Речь Луиса прошла мимо ушей Де Анцы: он смотрел и слушал, не воспринимая смысла. Но Бриден и Йенг не пропустили ни слова. Йенг сказал:
— В одном из миров цепная реакция привела к всеобщей гибели. А Ван Бурен утверждает, что этого не могло быть.
— Ван Бурен использует механический сканер, а сознание Уродца охватывает более широкие сферы. Он может продвинуться гораздо дальше по линиям вероятностей. Ван Бурен еще не все знает, а я видел тот мир посредством разума Уродца… — Луис обернулся к брату: — Джо, выслушай меня. Мы можем связаться с Ван Буреном, я знаю способ. Я почерпнул эти сведения от Уродца. Йенг не мог добыть их, потому что термины, используемые Ван Буреном, условны и переданы в устной форме. Но я-то видел аппарат, собранный Ван Буреном, видел глазами Уродца. Нам не хватает одной детали. Мы не можем получить эту электронную плату без радиоизотопа, но она нам и не нужна. Ван Бурен использовал такую плату, поскольку у него не было трудностей с материалом, но есть и другая схема, не столь продуктивная, более сложная, — она была ему ни к чему. А нам придется ее применить. Я расскажу инженеру, как сконструировать подходящую деталь. По крайней мере, смогу описать в общих чертах.
— Инженеру? — спросил Йенг, посмотрев на тело, распростертое на полу.
— Де Анца поможет. Или ты, Джо. Но… сперва ты должен сделать выбор. Я свой уже сделал. В нашем мире я сам всегда был уродцем, теперь я это понимаю. Я никогда не знал свободы — интеллектуальной, разумеется, — потому и тупел без дела, и играл в детские игрушки. Да и ты тоже. Что такое охрана Первого реактора? Это сохранение статус-кво. Но я увидел на примере Беты, каков результат его нарушения!
Бриден по-прежнему держал его под прицелом.
— Взрыв ядерного реактора будет означать… может означать гибель для всей планеты.
— Это произошло лишь однажды и в другой реальности. Почему же все другие планы вероятностей не постигла та же судьба? Почему такого не случилось с Омегой, где не один год пытались укротить атомную энергию? Что скажет твоя интуиция?
— Мне думается, — вдруг вмешался Йенг, — что ваш брат должен выбрать между двумя направлениями: самосохранением и сохранением всего человечества. Выбрав первое, он убьет меня — и вас, Луис. Если же он решится на второе…
— Он решится, — перебил его Луис, — если только его способность похожа на ту, что управляет увиденным мной неизвестным миром. Такой инстинкт никогда не смог бы стать доминантным и привести к процветанию, если бы не способствовал вечному сохранению человеческого рода.
— Луис, — обратился к нему Бриден, — удалось ли им на Омеге окончательно победить рак?
— Там я не встретил подобных случаев, — ответил тот, — хотя они, в общем, подходят под мою специфику. Не берусь утверждать наверняка, но, судя по развитости медицинских технологий, которые я наблюдал через разум Уродца, думаю, что удалось.
— Джо! — вдруг вскричал Де Анца. — Чего они от тебя добиваются?!
Ему никто не ответил. Возможно, психологическая установка заставила Майка Де Анцу целиться в Йенга: все же в этом мире, в состоянии статус-кво, Де Анца чувствовал себя на месте, и его разум закостенел, хотя Майк и был моложе Луиса и Джозефа Бриденов.
Скорее всего, первоначальная установка и побудила его попытаться устранить Филиппа Йенга. Зато инстинкт, проснувшийся в Бридене, не дал ему вмешаться, когда он спиной почувствовал приближение Илзы Картер. Она бесшумно вошла в помещение, и мощный залп ее оружия расплавил мозг Майка Де Анцы.
Наперерез ее выстрелу из огнемета Бридена вырвался луч — не смертоносный, а лишь парализующий. Он коснулся руки, в которой Илза сжимала оружие, и металлический стержень ударился об пол с мелодичным звоном, перекрывающим глухой стук от осевшего тела Де Анцы. Девушка удивленно оглядела компанию, потирая онемевшее запястье.
— Подожди, Илза, — поспешно произнес Бриден. — И ты, Луис. Я решился. Ведь я не помешал убить Майка, так?
— Но ты же не видел меня, — возразила Илза. — Ты стоял ко мне спиной.
— Мне не обязательно было видеть: я запомнил силу своего парализующего удара. И я прекрасно знал, когда ты очнешься и что потом предпримешь. Я мог выдать, но… инстинкт, наверное. Вот он и пригодился. Но и Майка я тоже… ценил. Ему повезло больше, чем нам: не придется глядеть на последствия грядущей реорганизации.
Йенг сохранял невозмутимость. Луис спросил:
— Значит, все же человечество?
— Не знаю, — ответил Бриден. — Честно — не знаю. Возможно, дело в бессознательной установке, которую мне внушали все последние месяцы, в повторяющихся снах — тебе о них ничего не известно. Неожиданно для себя я обнаружил, что оказался по другую сторону. Моя работа никогда не значила для меня столько, сколько я о ней воображал. Мне ни разу не предоставлялась возможность…
— Обскакать меня? — улыбнулся Луис.
— Да, — вымолвил Бриден. — Вот она, истина.
— Мне тоже хотелось кое-кого перегнать, — кивнул ему Луис. — Человека, которого я считал невозможным в реальности. Того, кем я мог бы стать в других обстоятельствах, обладая интеллектуальной свободой. Возможно, и сейчас я способен осуществить кое-что из задуманного, хотя, боюсь, по большей части я уже бесполезен, даже если мы сумеем продлить жизнь и я проживу двести лет. Вперед, Джо, постарайся обскакать меня и — удачи! А я попробую перегнать того, кем я мог стать…
Взгляд Луиса остановился на аппарате позади Йенга.
— Джон Ван Бурен, — сказал он, — если бы я родился на Омеге или если бы прошлое этого мира было иным…
Бриден скосил глаза на тело Де Анцы.
— Интеллект и инстинкт, или как там его… — произнес он. — А чувства? Времени не остается. Надо найти способ связаться с Ван Буреном. Луис, что за приспособление ты собирался описать?
Они принялись за работу.
Вскоре цель была достигнута. Языковые барьеры могут препятствовать устному общению между культурами, но помог зрительный контакт, поскольку Луис использовал разум Уродца как библиотеку. Ван Бурену по-прежнему не удавалось проникнуть в сознание испытавшего шок мутанта, зато Луис сумел прочитать воспоминания Уродца, которые явились своего рода справочным материалом. Что касается аппарата двустороннего сообщения, то Джозеф Бриден был достаточно грамотным специалистом и разобрался в схемах и пояснениях, продиктованных Луисом. Итак, в конце концов…
Сообщение было налажено, и разговор между Омегой и Альфой состоялся.
— Итак, условно говоря, ваш мир — Альфа, — заключил Ван Бурен, — а наш — Омега. Они разошлись около ста лет назад. Несомненно, существует неисчислимое множество вариантов развития Земли, но только два из них похожи на Альфу, то есть на ваш мир. Бета отклонилась в другом направлении десять лет назад, когда вышла из-под контроля вирусная мутация. Я не могу связаться с ними, потому что у них нет своего Уродца, с которым можно было бы наладить первоначальный контакт. А есть еще вариант Гамма, отошедший от вашего тридцать пять лет назад, когда уран в реакторе неожиданно достиг критической массы.
