«Сила тяжести на Аларди ничтожна по сравнению с земной», — это было последнее, что успел подумать Кир.
* * *
…Если бы житель Земли попал сюда, его прежде всего поразило бы то, что он, возможно, назвал бы трёхмерностью мира алардиан. Именно трёхмерным назвал бы он это удивительное царство, ибо привычный ему земной мир можно в известном смысле назвать двумерным: ввиду значительного земного тяготения вся жизнь человеческая в основном развивается в двумерном пространстве на шаровой, а точнее — на геоидной поверхности планеты. «Мы прикованы к Земле, как Прометей — к скале», — сказал какой-то древний поэт-землянин в минуту чёрной меланхолии. Конечно, с тех пор многое изменилось. Человек научился преодолевать земное притяжение с помощью космических ракет. Да и на самой Земле он побеждал тяжесть. Новые синтетические материалы для строек делали архитектуру земных сооружений всё более независимой от тяготения; с каждым годом всё более смелые линии отмечали величественные сооружения Земли. Всё это так. И всё-таки… Дома, нацеленные прозрачными куполами ввысь, упирались фундаментами в землю. Ажурные мосты, переброшенные через углублённые и выправленные русла рек, также упирались обоими концами в земную почву. Да и ходил человек не по воздуху, а по ней — по жёсткой, каменистой, или пыльной, горячей, или покрытой изумрудной ласкающей травой, или по залитой зеркально-гладким гудроном, — человек ходил по Земле.
В мире же, куда попал бы изумлённый землянин, сила притяжения планеты почти не ощущалась. И это, конечно, не могло не сказаться на жизни, расцветшей на одной стороне Аларди буйным цветом.
Подобно древнему спутнику Земли — Луне, которая обращена к Земле всё время одной стороной, вела себя и Аларди по отношению к своему солнцу — звезде Проксима Центавра. Впрочем, звезда была двойная, и Аларди обращалась вокруг общего центра тяжести. Часть поверхности, обращённая к багровому солнцу, была лишена признаков жизни: смертоносное излучение светила убивало здесь всё живое. Существовать здесь могли только организмы, защищённые цистой — оболочкой, непроницаемой для вредного излучения. С подобными существами и столкнулись Кир и Энквен. Больше ничего живого на этой стороне планеты не было.
На другой же стороне маленькой планетки жизнь била ключом! Причём жизнь трёхмерная. Фантастических форм сооружения свободно висели в пространстве, прикрепляясь к почве лишь немногочисленными гибкими соединениями. Между ними беспорядочно шныряли существа, по форме напоминающие сферу с колеблющейся поверхностью. Передвигались они довольно быстро и как бы толчками. Вся поверхность тела алардиан была покрыта тонкой, но чрезвычайно прочной органической оболочкой. Каждое существо было снабжено пятью длинными и цепкими лапами-щупальцами. Эти организмы не знали слов и вообще звуков — они жили в мире полного безмолвия. Ведь Аларди не имела воздушной оболочки, способной передавать звуки. Существа общались друг с другом с помощью электромагнитных сигналов, возбуждаемых биотоками мозга и усиливаемых специальным органом.
…Зрение Кира постепенно приспосабливалось к новым условиям — нечто подобное не раз бывало на учениях в Зелёном городке, — вскоре робот стал кое-что разбирать. До того как Кира поместили сюда, в эту оболочку, наполненную вязкой жидкостью, он успел несколько минут понаблюдать картины жизни алардиан, необычайно остро врезавшиеся в его память. Когда он вернётся на Землю — Голубую планету, миллиарды людей увидят эти диковинные картины на экранах своих видеозоров, — Кир воспроизведёт всё, до мельчайшей детали. Но это при условии, что он возвратится на Землю…
Вскоре Кир различил, что оболочку, внутри которой он находится, цепко держат в лапах-щупальцах два существа неведомого Киру вида. Огромная информационная память робота не могла найти в своих упорядоченных недрах ничего, подобного этим существам. На планетах околосолнечного пространства таких существ не было.
Существа, державшие Кира, передвигались с большой скоростью, по расчётам Кира — километров восемьсот в час. Позади таял лёгкий фосфоресцирующий след от трудолюбиво пульсирующих двигателей.
«Двигатели, безусловно, искусственные, — решил Кир после продолжительного наблюдения. — Но как удачно сливаются они с живым организмом! Они как бы вмонтированы в тело, являясь его естественным продолжением».
Вскоре строения алардиан кончились, и глубоко внизу снова потянулась унылая равнина, озаряемая красноватым светом.
* * *
Энквена доставили в круглое помещение, здесь щупальца робота намертво прикрепили какими-то зажимами к полу.
Алардиане бороздили пространство во всех направлениях. Энквен жадно фиксировал всё происходящее и пытался в нём разобраться. Он постепенно наловчился улавливать и различать электромагнитные сигналы, с помощью которых существа переговаривались друг с другом. Энквен даже стал уже различать отдельных алардиан, — сначала все они казались ему одинаковыми. Сигналы, которыми обменивались существа, чередовались с неимоверной быстротой. «Вероятно, подобие азбуки Морзе», — решил Энквен, ум которого был склонен к поискам аналогий.
Проходили долгие часы, а всё оставалось по-прежнему: всё так же беспорядочно сновали алардиане, наполнявшие помещение. Одни влетали в многочисленные отверстия, другие, покружившись и, очевидно, сообщив что-то остальным, вылетали обратно. Третьи висели в пространстве неподвижно, приняв самые произвольные позы.
Но вот, видимо, получив какие-то сигналы, алардиане засуетились ещё сильнее. Несколько из них приблизились к Энквену и открепили его щупальца, а затем, накрепко обхватив его, поволокли прочь, поднявшись высоко вверх. Глубоко внизу Энквен видел диковинные конструкции, вибрирующие иглы, напоминающие шпили, и прозрачные полусферы, похожие на глыбы багрового льда. Наступала темнота, и купола ярко светились. На миг у Энквена возникло сильнейшее желание рвануться изо всех сил и бежать от своих тюремщиков. Но тут же мозг подсказал ему, что в этом случае вероятность спасения равна нулю: слишком уж быстры были алардиане и слишком много их было вокруг.
После получасового полёта конвоиры Энквена замедлили скорость и наконец остановились перед сооружением, свободно парящим в пространстве. Сверкающие линии конструкций образовывали свободные спирали, разбегающиеся во все стороны. Пока алардиане совещались, Энквен успел сделать несколько снимков сооружения с разных точек, и его информационная память пополнилась ещё десятком уникальных кадров.
Втолкнув несопротивляющегося Энквена внутрь помещения, конвоиры закрепили его щупальца и удалились.
