На небольшой поляне решили устроить привал, и Эдна заметила, что один Чен Ли был без добычи.
- Это оттого, - ответил он торжественно, - что я противник уничтожения живых существ ради спортивного интереса.
- Но ведь вы не вегетарианец. Я видела, как вы ели мясо.
- Это совсем другое. Человек выращивает домашних животных для определенной цели - ради их мяса и шкуры. Отрицать это - значит закрыть глаза на их предназначение. А животные здесь, в лесу, имеют иное предназначение, не имеющее к нам прямого отношения. Охотиться на них ради своей прихоти - значит менять их судьбу, вмешиваться в то, что нас не касается.
За этими рассуждениями Ли Эдне виделось что-то другое, более значительное, о чем она уже думала когда-то раньше. Как бы принимая его вызов, Эдна возразила ему:
- Но почему нельзя считать предназначением существа быть убитым из вашего ружья?
Ли улыбнулся, довольный, что Эдна приняла его игру.
- Не может. Если я не нажму на курок, - ответил он и, поклонившись, отправился перекусить, оставив озадаченную принцессу в размышлениях, чем же набита его голова?
- Не беспокойтесь о нем, - улыбнулся Боров. - Он начал философствовать сразу, как только прибыл сюда. Никто его больше не слушает.
- Я слушаю, - холодно произнесла Эдна. - Может оказаться так, что в дуновениях ветерка больше смысла, чем в криках павлина. - Сказав это, она поймала себя на мысли, как близка ее фразеология к стилю изречений анаресца. И пошла прочь, оставив посреди поляны раздосадованного Борова.
- Мне кажется, я стала рассуждать подобно Чен Ли, - сказала принцесса Иветте, когда они сели перекусить. - Я и говорить начинаю его словами.
Когда ленч был окончен, группа собралась вновь, чтобы продолжить охоту в надежде добыть более крупную дичь, чем утром. Боров отстал, следуя за Ли. Ледяное замечание принцессы разбередило его душу, и теперь весь его гнев был направлен против анаресца. Во время ленча он отпускал в его адрес едкие замечания, говорил, что Ли противится охоте вовсе не из этических соображений, а из-за неумения охотиться. Колкости Борова звучали все громче и громче, и анаресец уже не мог делать вид, что не слышит их, однако продолжал идти почти рядом с Боровом, не отвечая на его выпады.
Это еще больше раздражало Борова. Он чувствовал, что его игнорируют. Наконец, он не выдержал.
- Ли! - крикнул Боров. - Повернись и посмотри мне в глаза, трусливый червяк! Покажи, что ты настоящий мужчина, а не тряпка.
Эдна, которая тоже сочла за лучшее не слушать Борова, решила все-таки одернуть его, но увидела, что Ли уже повернулся к Борову с невозмутимым видом.
- Какие у вас проблемы? - спросил анаресец холодным тоном.
Боров был несколько выбит из колеи таким отношением к его вызову, но он слишком далеко зашел, чтобы отступить, не уронив престижа.
- Я думаю, ты не заслужил чести сопровождать принцессу. Эдне нужен настоящий мужчина, а не прячущаяся в норе ночная личинка, вроде тебя.
Подняв ружье, Ли направил его в сторону Борова и без предупреждения выстрелил. Пуля просвистела рядом с головой колоковника, распалив огонь его злости еще сильнее.
- Ты, кровожадный кретин! - заревел он. - Я убью тебя!
В пылу гнева он швырнул свое ружье и бросился на анаресца, как разъяренный бык на плащ матадора. Однако цели своей не достиг: Жюль и Симон, в миг оказавшись между двумя мужчинами, предотвратили драку. Главный удар принял на себя Симон. Боров в слепой ярости молотил кулаками по Симону, и тот вынужден был отступить, освободив место Жюлю. Одним ударом мощный деплейнианец послал Борова на землю, где он и остался в сильнейшем нокауте.
Подошла Эдна и встала рядом с распростертым телом.
- Gospodin Боров, - сказала она ледяным голосом, как только убедилась, что он в состоянии воспринимать ее слова, - это самое позорное представление, какое я когда-либо видела. Помнится, я говорила вам, чтобы вы не относились ко мне как к принцессе, но ваше поведение не может считаться подобающим даже перед моими слугами. Вы не достойны находиться с нами в одной компании - Вам следует вернуться в Рокхолд, упаковать свои вещи и немедленно уехать. Я больше не желаю вас видеть.
- А он? - пробормотал Боров, показывая на Ли. - Он выстрелил в меня. Разве он не должен быть наказан?
- Обернись, Боров, - тихо сказал Жюль.
Боров повернул голову, посмотрел на траву метрах в трех позади себя, и у него перехватило дыхание. Там, вытянувшись во всю длину в два с половиной метра, лежал паннакэт. Легкий бриз шевелил его желто-зеленый мех, а мощные лапы судорожно дергались в предсмертной агонии. Это прекрасное, но опасное животное было сражено единственным выстрелом Ли, пуля попала точно между глаз.
- Паннакэт разорвал бы тебя, - продолжал Жюль. - Я увидел его одновременно с Ли, но он находился в более выгодном положении и сделал выстрел, я бы добавил: идеальный выстрел. Достойный ответ на твои слова о том, что он слабак и трус. - Жюль нагнулся и грубо дернул Борова за ногу,
- Ты слышал, что сказала Эдна? Убирайся с наших глаз.
В глазах Борова сверкнули молнии.
- Я отомщу тебе, Даллум, - пригрозил он. - И тебе, Симон. И особенно тебе, Ли. Я с вами расквитаюсь.
- Да что же это такое? - Эдна едва сдерживала ярость. - Если я или кто-нибудь из нашей группы снова обнаружит вас поблизости, вы будете отправлены на Гастонию за измену без судебного разбирательства. У меня есть на это право. А теперь уходите!
Это было повеление настоящей принцессы, будущей правительницы Земной Империи. Ее интонация, жест требовали немедленного повиновения.
Боров удалился словно побитый пес. Но Жюль успел заметить злой блеск в его глазах.
Конец дня прошел без происшествий. И Жюль и Иветта, понимая, что у Эдны не было другого выбора, кроме как прогнать Борова, сожалели, что так получилось. Он еще был под подозрением как возможный "бомбист", и теперь у них не было возможности следить за его действиями. Кроме того, если раньше он не планировал убийство Эдны, то новые обстоятельства могли подтолкнуть его к этому. Все это изложил Жюль принцессе в разговоре один на один.
- Когда ваша жизнь в опасности, надо остерегаться возбуждать вражду между людьми или создавать новых врагов.
- Я высоко ценю ваше мнение, - ответила Эдна, - но что еще мне оставалось делать? Я должна была сделать это, или все турне пошло бы прахом. Мне Боров не угрожает, но я беспокоюсь, что он примется сводить счеты с вами, Симоном, с Ли.
- Не волнуйтесь, - вмешался в беседу Жак Руменье. - Я предупрежу охрану и буду следить, чтобы он больше никого не тронул.
К концу охоты звание лучшего охотника завоевал Симон. Эдна была второй, а Жюль оказался пятым, впрочем, он не слишком старался.
