Побег
В тот день, рано утром, Сану захотелось немного полетать на «лебеде».
— Пусть прогуляется, — сказал Октавиан. — Часа через два я вернусь домой, и мы вместе отправимся в «Хронос».
Но через два часа дома мальчика не оказалось. По-настоящему Яснов и Октавиан встревожились уже после полудня, когда на посадочной площадке увидели «личную» аэрояхту Сана. «Лебедь» вернулся без пассажира. Несчастный случай на такой машине был совершенно исключен. Неужели сбежал?
Но куда? Вместе с Лианой Павловной и школьниками — своими одногодками — Сан не раз путешествовал на летающей платформе — учебном географическом классе. Он видел сверху земные ландшафты и приземлялся во многих странах. Сильное впечатление произвела на него африканская саванна.
Решили искать Сана именно там, а также в северо-американских прериях и южноамериканских пампасах — в тех местах, которые больше всего напоминали мальчику родные просторы. … Сану и в самом деле почудилось, что он неожиданно оказался «дома», в своем веке. Однако приземлился он сравнительно недалеко от города, к северу от Байкала, там, где река Лена, выйдя из горных сумеречных трясин, медлительно текла по малолесным равнинам.
«Лебедь» важно расхаживал на своих длинных лапах вдоль берега, а Сан, не выходя из кабины, вертел головой и не мог наглядеться. Что-то щемяще знакомое виделось ему в плавных извивах реки, в прибрежных кустах и густой осоке, в ласточках и чайках, носившихся над водой. У Сана вдруг пересеклось дыхание: это же Большая река!
Мальчик выпрыгнул из кабины и помчался по поляне, до головокружения напоминавшей его любимый древний луг. Сан все узнавал! Со всеми травами и кустами он встречался будто после долгой разлуки. Он почувствовал себя птицей, вырвавшейся на свободу.
Берега реки, заросшие бледным камышом, были топкими. Но Сан вскоре обнаружил среди кустов уютный заливчик с сухой песчаной отмелью. Он присел и быстро начертил на песке круг с расходящимися лучами. «Огненный Еж», — заулыбался Сан, следя, как искристые волны постепенно смывают рисунок. Долго сидел он так, ни о чем не думая, счастливо растворяясь в тихом плеске реки, ленивом колыхании света и тени.
Но радость, переполнявшая Сана, перехлестывала через край. Она требовала движений. Мальчик снова выбежал на поляну, где желтыми огоньками горели купавки и лютики. Прыгал и, вскидывая руки, кричал:
— У-о-ха! У-о-ха!
Случайный взгляд его упал на огромную белоснежную птицу. В ожидании пассажира «лебедь» все так же важно, величаво вышагивал вдоль берега. Наверно, пора возвращаться?
Мальчик еще раз огляделся вокруг и замер: Гора Духов! Как он ее раньше не заметил? С плавными склонами, покрытыми кустами и редколесьем, она, как две капли воды, походила на священную гору Ле- нивого Фао.
— Фао! — засмеялся Сан. — Ленивый Фао!
Мальчик снова взглянул на большую седую птицу и у него возникла озорная мысль.
— Лети! — махнул он рукой.
«Лебедь» повернул голову и посмотрел на мальчика, как бы спрашивая: «Куда? С кем?» — Лети обратно! Без меня!
Птица легко оттолкнулась ногами, взмахнула крыльями и с лебединым кличем поднялась над лугом. Летела сначала низко, потом круто взмыла вверх и, набрав скорость, исчезла в густой синеве.
Минуту спустя Сан, продираясь сквозь кустарник, взбирался на гору. На вершине остановился: перед ним высились почти такие же каменные изваяния, как на Горе Духов. Сан вскинул руки и закричал:
— Ленивый Фао! Где ты? Где твои духи?
Грозных духов Фао не было. Вместо них Сан видел другие, вышедшие из книг и воплотившиеся в камне образы: затейливо изогнутый гранитный столб сма-хивал на древнеримского легионера в шлеме и со щитом, а тянувшиеся рядом каменные палатки — на пиратскую шхуну. Сан тут же дал ей название: «Альбатрос».
Цепляясь за каменные карнизы и выемки, Сан взо-брался на палубу «Альбатроса» и увидел, что шхуна давно брошена экипажем. Поперек «палубы» лежал поваленный ветром ствол сосны — рухнувшая бизань-мачта. Кругом валялись ржавые сучья-сабли и похожие на ножи щепки — следы абордажной схватки.
Сначала Сан бегал по палубе. Потом сел на бизань-мачту и замер: внизу перед ним колыхалось бескрайнее зеленое море — море свежих ветров и приключений.
Незаметно подкрался вечер. И уже другой вид поднимался перед Саном: красное солнце, словно корабль, вплывало в синие тучи и роняло вниз свои золотые якоря.
Сан глядел в тихий закат, и неясная легкая грусть томила его. Потом понял, в чем дело: светлых и добрых духов огня, увы, уже не было. Вместо пляски веселых духов он видел в струистом пламени заката иные образы — скачущую боевую конницу с развернутыми красными знаменами, голубые лагуны, алые паруса…
В конце концов Сан примирился и с таким закатом — он стал нравиться ему даже больше вечерних зорь.
Закат погас. Сан спустился вниз и под каменной шхуной развел костер. Он глядел в извивающиеся космы пламени и видел родной огонь — живой и вольный, не закованный в каменные своды камина.
Мальчик нашел прямую палку, конец ее обжег в пламени и заточил на камне.
Получилось что-то похожее на дротик. Сан лег на траву лицом к огню. Сжимая дротик в правой руке, левую он подсунул под голову, и сон, легкий и приятный, охватил его. Уснул так крепко, как не спал уже давно.
Проснулся от утренних лучей, коснувшихся закрытых век. Вскочил и, сжимая палку-дротик, испуганно оглянулся. Вспомнив, что находится не в древнем своем, полном опасностей мире, успокоился. Здесь и хищников, наверное, нет, а людей бояться и подавно нечего.
Подул слабый ветер. Вставало теплое, дымное солнце, и Сан загляделся на него. В короне желтых лучей утреннее светило показалось ему живым существом — мыслящим и добрым, похожим на лик златокудрого античного бога. Как его звали? Аполлон или Феб?
Сану так и не удалось вспомнить имя лучезарного обитателя древнегреческого Олимпа. Исподволь, незаметно, закрадывалась тревога. Если вчера безлюдье радовало, то сейчас оно начинало тяготить. Хотелось встретить кого-нибудь и узнать, как вернуться домой. Вольная жизнь, понял Сан, хороша до поры до времени. Вспомнились уют каминного огня, книги, смешной и услужливый Афанасий.
И, конечно же, брат. Добрый и ве- селый старший брат.
А тут еще голод стал допекать. Сан спустился с горы. Небольшая, залитая солнцем поляна у подножия так и светилась красными брызгами земляники. Но ягоды только распалили голод. После них есть захотелось просто нестерпимо.
Поляну обступал со всех сторон густой лес. Сан, держа наготове дротик, углубился в чащу. И заговорили, зазвенели в крови древние инстинкты. Он почувствовал себя охотником. Шел пригнувшись, ступая мягко и бесшумно. На первой же облитой солнцем лесной прогалине увидел лося. Тот стоял боком к нему и задумчиво жевал ветви.
