— Где остальные?
— Парочка “остальных” там, в соседней комнате, — огрызнулся я, — ко они очень отощали, Я могу найти вам ещё несколько, но в таком же состоянии. Кроме них здесь только я…
Фостер посмотрел на меня, как на пустое место.
— Я помню Валлон, — промолвил он и приложил руку к своей голове. — Но ещё помню и другой, дикий мир. Грубый и примитивный. В нем были вы. Мы ехали в неуютном вагоне, затем плыли на какой-то посудине, и нас швыряло по волнам. Я помню узкие неопрятные комнаты, отвратительные запахи, резкие звуки.
— Не очень лестное описание божьей земли, — заметил я. — Но боюсь, что я узнаю её.
— Но хуже всего были люди, — продолжал Фостер. — Несчастные, поражённые недугами, со вздувшимися животами, обвисшей кожей и высохшими конечностями.
— Ну, некоторые пока не дошли до такого, — вставил я.
— И Охотники! Мы убегали от них, Лиджен. Вы и я. И ещё я помню посадочную площадку… — Он на мгновение умолк. — Странно, что она потеряла все замковые камки свода и превратилась в руины.
— Мы, аборигены, называем её Стонхендж.
— Охотники вырывались из-под земли, и мы сражались с ними. Но почему Охотники преследовали меня?
— Я надеялся, что именно вы объясните это, — ответил я. — А вы знаете, откуда прилетел этот корабль? И зачем?
— Это корабль Двух Миров, — ответил Фостер. — Но я не имею ни малейшего представления, как он оказался здесь.
— А как насчёт той абракадабры в дневнике? Может, сейчас вы…
— Дневник! — оборвал меня Фостер. — Где он?
— Думаю, в кармане вашего пиджака.
Он как-то неуклюже ощупал свой пиджак, вынул дневник и открыл его.
Я обошёл Фостера и заглянул через его плечо. Дневник был открыт на той части, которая была написана странными, чужими знаками и которую до сих пор никто не мог расшифровать.
Он читал текст.
Мы сидели за библиотечным столом из темно-зелёного тяжёлого полированного дерева, в центре стола лежал открытый дневник. Я прождал несколько долгих часов, пока Фостер читал его. И вот наконец он откинулся на спинку стула, провёл рукой по своим черным, совсем юношеским волосам и вздохнул.
— Меня зовут Кулклан, — сообщил он. — А это, — он положил руку на дневник, — история моей жизни. Это — часть моего прошлого, которое я пытался узнать. Но я ничего из него не помнил…
— А что там, в дневнике? Почитайте мне, — попросил я.
Фостер взял его со стола и полистал.
— Оказывается, ещё раньше я очнулся в маленькой комнате на борту корабля. Я лежал на столе регистратора памяти, из чего сделал вывод, что со мной произошёл Переход…
— Вы имеете ввиду потерю памяти?
— И возвращение её. На том же столе. В мой мозг была перенесена запись моей предыдущей памяти. Я очнулся, зная, кто я такой, но не имея представления, как оказался на борту этого корабля. Судя по дневнику, моим последним впечатлением до того было какое-то здание рядом с Мелким Морем.
— Где это?
— В одном из далёких миров, который называется Валлон.
— Да? А что дальше?
— Я огляделся и увидел четырех человек, лежащих на полу. Тела были исполосованы, все в крови. Один из них был ещё жив. Я оказал ему первую помощь, какую только смог, и обследовал корабль. Я нашёл ещё трех человек — они были мертвы. Потом на меня напало целое полчище Охотников…
— Это наши приятели, огненные шары?
— Да. Они могли высосать из меня жизнь, а у меня не было световой защиты. Я укрылся в спасательном модуле, перетащив туда и раненого, а затем спустился на планету, которая была под нами. На вашу Землю. Там раненый умер. Он был моим другом по имени Аммэрлн. Я похоронил его в небольшом углублении в земле и пометил это место камнем.
— Старый грешник, — догадался я.
— Да… Наверное, именно его кости и нашёл монастырский брат.
— И прошлой ночью мы узнали, что выемка была результатом оседания почвы в вентиляционную шахту. Но в то время вы ещё, наверное, ничего не знали о подземном комплексе. А в дневнике не упоминается о…
— Нет. Здесь нет и намёка на это. — Фостер отрицательно покачал головой. — Как всё-таки непривычно читать о жизни незнакомца и знать, что он — ты сам.
— А Охотники, как они попали на Землю?
— Они — существа, не имеющие субстанции, — сказал Фостер. — Могут переносить космический вакуум, и я предполагаю, что они последовали за модулем.
— Они вас преследовали?
— Да. Но не могу понять почему. По своей природе они — безобидные существа, которых использовали на Валлоне для поисков людей, скрывающихся от правосудия. Охотников можно настроить на конкретного человека, и тогда они разыскивают его и ловят.
— Что-то наподобие ищеек, — заметил я. — Слушайте, а кем вы были на Валлоне? Известным рэкетиром?
— К большому сожалению, дневник умалчивает о характере моих занятий на Валлоне, — сказал Фостер. — Но вся история с необъяснимым межгалактическим перелётом и следы насилия на борту корабля заставляют меня задуматься, не был ли я и, возможно, другие мои спутники изгнаны из Двух Миров за совершенные там преступления.
— Ну и ну! И они натравили на вас Охотников, — сказал я. — Но почему они все это время околачивались в Стонхендже?
— Там имелся небольшой поток энергии, питающий экраны, — объяснил Фостер. — Ведь им для существования необходим источник энергии. А до появления на Земле электричества сто лет назад это был единственный источник на планете.
— А как они проникли в шахту, не раскалывая её?
— При наличии достаточного времени они легко проникают сквозь пористые субстанции. Но прошлой ночью, конечно, когда я приблизился к ним, они, изголодавшись от долгого поста, просто вырвались наружу.
— Ну, ладно. И что случилось потом, после того, как вы похоронили того человека?
— В дневнике говорится, что на меня напали аборигены, люди в звериных шкурах. Один из них забрался в модуль. Он, видимо, передвинул ручку управления, и модуль взлетел, оставив меня на произвол судьбы.
— Значит, мы нашли в модуле его кости, — задумчиво произнёс я, — те, с ожерельем из медвежьих зубов. Интересно, почему его скелет не оказался в корабле?
— Он, безусловно, прилетел сюда. Но помните тот скелет, который мы обнаружили прямо в шлюзе для приёма модулей? В те времена, когда дикарь ступил на борт корабля, этот скелет ещё представлял собой достаточно свежий и порядком окровавленный труп. Человек, видимо, принял его за недвусмысленное предостережение о том, что его ждёт, если он осмелится идти дальше, от ужаса забился в модуль, чтобы переждать опасность, и там, наверное, умер с голоду.
— То есть, он оказался заброшенным в ваш мир, а вы — в его.
— Да, — ответил Фостер. — Потом я, судя по записям, жил среди первобытных людей и стал их королём. Множество долгих лет я провёл у посадочной площадки в надежде на спасение. Поскольку я не старел тёк, как окружавшие меня люди, мне стали поклоняться как богу. Я мог бы соорудить сигнальный маяк, но у меня не было чистых металлов или других материалов, которые можно было бы использовать. Я попытался обучить аборигенов, но для этого мне нужны были века.
