Зато растительная пища производилась естественным путем, если можно назвать естественным гидропонное выращивание. Но эти мелочи меня не пугали. Придется стать вегетарианцем. Огромные площади, занятые этим блоком, поражали воображение. И на удивление мало людей, их обслуживающих.
Следующим блоком был цех регенерации. Когда я спросил у Анны, что там регенерируют, я отказался туда идти, чтобы не отказаться от воды. Без нее как-то не хочется обходиться.
В энергетический блок нас не пустили, там шли какие-то ремонтные работы. Но один из работников рассказал нам, что знал сам. Оказалось, что станция получала энергию в основном от планеты, отражающей огромное количество солнечной энергии. Вся поверхность сооружения была покрыта фотоэлементами, поэтому поток энергии, идущий ото всех источников, улавливался и использовался на нужды населения и на всякого рода эксперименты. Хотя иногда были и перебои, когда какой-либо «умник», это слово, наверное, самое употребляемое здесь, не запорет свой эксперимент и не перегрузит всю сеть. Но бояться нечего, успокоил он, аварийное питание надежное и так далее и тому подобное. На мой вопрос, не последствия ли такого «эксперимента» они ликвидируют, он ответил, что начался монтаж вновь прибывших блоков и что теперь нам будет еще лучше. Что лучше, я не спросил. Главное, что нам будет лучше. Возможно, и мне тоже. Это приятно и вселяет надежду.
Но самое интересное было позже. Начались блоки, где размещались институты. Если я скажу, что это грандиозно, сногсшибательно и еще не знаю, какими эпитетами наградить всю эту, как бы точнее выразиться, научную кухню, то не скажу ничего. Для неподготовленного разума это просто шок. Первым оказался блок института, имеющего очень длинное и мудреное название, я только понял, что здесь работают и творят биологи. В тех помещениях, куда нас пустили, хотя у меня на руках был пропуск во все возможные закоулки этой станции, я увидел практически все – от колбочек, мензурок до сложнейшего оборудования, от громадных испытательных стендов и камер, в которых можно было разместить слона, до экзотических животных в изолированных камерах. Я, конечно, изучал фауну на Земле, но, если я не ошибся, то многие из них показались мне абсолютно незнакомыми. Здесь, не было каких-то бронтозавров или щелкающих ужасными челюстями рептилий, поэтому я сделал вывод, что это какие-нибудь мутанты. Таким образом, мы побывали уже в десятке блоков, когда я поинтересовался, сколько же всего институтов. Анна ответила, что двадцать семь, и я понял, что мне не выдержать этого испытания. Смысла в таком путешествии уже не было. Так как в физическом институте мы еще не были, я попросил свою спутницу пойти туда на следующий день. Анна удивленно на меня посмотрела и сообщила приятнейшую для меня вещь – это было последнее звено. Мы потратили уже две недели на ознакомление, предстоял еще месяц. Я взмолился:
– Анна, давайте завтра и займемся этим последним звеном, а с остальными я и сам потом разберусь.
– А что мы скажем Петерсону, надо же будет ему доложить об изменениях, – недоверчиво смотрела она на меня.
– Доложим, что все прошли, ладно? – я попробовал использовать свой козырь, чтобы побыстрее ее убедить, – вас ведь тоже ждет работа, не так ли?
– Только не говорите, что вы это делаете для меня, я все равно не поверю, – по ее виду я догадался, что она согласна.
– Ну, так что, завтра – к вам? – не стал я вступать в дискуссию.
– А где гарантия, что это не провокация с вашей стороны? – Анна спрашивала абсолютно серьезно.
– Провокация? – я уставился на нее, явно не в состоянии переварить услышанное.
– Хорошо. Я не знаю почему, но я вам верю. До завтра, – и она ушла, оставив меня в состоянии, описать которое мне трудно. К тому же я так и не понял, согласилась она или нет.
Наутро Анна сама зашла за мной, я едва успел позавтракать. Передо мной был совсем другой человек. Куда девалась подавленность и молчаливость? Пока мы добирались до физического блока, она протараторила всю дорогу, наверное, она произнесла слов больше, чем за предыдущие две недели. Начала она с благодарности за якобы проявленное к ней снисхождение. Оказывается, она занимается проблемой изучения одного из астероидов, или малой планетой, я так и не разобрался, так как она говорила о предмете изучения то так, то этак. Так вот, это нечто называется Хирон и имеет странную орбиту, а в последнее время еще и непонятно себя ведет. А ее непосредственный начальник, он же и мой, то есть Петерсон, всячески старается ей помешать. Может быть, не совсем правильное это слово, мешать. Он хочет закрыть эту тему всяческими способами. Вот и я подвернулся некстати. Против меня она, конечно же, ничего не имеет, но вот из-за Петерсона она упустила очень важное время для наблюдений. Это Хирон, оказывается, находится совсем рядом и, если она сейчас не займется им, то упустит возможность наблюдать так близко, а следующий такой момент будет через пятьдесят с лишним лет, когда ей уже будет за восемьдесят, и ей думать нужно будет о спасении души, а не о загадочном Хироне. И еще много раз когда и если. А я, оказывается, для нее благодетель и спаситель, и если мне нужна будет помощь, она всегда будет к моим услугам. На этом моменте я облегченно вздохнул, хоть один у меня будет доброжелатель. Если не забудет, как Петерсон. Когда-то он говорил, что я как-то располагаю к себе, а потом взял и забыл. Даже ни разу не поинтересовался, как я и что. Ну да ладно. Еще хорошо, что у Петерсона не такой характер как у уважаемого шерифа. Кстати, с шерифом я больше не встречался, наверное, он не посещает рабочие блоки, его дело – народ, а не наука. И на том спасибо, хоть будет где спрятаться в случае нужды.
Я немного отвлекся, а Анна продолжала мне рассказывать за объект своей научной страсти. Оказывается, интересная это штука, и название интересное, что-то с кентавром связанное. И к оккультным наукам имеет отношение. Если мне интересно, то она предоставит мне материалы по своим наблюдениям и расскажет мне об этом многозначительном Хироне. Мне было все равно, с чего начать, и я согласился. Судя по всему, Анне было приятно мое согласие, или она просто не хотела терять времени и сразу же приступить к работе? Кто их разберет, этих «умников»!
Анна провела меня мимо больших и маленьких лабораторий к своей «Альма-матер». Небольшой зал с крышей и стенами в виде полусферы. Вся полусфера представляла собой экран, изображена на нем была северная часть небесной сферы. Выглядело все как настоящее. Анна сказала, что в автоматическом режиме на экране всегда это изображение. Я попросил продемонстрировать возможности компьютера, и она мне их показала. Действительно, очень неплохо. Ты сидишь, смотришь на экран и заставляешь компьютер изменять изображение. В руках у тебя небольшой пультик, ты можешь обойтись и без команд, если захочешь. Навел пульт на нужную тебе светящуюся точку и, пожалуйста тебе – в анфас и в профиль, со всех сторон, со всеми характеристиками. Хочешь посмотреть, что происходило месяц назад? Пожалуйста, в любой момент. А что произойдет через год? И это возможно, если это нужно. И у меня созрел резонный, на мой взгляд, вопрос.
