− Совсем озверели эти серые, − сказал кто-то.
− Да ну. Они и в прошлом году зимой нападали, − сказал другой. − Это они по пьяни по сугробам шастают...
Тилира едва не рассмеялась от подобной интерпретации. Ее вполне устраивало гостеприимство хозяев дома, которые, как оказалось, сами попадали в подобные переделки, но только не зимой.
Тилира некоторое время выезжала на этом, но вскоре ее попросили либо платить, либо уходить. Она еще настаивала на том, что ее письмо должно дойти, а оттуда ей пришлют деньги.
Это срабатывало неделю, а затем перестало, и тогда Тилира предложила свои услуги по переписыванию книг, заявив, что во всей Империи не найдется почерка лучше чем у нее.
Над ней сначала посмеялись, а затем смех прошел, когда оказалось, что почерк у Тилиры высшего качества. Что-либо писать у хозяев дома не нашлось, и Тилира нашла работу в церкви. Там, как раз, было нужно переписывать много книг, а когда служитель увидел почерк Тилиры, у него тут же отпали всякие сомнения на счет высокой оплаты, которую затребовала Тилира.
Прошло почти два месяца. Зима заканчивалась. Дороги все еще не были пригодны для поездок, и Тилира продолжала переписывать книги в церкви. Служитель уже не знал, как от нее избавиться, но не смел гнать белую ламанку. А она писала так, что церковь едва справлялась с оплатой. За два месяца Тилира заработала полее четырех тысяч монет. Она пользовалась моментом, чтобы получить хорошую сумму для дальнейшего путешествия.
Ламан передавал Тилире очередную сумму в оплату работы. Он уже хотел сказать, что у церкви не осталось денег, но Тилира опередила его.
− Я должна вас огорчить, − произнесла она, прекрасно понимая, что ее следующее сообщение не было огорчением для Служителя. − Я больше не смогу писать для вас книги. Мне пора уезжать.
Ламан глубоко вздохнул, чтобы не выразить свою радость.
− Вы оказали нам неоценимую услугу, − сказал он. − Книги, написаные вашей рукой будут жить в веках. Потомки не забудут о вас.
Ни Тилира, ни Служитель не представляли, какова в этих словах правда. Пройдут сотни лет, и книги, написанные Тилирой станут священными для всего мира, хотя они и не будут уже нести священный смысл. А пока Тилира прощалась со Служителем, который не подозревал, что только что распрощался с самим диаволом во плоти...
Она решила идти своим ходом. Это было и проще, и дешевле. Не надо было трястись в карете. Тилира ушла в лес. Она закрасила белые лапы, полосы на груди и боках и двинулась вперед, на восток.
Лес вокруг давно переменился. Тилира понимала, что вокруг просто стало больше других деревьев. А вместе с ними начали попадаться и другие звери, среди которых оказались и крупные хищники. Именно поэтому в этих лесах уже было сложно встретить одиноко шатающихся серых. Они ходили группами и всегда были вооружены.
Тилира иногда присоединялась к ним, если они шли в нужную сторону, но это длилось обычно не так долго. Группы не уходили со своих мест и двигались кругами. Тилира же шла на восток...
Впереди слышался шум. Тилира прибавила шагу, решив понять, что там за возня и выскочив на поляну увидела хищника, свалившего ламана.
Мгновение, свист стрелы, рев раненого зверя. Хищник обернулся к Тилире, пошатнулся и рухнул на землю. Она прошла вперед и увидела лишь, что пришла поздно. Ламан был мертв. Тилира взглянула на зверя лежавшего рядом. Стрела глубоко вошла в его горло и хищник умирал. Невидимый удар вошел в него, окончательно добивая. Тилира выдернула из зверя стрелу, спрятала ее и еще некоторое время раздумывала что делать. Собственно, делать было нечего. Надо было двигаться дальше.
Тилира обернулась, ощутив чье-то присутствие рядом и увидела ламана, шедшего через поляну.
− Что здесь произошло? − спросил он с осторожностью.
− Зверь загрыз ламана, − ответила Тилира.
Она еще смотрела на приближавшееся существо и в какой-то момент поняла, что уже встречала его. Это был тот самый серый, которого она вывезла из города.
− Да он серый, − проговорил подошедший.
− Серый или не серый. Какая разница? Перед смертью все равны, − ответила Тилира.
− Так это ты тигра завалила?
− Долго ли умеючи. Да вот только поздно подошла, − ответила Тилира. − Не знаю, даже что и делать.
− Ничего. Надо уходить, пока они на запах крови не сбежались.
Тилира еще раз вглянула на зверя.
− Ты куда идешь? − спросил ламан.
− На восток, − ответила Тилира.
− Просто на восток? − удивленно спросил он.
− Ну, не просто, − ответила она. − А ты куда идешь?
Тилира поняла из его мыслей куда, а он промолчал. Она не стала дожидаться ответа и просто пошла вперед. А минуту он догнал ее.
− Меня зовут Кай, − сказал он.
− А меня Тилира.
Он молчал какое-то время, а затем проговорил.
− Я серый.
− Я тоже крашеная, − произнесла Тилира.
Кай усмехнулся.
− А я и не вижу этого, − сказал он.
− Зачем же краситься так, чтобы кто-то увидел? − ответила Тилира.
Он не сказал ничего на это и продолжал идти рядом.
− Я ищу страну, где правят серые, а не белые, − произнес он.
− Такой страны нет, − ответила Тилира. − Это сказка.
− Это не сказка, − недовольно произнес он.
− Я читала много разных книг, и в них не было ни слова о подобных странах.
− Ты читала? − удивленно произнес Кай. − Ты умеешь читать?
− А что удивительного? Это совсем просто. Я и писать умею.
− Кто же тебя научил?
− Я сама училась. Кое-кто помог. А потом несколько месяцев работала в церкви, переписывала книги.
− И тебе заплатили?
− Заплатили. Куда им деваться то?
Последнего выражения Кай явно не понял, но не стал уточнять его значение.
Они вновь шли молча, пока не вышли к небольшой деревне. Тилира прямиком шла туда.
− Ты куда? − произнес Кай. − Они же могут тебя заподозрить.
− Ну и что? Ты не увидел, и они не увидят. Боишься, иди вокруг, а я есть хочу.
− У тебя еды нет с собой?
− А зачем? У меня деньги есть. Захожу куда хочу, покупаю все что нужно и все.
− У меня все равно денег нет. Мне туда незачем идти.
− Ну и зря. По-знакомству, я могла бы тебя и угостить.
− Шутишь? − удивленно просинес он.
− Не веришь, и не надо, − ответила она и пошла дальше.
Кай догнал ее, потому что голод и желание выпить было сильнее. Они зашли в местный бар, и Тилира заказала обед для двоих. Кай наелся, выпил довольно большую кружку пива.
Они вновь отправились в путь.
− А ты сама куда идешь, если не веришь в сказку? − спросил Кай.
