— Ну что, солдат, заскучал? Или жалеешь, что в море ушел? — спросил он одного из них.
— Да как тут жалеть? Коли сам государь моим худород ным именем галеру назвал, мыслимо ли дело на берегу оста ваться? Прилепился я сердцем к своему строению. Только вот гляну на енту пушку, так и сдается мне — перелита она из церковных колоколов. Не чистое все же дело, думаю, с войной ентой…
Апраксин нахмурился и повернулся багровея. Гаркнул, словно выстрелил.
— Старшина! Пошто дозволяется пустословие нижнему чину?
Виновато моргая, марсовый старшина Антон молчал, зверем зыркал на вскочивших матросов. Генерал-адмирал приблизился, взглядом пронизал Николу.
— На море служил?
— Сродуг не приходилось! — заробел Никола.
— Худо 'совсем. — Генерал-адмирал пожевал в раздумье губами. Покряхтывая и тяжело передвигая зеркально начи щенные ботфорты, спустился в каюту Змаевича.
Как только Змаевич с Апраксиным ушли с палубы, от бочки с квасом отделился Розенкранц — тенью скользнул к матросам.
— Поняли? Худо дело! — плутоватые глаза переводчика пучились — не мигали.
Никто не отозвался. Казак сильно задымил чубуком. Антон смотрел назад — на уходящие под воду берега. Тихо объяснял молодым матросам:
— Конец Невы скроется — скоро пройдем мимо Котлина острова. Потом — Кроншлот и Толбухина коса, далее будут Березовые острова, а там и Выборг завиднеется…
— А за Выборгом пойдут шхеры, — вставил свое Розен кранц. — Трудно там плавать. Фарватер извилист и узок, лег ко на мель наскочить. Без хорошего лоцмана там не пройти.
— Лоцман есть — не беда.
— Финн тот? — повел глазами Розенкранц на угрюмого увальня у мачты. И отошел, спрятав ухмылку.
9
Миновав Транзудский рейд, весельный флот подошел к Выборгу. Быстро выгрузили провиант и порох для местнога гарнизона и снова ушли в море. Корабельная эскадра держалась мористей — на случай нападения шведов.
Петр дотянул конвой до островов Питкоопаса. У начала мелководья шхерной полосы он круто повернул корабельную эскадру в сторону.
Никола, бледно-зеленый от морской качки, вытягивал шею, всматриваясь в море.
— Господи Иисусе! Воды-то сколько! Одно мучение от енто– го плавания. И пошто царь так далеко ушел?
— Видать, государь уплыл в Ревель, для соединения с тамошней эскадрой, — догадывался Антон. — Галеры-то теперь охранять не надобно — вот они, шхеры. Швед в такие норы не полезет. К тому ж по всему берегу наши посты.
— А все же боязно и сумнил ельио без главных кораблев, без государя… И в коленях заломило — стреляет, словно черт лучину колет. Продуло, видать, — Никола тяжко посапывал, говорил басовитым стоном.
— Ничаво, — тянул Антон, бухая приятеля кулаком по спи– пе. — С нами генерал-адмирал. Который всыпал тебе за со бачий язык. Боле не гавкай на ветер.
— Сам, как цепной кобель — всякого обрешешь!
С флагманской галеры просигналили — Апраксин вызывал к себе Змаевича, Розенкранца и лоцмана-финна.
На баркасе, зарываясь в белопенные гривы, быстро нагнали . флагман. По веревочной лестнице все трое вскарабкались на борт, гуськом прошли в каюту генерал-адмирала.
— Как бы нам, господа, безвестно пе въехать в рот неприя телю? — Апраксин встретил вызванных сидя, заводил белым пальцем по карте. — Где тут можно блудить или наскочить па. камни? Разве здесь, с вестовой стороны — меж островов Мустома, Курсала, Вадегольм… Остальные помельче — и на карте не указаны… А многие и вовсе под водою.
— Трудновато придется, — согласился Змаевич. — Но руле вые наши — хоть куда. Надо будет — и на глазок пройдут без огреха.
Апраксин заскрипел голосом, гонял комки желваков по скулам.
— На глазок уж со времени Олеговых ратей не ходим. По ра, где можно, прибегать к картам и лоциям…
— Как его звать? — снизу вверх кивнул Апраксин датча нину, внимательно разглядывая финна.
Человек, от которого многое зависело, был долговязым и светловолосым. Лицо красное, лоб безбров, морщинист, водянистые глаза расставлены широко.
— Фритиоф Суоконен, — ответил Розенкранц.
— Скажи господину Суоконену, что ежели без крушений проведет флот шхерами, сразу и все деньги по уговору ему дам, и домой отпущу.
Розенкранц перевел натужно, словно поднимал тяжесть — дробящимся голосом:
— Адмирал сказал: если в шхерах случится что-либо самое малое… если поломается даже весдо — тебя повесят на рее.
Финн покорно склонил угрюмое лицо — обмякшее, ставшее свекольно-бурым. Маленькие глазки пыхнули недобрым огнем. На лбу разбежались морщины — от страха или удивления. Лоцман с трудом разодрал обветренные губы.
— Постараюсь, никакой беды не случится… ни одно весло не сломается. Можно использовать лот, но я и так хорошо знаю фарватер.
— Он ни в чем не уверен, — перевел Розенкранц. — Нуж но, говорит, одной скампавее идти вперед и лотом измерять глубину — разведывать фарватер…
— Ну что ж, — помедлил Апраксин, напряженно перехва тывая взгляд переводчика, — в этом, чай, есть некий резон, хоть и невеликий. Как мыслишь, Матвей Христофорович?
Змаевич с затаенным сомнением посмотрел на Розенкранца, ответил глухо.
— Эскадра сильно замедлит ход, если фарватер проверять лотом…
— Ничего, — генерал-адмирал задумчиво побарабанил про долговатыми ногтями. — Иногда не грех спешить и медленно. Видимо, тот случай сейчас. Собсрись-ка с этим лоцманом на малой скампавее и выйди вперед. Особо погляди в шхерах за Гельсингфорсом: опасно там — берега изрезаны, камни, от мели. А вы, герр Розепкранц, внушите финну сему, что мы к нему всем сердцем благоволим… пугается он зря.
Выйдя с лоцманом из каюты, Розенкранц облегченно перевел дух. Притворно печалясь, долго морщил лицо улыбкой. Оглянувшись по сторонам, засопел финну в самое ухо.
— Не дай бог! И впрямь повесят… Русские, — давился го рячим шепотом, — идут сейчас, видимо, к Аландским остро вам. Им не миновать мыса Ганге-удд, где Апраксина навер няка ждет шведская эскадра. Фритиоф будет большим дура ком, если не сбежит у мыса от русской веревки к королевско му адмиралу Ватрангу…
— Эй, Розенкранц, что за беседу ведешь с лоцманом? — пробасил рядом Змаевич. Покинув каюту Апраксина, он вни мательно наблюдал за датчанином.
— Он очень малопонятлив, — дернулся Розенкранц. — При шлось снова растолковывать. Герр командор, будьте с ним осторожны, финны — такой народ…
