— Не надо скромничать, Иван Альбертович. Я всего лишь ваш верный ученик. Проникся, так сказать идеями, что, как известно, добром не кончается.
— Денис, не подходите ко мне!.. Козлов, конечно, большая гнида, но зачем вы его так?
— С чего вы взяли, что именно я его… «так»?
— А кто еще? Шкурко, правда, не знал, что я жив, поэтому страшно перепугался. Старик решил, что это голос с того света — зовет его. Я только сейчас понял — разбилась та самая машина, которую я одолжил Козлову. Поэтому все и решили…
— Что там про меня старый хрен наплел?
— Он сказал, будто вы ночью стерли дублер и убрали меня… то есть, Козлова… а сегодня днем вновь атаковали восстановленного «шептуна», но уже без особого успеха… Учтите, Хватов, мой палец на кнопке вызова сестры.
— Забавно. Откровенно говоря, Тарас Григорьевич несколько преувеличил мои достижения. А у вас в голове, как видно, просто каша. От дневной акции я отказываться не смею, а с ночной все не так ясно. Во всяком случае, я ничего не знал о ней, пока меня не вызвали в шесть утра в институт. Целый день я честно занимался преступлением Брука, а потом его научные изыскания, наложившись на героическую мнимую гибель, подвигли меня, дурака, на спасение экономики. Такая ситуация… В общем, теперь понятно, почему вы так задрожали, увидев меня! Я вам, пожалуй, признаюсь. Хоть и хочется, но убивать вас сегодня не буду, ха-ха-ха! Пришел-то я как раз кое-что выяснить о ночном происшествии. Некстати вы меня в душегубы записали, некстати.
— Денис, вы не боитесь, что пока будете выяснять, за вами придут?
— Вряд ли. О вашем воскрешении не знает никто, кроме меня и Шкурко, а он долго будет соображать, что нужно связаться с компетентными органами. Хотя, вы правы, задерживаться мне не стоит. К тому же, скоро сестра придет.
— Как вы меня нашли?
— Кое-кто считает, что мы с вами в заговоре. Разве два старых заговорщика не найдут друг друга! А если серьезно, то полчаса назад во время разговора с вашей бывшей супругой у меня возникло нелепое предположение, будто вы живы. И я бросился проверять ближайшую дежурную больницу. Здесь, о радость, я встретил вас, сердитого и напуганного. Служебное удостоверение, конечно, помогло…
— Подождите, Денис! Насчет заговора. Я вспомнил — Шкурко пару раз намекал, что Комиссии клеят какую-то дикость. Зачем вы пришли, меня же посадят из-за вас!
— Не беспокойтесь, Иван Альбертович, лишнего не дадут. Ничего плохого вы не совершили, правда? Ну, написали программу уничтожения. Кстати, почему вы ее не применили?
— Ой, откуда вы зна…
— Не будем терять времени, Иван. Я многое «зна». Как-никак, день на вас убил. Скажите, кто там у окна лежит?
— Свой человек. Ему сейчас не до нас, он отходит от наркоза.
— Вернемся к программе уничтожения дублеров. Почему вы ее не применили?
— А с чего вы взяли, что я должен был ее применить? Она создана из чисто научных побуждений.
— Вынужден повториться, Иван Альбертович. Лично вы ничего подсудного не совершили, поэтому не валяйте дурака. Тем более передо мной, уже находящимся по другую сторону закона. Ваша программа, Иван, все-таки была использована.
— Но Козлов же не мог сам по себе додуматься до уничтожения дублера! Если вы ни при чем, тогда кто его заставил? И вообще, я ничего не понимаю.
— Грамотные замечания. Особенно последнее. Давайте вместе и подумаем, Иван! Я уверен, что это пойдет на пользу нам обоим. Рискую показаться настырным, но где вы хотели опробовать программу уничтожения…
— Ну да, да! Хотел я стереть этот проклятый дублер! Вы же сами знаете, обшарили, небось, все мои записи.
— И что вам помешало?
— Просто струсил. Что тут странного? Это только вы такой бесстрашный, неизвестно почему! А я решил, что пока не достану защитную программу, рисковать глупо — иначе сразу же найдут. Вы же первый и найдете.
— Не понял. Какую защитную программу?
— Ну ту, которая вносит помехи в систему регистрации и не позволяет отследить подключенный канал.
— Для экономиста вы хорошо начитаны. Из какого детектива узнали про такую новинку?
— Шутите! А говорите, времени мало.
— Иван, я вас разочарую, но таких разработок в природе не существует. В противном случае мое Управление давно потерпело бы сокрушительное поражение.
— Да я прошлой ночью должен был записать именно такую программу!
— Простите за нескромный вопрос: у кого?
— У Андрюшиного приятеля.
— Андрюша… Это еще кто?
— Чего-то я никак не оклемаюсь, извините. Мозги совсем не слушаются… Знакомый у меня есть, в одном доме живем. Естественно, вы его знаете — Андрюша Нгомо, хороший парень. Из русских, так сказать, негров.
— Вообще-то, уничтожение дублера — несколько странная тема для дружеских бесед, даже с русскими неграми. Вы что, рассказывали ему о своих планах?
— Я же говорю, редкостный парень! Все понимает, всем интересуется…
— Значит, вы от него ничего не скрываете? Интересно. Как же так, Иван Альбертович, вам же доверяют… Несерьезно.
— Поймите, Денис, прихожу с работы домой и так одиноко, что выть хочется. Не с кем поделиться опытом, знаниями, ученики мне не положены, сына нет… Даже выпить не с кем! Знаете, бывает, так подступит, что берешь бутылочку — и к Андрюшке. А он свою выставит. Иногда подружки у него сидят… Хоть и наглец, но меня уважает. Общаться с ним приятно. И ничего секретного я ему не сообщаю, ну что вы! Кстати, он меня снабжал литературой по психомашинным теориям, у него какой-то приятель переводит все, что из-за рубежа поступает.
— Про компьютерный культ, что ли?
— Вообще — про технократический абсолютизм… Так вы и это знаете! Ах, да, рылись в моем мусоре, как свинья.
— А сам-то вы кто, Иван! Стыд и срам. Пьете со всякими сопляками. Девочки, видишь ли, сидят… Скажите-ка, вы хвастались перед ним своей программой уничтожения?
— Нет. То есть, да. То есть, я ему как-то рассказал о том, что дублеры являются причиной катастрофического нарастания ошибок в экономике, и что единственная группа людей, которая в состоянии что-либо изменить наша комиссия — останется всего лишь исполняющим придатком своего дублера. Говорил о необходимости освобождения этой паршивой группы от гипноза рекомендаций, о возможности затолкать в их головы если не ужас, то, хотя бы, тревогу…
— Вы показывали ему программу уничтожения или нет?
— Не показывал, конечно, но ясно же было, что она у меня есть. Ведь я был почти готов действовать и не скрывал это.
— Так… Иван, слушайте внимательно. Андрюша загорелся вашей идеей, а когда вы вдруг сказали, что передумали, очень расстроился. Вчера вечером он стал вас уговаривать, с ходу сочинил волшебное средство защиты и тут же признался, что оно случайно есть у его товарища, и что он в любой момент может съездить. Я угадал направление вашей последней беседы?
