает некоторое равнодушие к посторонним, а порой даже неприязнь. Безусловно, это совещание затеяно из-за Юджина. А Юджин…
— Человек особенный?
— Вроде того. Характер у него явно непростой. А выбор специальности совсем не способствует общительности. Для последнего поколения специалистов в области физики Солнца нейтрино долгое время были обескураживающе непонятны.
— Да-да. Нейтринные аномалии.
В то время, когда ученые впервые уделили пристальное внимание нейтрино, их поток от ядра Солнца оказался значительно более слабым, нежели его предсказывали тогдашние модели физики элементарных частиц. Оказалось, что физика ошибалась: считалось, что нейтрино не имеют массы, но они ее имели, и когда эту поправку внесли в теоретические модели, вопрос об аномалии был снят.
— Вы знаете, как это бывает в науке, — невесело проговорил Михаил, — приходит мода на какое-то направление, потом она уходит. Вот моя область исследований — вся эта запутанная солнечная погода с ее плазменными бурями и замороченными магнитными полями — никогда не была популярной. Но после истории с аномалией исследования солнечных нейтрино определенно перестали кого-то безумно волновать. А потом Юджин вызвал у всех раздражение — взял да и обнаружил новую нейтринную аномалию, именно тогда, когда все уже вздохнули спокойно и сочли, что все выяснено и решено раз и навсегда.
— Допустим. Но, насколько я понимаю, несмотря на свою ершистость, он здесь человек достаточно популярный.
Михаил вытянул губы.
— «Популярный» — не совсем верное слово. Но всем теперь известно, что именно работы Юджина помогли заранее предсказать катастрофу девятого июня. Конечно, никто не поверил ни единому его слову до тех пор, пока все не случилось. Он добрался ко мне, на Южный полюс, чтобы я смог поднять тревогу. Предупреждение Юджина помогло спасти не одну жизнь. Из-за этого он стал здесь вроде народного героя. Поэтому когда появляется кто-то чужой, вроде вас, и не важно, насколько он высококвалифицированный или высокопоставленный специалист…
— Понимаю. — Шиобэн пристально посмотрела на Михаила и осторожно проговорила: — Если честно, то просто трудно поверить, что такой могучий разум, как у Юджина, может прятаться за таким красивым лицом.
Михаил бросил на Юджина взгляд, полный неприкрытого обожания.
— А мне кажется, что его лицо и его тело — это его проклятие. Все сразу думают: такой красавчик — наверняка всего-навсего выскочка и выпендрежник, не более того. Никто не принимает его всерьез. Даже меня его внешность…
— Отвлекает? — Шиобэн улыбнулась. — Добро пожаловать в клуб, Михаил.
Михаил взволнованно проговорил:
— Но гораздо важнее то, что происходит в этой красивой голове.
Бад объявил о возобновлении совещания.
Когда слово взял Юджин Мэнглс, все устремили на него любопытные взгляды.
«У него выговор жителя небольшого американского городка, — подумала Шиобэн, — и вдобавок он говорит, как будто ему не двадцать пять — двадцать шесть, а лет семнадцать».
К тому же внешность Мэнглса плохо сочеталась с тем, о чем он должен был рассказать.
Об аномалиях, обнаруженных им в солнечном ядре, Мэнглс повествовал, мягко говоря, бегло.
На самом деле о нейтрино Шиобэн знала довольно много. Существует три известных способа образования нейтрино: при термоядерных процессах, протекающих в недрах звезд, подобных Солнцу, при попеременном включении и выключении ядерного реактора, а также при Большом взрыве, породившем Вселенную, глобальные последствия которого являлись предметом той науки, которой посвятила себя Шиобэн. Материя для нейтрино прозрачна. Поэтому они дают в руки ученых уникальный способ изучения внутренней структуры Солнца, включая и термоядерное ядро, откуда даже свет пробивается наружу с трудом.
Это было ясно. Но все то время, пока Юджин демонстрировал уравнения, заполнявшие целиком весь экран, многомерные графики, при этом тараторя все быстрее, Шиобэн гадала, как он ухитрился защитить докторскую диссертацию перед аудиторией.
В конце концов она прервала его.
— Юджин! Одну минуту! Боюсь, мы за вами не поспеваем.
Он бросил на нее взгляд, полный недовольства и нетерпения. Но ей непременно нужно было прояснить для себя и других главное.
— Вы демонстрируете нам результаты ваших измерений потоков нейтрино.
— Да, да. Трех потоков нейтрино, которые связаны между собой…
Шиобэн снова прервала его:
— Вы видите осцилляции в потоке нейтрино.
— Да.
— А это, в свою очередь, — настойчиво продолжала она, — отражает осцилляции в термоядерном процессе, протекающем в ядре.
