– Здорово ты меня выручил! – Гриша невесело засмеялся, – Это, кстати и есть местное ШИЗО.
– Да, обстановка спартанская, спать предполагается на полу?
– Тут спать, как слышал, вообще не дадут. Как только лег, сразу поливать начнут.
– Это уже чем-то на методы гестапо смахивает! Что и тут комендант распорядился?
– Лейтенант – начальник охраны, у коменданта в колонии то ли сержантом, то ли прапором был. Они хорошо друг друга знают.
Действительно, попытка присесть вызвала поток воды из-за решётки, которой была забрана дверь. Ночь заканчивалась в мокром состоянии, хорошо хоть в комнате тепло. Утром, чуть свет, друзей вывели, молча повели по улице. Морозец стоял под двадцать. Одежда сразу стала покрываться ледком, становиться фанерной. Притащили в знакомый Владимиру кабинет коменданта. В кабинете сидел сам Сомов, его секретарь, в отличие от вчерашнего – в лейтенантской форме, двое солдатиков, а также связанный, как и они сами руководитель поселка – Павлов.
– Как ночку провели? Не замёрзли? – начал Сомов, – может быть вопросы какие будут?
– Да, один. Это попытка общего переворота, или Ваша личная придурь? – Володя с жалостью глядел на коменданта.
– Какого ещё общего? – Комендант привстал с кресла – Вы арестованы, согласно постановлению трибунала.
– А… значит Ваша личная дурь. Тогда остаётся только немного подождать! Кстати, сколько сейчас времени? Мне часы не дали. – Владимир оглянулся на боковую стену, на которой висели часы, – половина седьмого. Что-то задерживаются!
– Кто, что задерживается, – Сомов начал багроветь, лейтенант беспокойно оглянулся.
– Да не важно, я смотрю, ваш секретарь и есть начальник охраны посёлка, то-то я его вчера найти никак не мог.
– Да, я охраняю заключённых в этом лагере, – лейтенант встал и прошёл к окну.
– Тут все как сговорились, заключённые…, заключённые. – Владимир обернулся к Павлову, – вы, как я понимаю, вчера всё-таки поговорили с комендантом?
– Хватит трепаться, Комендант, всё-таки выбрался из кресла, – Итак. Вы все арестованы, согласно постановлению трибунала…
– Да я понял, понял, – Володя повёл плечами, – Кстати, тут вы не правы. Трепаться, мы ещё и не начинали. Видимо с вас, господин комендант, назначенное на сегодня тестирование и проверку на полиграфе мы и начнём.
– Посмотрим, говорун. Поглядим как ты запоёшь в камере с урками! – Сомов вдруг успокоился, и даже потер с удовольствием руки. – В общем то, мне с вами говорить не о чем.
– Прошу прощения, что перебиваю. Хотите знать, в чём ваши ошибки? – Володя пытался говорить спокойно, хотя его мелко трясло. Он снова оглянулся на часы.
– Ну, если хочешь что-то сказать, скажи! – Сомов опять опустился в кресло, – только всё это пустое.
– Как вы понимаете, я стараюсь тянуть время. Что-то "рояль в кустах" запаздывает. Я думал, что нас освободят прямо из камеры, в которую нас бросили.
– Забавно! И кто же это? – бывший полковник откинулся в кресле, – Вызвать ты никого не мог, да и кому какой-то псих, я имею в виду, психолог нужен. Психология у нас тут простая, сложности не нужны.
– Всё дело в мобильнике моём.
– А причём тут мобильник? Его сразу отключили, а потом подумали и утопили в воде.
– В этом всё и дело, – в комнату спокойно вошли несколько человек. Двое сразу подошли к дёрнувшемуся к кобуре лейтенанту, двое – к коменданту. Старший в группе знаком показал, чтобы развязали пленников, – Вам бы примотать скотчем включённый аппарат к Владимиру Николаевичу, тогда бы прибыла бригада скорой помощи, а не спецназа. Потом, правда все равно спецназ прибыл бы. Но это уже потом.
Игнорируя возгласы коменданта, старший в группе захвата обернулся к Владимиру:
– Прошу прощения за опоздание, но начальство потребовало тут немного послушать и сначала локализовать роту охраны и урков, которых прикормил этот начальничек, – протянул пакеты, – тут сухая одежда для вас двоих, правда – камуфляж. Ничего, позже переоденетесь. Вы хотели с этого господинчика начать, так мы их сразу на второй этаж проводим.
Группа в камуфляже, забрав лейтенанта и коменданта, вышла. На Владимира удивлённо уставились Павлов и Григорий. Руководитель поселка, разминая затёкшие запястья, спросил:
– Владимир Николаевич, все-таки объясните. Что происходит? Ночью врываются, тащат сюда, потом вы мокрые, допрос дурацкий, спецназёры – освободители. Плохой детектив, вернее балаган получается!
– Я и сам мало что понимаю, только догадываться могу. Видимо я, а затем и Вы вспугнули нашего разлюбезного коменданта и его прихвостня. Нас арестовали, Гриша попал под раздачу видимо потому, что со мной оказался.
– А почему мокрые – то?
– Вы видимо слабо интересовались жизнью посёлка вне производства. Здесь, стараниями нашей сладкой парочки организованы лагерные порядки. Всё как полагается: бараки, штрафной изолятор. А в штрафном изоляторе – несговорчивых водичкой поливают. Потому и мокрые. Как вы слышали, еще и урков для нас комендант припас. Я так понял, что даже вор в законе имеется. А тут я со своей проверкой, потом Вы заявляете, что берёте власть в свои руки. Вы же вчера говорили с комендантом?
– Да, я сказал, что надо людей переселить в отдельные коттеджи. Он ещё удивился очень, но спорить не стал.
– Вот видите, он привычную лагерную жизнь налаживал, а Вы ему палки в колёса. Как не совестно. На что он надеялся, я пока не знаю, но на что-то надеялся. Это мы сегодня, скорее всего, узнаем у него самого.
– Как спецназ здесь так быстро оказался? Комендант говорил, что Вы их вызвать не могли.
– Это мой мобильник виноват. Дело в том, что это не совсем телефон, вернее совсем не телефон. Прибор только как одну из функций, функцию телефона выполняет. Эту машинку нельзя со мною разлучать. Она в непрерывном режиме считывает моё самочувствие, всю телеметрию – пульс, давление крови, температуру и передаёт в центр. А если она вообще не работает, подаётся экстренный сигнал опасности. Кстати, мобильник не отключается, нет у него такой кнопки. Поэтому его, видимо и утопили. В центре знали зачем я поехал и куда. Результат налицо. Эта модель готовится, как я слышал, стать базовой для всех граждан страны. Туда ещё несколько функций всобачить хотят, но я не очень в курсе дела. – Владимир обернулся к Грише, – Как сам? Переодевайся, а то тебя колотит уже.
Григория направили в санчасть, а сами поднялись на второй этаж. В вестибюле стояли два спецназовца. В комнате набилось порядком народа. Тут и вся группа психологов, и комендант с начальником охраны, с 4-мя конвоирами, командир спецназовцев и трое неизвестных.
