«Это его любовник», сообщил Мибл.
«Любовник?», удивился Юлер. – «Что я не пойму, как же они… Ведь в этом теле нет…»
«Показать?», спросил Мибл.
«Ну, покажи», согласился тот.
Мибл ухватил его за ногу и осторожно повалил на ковер. Юлер тихо засмеялся.
«Безумный ты кусок мяса…».
* * *
«Подумать только», мечтательно передал Юлер. – «А я всегда относил ограниченные возможности для слияния к недостаткам фиксированного пола».
Мибл устало улыбнулся.
«Слияния у тебя больше никогда не будет. По крайней мере, со мной. То, что мы с тобой делали сейчас – жалкая пародия на него».
«Так ты помнишь, как мы…».
«Нет. Я догадался».
«По крайней мере», заметил Юлер. – «Это приносит гораздо более острое наслаждение».
Мибл пожал плечами:
«Возможно, тут вся причина в особенностях электрохимических связей».
Юлер фыркнул:
«Конечно. Всегда, все дело именно в них. Знаешь, чего кэцэры на самом деле никогда не могли простить таркам? Они думали быстрее, чем мы. Может быть, не о том и не туда… но быстрее. Ну, знаешь, как если сравнивать компьютеры – у тарков была более высокая частота, число операций в секунду было больше. Никакой личной заслуги, чистая биохимия».
По обнаженному плечу Юлера прошла судорога – он собирался вернуться в привычное тело. Мибл сжал его плечо.
– Поговори со мной, – неожиданно сказал он вслух. – Я хочу услышать твой голос.
Юлер приподнял голову, насмешливо посмотрел на него.
«Ты вспомнил и их язык, как я вижу. Но я-то никогда его не знал».
Мибл сообразил, что Юлер понял его лишь потому, что параллельно с фонетическим посылом принял его телепатемму. Но к Юлеру телепатировал не только Мибл.
«Меня Иньяр вызывает», сообщил Юлер. – «Боится, что будет буря. Что охранный контур разнесет».
«Ну, иди», неохотно согласился Мибл.
Вот так и получилось, что Мибл впервые остался один в своем маленьком и уютном жилище.
Иньяр оказался прав – вечером началась буря, каких Мибл еще не видел.
Или не помнил.
Буря ревела и клокотала над озером. Потоки воды с неба с грохотом обрушивались на гладкие стены дома, говорливыми потоками стекали на землю. Ветер выл, как безумный. Мибл лежал под одеялом и содрогался каждый раз, когда небо раскалывалось пополам.
Ему все-таки удалось заснуть. Любовь – дело не только азартное, но и чрезвычайно энергоемкое. Дневная усталость взяла свое.
И в первый раз после ранения Миблу приснился сон. Точнее сказать, впервые в жизни. Кэцэры не видели снов, и поэтому в первые несколько мгновений Мибл думал, что все, происходящее с ним – явь.
Он увидел огромные глаза, золотисто-огненные, светящиеся, а секунду спустя разглядел и их обладателя.
Огромное крылатое чудовище сидело на центральной площади заброшенного поселения, в котором жил Мибл. Он догадался, что статуя летающего ящера, находившаяся там, каким-то образом ожила. Сам Мибл стоял рядом с древним идолом, положив руку ему на шею. Он посмотрел на свои руки. Они оказались сделаны из потертого мрамора. Мибл понял, что стал фигурой, изображавшей второго бога местных существ. Стояла тихая теплая, почти прозрачная ночь. Чудовище наблюдало за ним. Но Мибл не почувствовал опасности. Скорее, странное и могучее создание смотрело на него с горечью и грустью. У Мибла внезапно заныло в груди.
Словно он что-то позабыл. Позабыл что-то важное. Он знал, как называется это чудовище, и он знал даже, как его зовут, но он все забыл!
"Я Инедирт", услышал Мибл голос дракона.
Коротенькие огненные язычки вылетели из его пасти вместе с дыханием. Шаловливые блики осветили огромные безукоризненные клыки толщиной с руку.
"Ты забыл не только то, что называл меня просто Диртом. Ты забыл очень многое".
Огромная лапа выдвинулась к Миблу. Она остановилась в нескольких шагах. Дракон согнул ее так, что она стала похожа на лесенку.
"Забирайся", сказал Инедирт.
"Ты вернешь мне то, что я позабыл?" с надеждой воскликнул он.
Дракон отрицательно покачал огромной головой, покрытой шишковатыми наростами и шипами.
"Я не могу этого сделать. Я могу лишь показать тебе ".
Он, больше не колеблясь, взобрался по шероховатой и горячей лапе дракона и уселся на шее. Инедирт взмахнул могучими крыльями и взмыл в ночное небо.
Земля сразу провалилась и исчезла в черноте. Он невольно сильнее вцепился в жесткую чешую. Впрочем, он понимал по направлению движения, что они летят к выходу из Дираза. Уныло и безнадежно засвистели голоса призраков в узком ущелье. Справа блеснуло серебром Священное озеро. Но Инедирт точно знал, куда он направляется. Пролетев над Рарера у самого истока, дракон бесшумно, как огромная летучая мышь, помчался над сияющей в ночи Тринадцатой дорогой. Посмотрев вперед, всадник увидел огромное скопление огней, светившееся, как огромный факел. Он ощутил приступ бешенства того, что не мог произнести название, которое он знал. Ощущение собственной немоты еще сильнее распалило его гнев.
"Это Цачес", грустно сказал Инедирт. "Ты не помнишь даже этого?"
"Я помню, я помню!", хотел воскликнуть он, но Инедирт не дал ему открыть рта.
"А кто ты?", спросил дракон.
Липкий ужас охватил наездника.
"Я помню!", закричал он в отчаянии. "Я помню!"
Дракон заложил над городом крутой вираж и резко снизился. Перед всадником промелькнуло открытое освещенное окно какой-то мансарды. Он увидел прекрасную полуобнаженную девушку. Роскошные светлые волосы закрывали ее тело подобно плащу. Всадник успел заметить, что черты ее лица отличались редким изяществом. Рослый парень стоял перед ней на коленях. Парень плавно стягивал с девушки платье. В ее светлых глазах мелькнул ужас – девушка увидела дракона и его всадника. Она вскрикнула и закрыла лицо руками. Парень обернулся, и всадник увидел
СЕБЯ!
Лицо парня исказилось от невыносимого страха. Всадник в ту же секунду с неимоверным облегчением понял, что это не он сам. Чего-то не хватало в этом жестком лице, чего-то важного…
"А кто он?" спросил дракон. И снова мучительные спазмы скрутили горло всадника, не пуская на волю рвущиеся слова.
"Ты ничего не помнишь", сказал Инедирт с откровенной брезгливостью. "Ты больше не ты. Что ж, оставайся там, где ты есть!"
И, неожиданно встряхнувшись, словно огромная собака, выходящая из воды, дракон сбросил с себя всадника.
"Скажи мне, кто я!", в ужасе завопил тот, падая в кромешную тьму.
Несчастного крутило и кидало воздушным потоком. Тепло алеющее огромное тело осталось в безумной вышине. А земля, твердая и безразличная, приближалась с устрашающей скоростью. Первые ветви деревьев хлестнули его по лицу. И вдруг Миблу вспомнился тот облик, что принял сегодня Юлер. В следующий миг Мибл понял, что именно так – как темноволосый и темноглазый мужчина лет тридцати – выглядит дракон, когда покидает реальность снов. Повинуясь горячему импульсу, толкнувшему его в грудь, Мибл крикнул:
