– Он улыбнулся. – В общем, тех, кого любит. – Немного помолчал. – А кто защитит ее? – И, не дав Саоре поинтересоваться, от чего же Рил нужно защищаться, продолжил: – Знаешь, как она убивала? В первый раз испугалась за меня (за меня!!!) и уложила четверых. Потом прикрывала нас с Франей и… короче, навела шороху на весь Олген. А недавно, когда мы добирались сюда через болота, положила целую шайку разбойников, потому, что нас, троих здоровых мужиков, связали и начали топить, как котят. И, если бы не она – утопили бы. Плохо то, что себя она защищает гораздо хуже. Она в Олгене в такое дерьмо вляпалась, что… И я еще, дурак, не поверил… В общем, пусть умеет и это тоже. Мало ли, может и пригодится когда-нибудь. – Он отвернулся и прилип взглядом к своей ненаглядной.
– Рил, ну локоть, сколько раз можно повторять!!
Потрясенная Саора несколько минут пыталась представить себе опасность, от которой не смог бы защитить любимую сидящий перед ней изгой, но воображение на этот раз подвело ее, и от этого стало страшно.
– Прости меня. Я тоже буду защищать Рил, как только смогу. Вот только ножи метать я не умею.
Он засмеялся, прищурившись на нее с одобрением.
– Да и не надо! Хватит нам одной метательницы!
Встал и пошел к Рил, чтобы провести небольшой урок самообороны. Смотреть на это было жутковато, но интересно. Плавные и нарочито замедленные движения Таша и слегка неуверенные, запоминающие, но от этого не менее изящные движения Рил.
После нескольких падений она поняла, что нужно делать, и дальше пошло быстрее.
Оба увлеклись и вспомнили, что пора домой, когда Таш уже безнадежно опаздывал на очередную встречу.
Ванген впился в них любопытными взглядами, но изгоям было не до Вангена. Таш торопился, Саоре тоже уже нужно было быть дома, поэтому она предложила не провожать ее.
– Таш, я поеду одна. А лошадь потом прикажу отвести слуге. Сейчас белый день, что со мной может случиться?
Таш молча покачал головой. Пока народ еще не запомнил, что Саора теперь его, случиться с ней может все, что угодно. Он сунул два пальца в рот и коротко свистнул. Из ближайшей подворотни вышли три тощих подростка. Один из них направился к Ташу. Тот придержал коня, наклонился к нему и что-то негромко сказал. Пацан кивнул и вернулся к своим. Таш подъехал к Саоре.
– Это Франины ребята, они тебя проводят. Только побереги их ноги, езжай помедленнее.
Не ожидавшая такой заботы Саора неуверенно улыбнулась.
– Хорошо! До завтра, Рил?
– До завтра! Приходи, как обычно, я буду ждать!
– Хорошо! До завтра, Таш!
– Счастливо, Саора!
Счастливо, Саора! – Эхом отозвалось у нее в ушах. Счастливо! Кто бы мог подумать, что изгои тоже могут быть счастливыми? Саора медленно ехала по улицам и улыбалась сама себе. Счастливо! Кто бы мог подумать, что кусочек этого счастья перепадет и ей?
Иногда она оглядывалась на своих провожатых, пытаясь запомнить их лица, а они в свою очередь с любопытством поглядывали на нее. Как и следовало ожидать, до дома она добралась без приключений. Ей хотелось отблагодарить мальчишек, хотя бы пригласить в дом и чем-нибудь угостить, но, как только она въехала в ворота, они тут же исчезли, как будто растворились в воздухе. Подивившись их проворству, она соскочила с лошади, бросив поводья слуге и отдав приказ накормить ее, а потом отвести хозяевам. Сама же легко взлетела по ступенькам в дом и почти побежала по комнатам. Ощущение легкости и беззаботности никак не хотело отпускать ее.
И в гостиной наткнулась прямо на генерала, как она поняла с первой же секунды, уже довольно давно ожидавшего ее.
– Где ты была, и почему ты в таком виде… дорогая? – Заговорил он спокойным голосом, но по тому, что он опустил обязательное приветствие, Саора поняла, что он недоволен. Очень недоволен.
Она нарочито медленно сняла шляпу и бросила ее на диван. Обернулась к любовнику.
– Добрый день, дорогой. Я немного задержалась, прости. – Раскаянием тут и не пахло, но это было предложение сохранять хорошие отношения.
Генерал его не принял.
– Ты не ответила на мой вопрос.
Он стоял перед ней. Высокий, немолодой, уже обрюзгший, наделенный огромной властью человек. Саора как будто впервые увидела его. Традиционно бритая большая голова, тяжелое лицо с плотно сжатыми челюстями, и глаза, похожие, как однажды сказала о ком-то Рил, на болты, торчащие из направленного на тебя арбалета.
Нарушая все приличия, что граничило с прямым оскорблением, Саора медленно опустилась на диван.
– Я устала, дорогой. И, если ты сейчас не присядешь, то, я боюсь, что у меня разболится голова, и тебе придется уйти.
Он нехотя сел.
– Итак?
– Я была с друзьями за городом на пикнике.
– С какими друзьями?
– Сагр, тебе не кажется, что твоя ревность немного неуместна? Я тебе не жена.
Тебе напомнить, кто я? И по чьей милости? – До знакомства с Рил ей бы в голову не пришло предъявлять ему какие-то претензии.
Генерал достойно выдержал удар и перешел в наступление.
– Ты выглядишь и ведешь себя вульгарно! Твои новые друзья плохо на тебя влияют!
Дочь графа Вайна никогда не позволила бы себе надеть такое платье! Куда подевался твой вкус?
Саора негромко засмеялась в ответ.
– Дочь графа Вайна уже три месяца, как умерла, и, боюсь, что ее вкус тоже!
Вместо нее осталась клейменая изгойка, которая делает то, что считает нужным. А что касается платья, то его дала мне Риола, чтобы я за городом не умерла от жары.
– Эта твоя Риола – изгойская шлюха! О ее вульгарном и вызывающем поведении говорит весь Ванген! Ты надела платье шлюхи!
Прозвучавшее в его словах презрение мгновенно заставило Саору возненавидеть любовника.
– Дорогой, – с трудом сдерживаясь, ответила она, – благодаря тебе и отцу я стою теперь на одной ступеньке со всеми проститутками Вангена. И надену я платье Риолы, или нет, ничего не изменит. Что же касается вульгарности, то уверяю тебя, в Риоле ее нет ни на грош. Вызывающее поведение – да, ей нет дела до того, что о ней скажут, но вульгарность! Если бы ты знал ее, то обвинил бы в чем угодно, только не в этом!
Сагр ухватился за эту мысль, как собака за кость.
– Хорошо! – В голосе прозвучало настоящее торжество. – Хорошо! Я предлагаю тебе пари! Пригласи свою подругу в гости и познакомь меня с ней. Если она и вправду такова, как ты о ней говоришь, то я признаю это и никогда больше не упрекну тебя за общение с ней. Но если она окажется обычной шлюхой, я вдвое уменьшу твое содержание. Это мое условие. Я не собираюсь выплачивать королевское содержание особе, которая не в состоянии отличить шлюху от приличной женщины!
