Перед хлопковым квадратом собрались старшие офицеры. Гюнтер узнал их по скафандрам. Из установленных на места громкоговорителей прогремел голос Екатерины.
– Когда вы прибываете? Мы должны удостовериться, что на посадочной площадке все чисто. Сколько осталось часов?
Светловолосая женщина, подняв вверх пять пальцев, ответила:
– Сорок пять. Нет, сорок три!
– Ничего подобного!
– Почти сорок пять!
Голос Екатерины снова ворвался в гомон.
– Что там на «Орбитальной»? Мы слышали, что она уничтожена.
– Да, уничтожена.
– Очень, очень плохо. Уйдет много лет, чтобы…
– Но люди почти все…
– Нам послали шесть предупреждений с орбиты. Почти все спустились на челноках, эвакуировались.
– Хотя многие и погибли. Это какой-то ужас! Прямо перед офицерами какой-то скафандр управлял
горсткой затронутых, собиравших площадку для камеры. Теперь он широко взмахнул рукой, и затронутые отступили. На «Женевском озере» кто-то вскрикнул, несколько человек повернулись к телемонитору. Скафандр развернул камеру, показав им широкий панорамный вид. Один из космонавтов спросил:
– Что там у вас? Я вижу, что некоторые одеты в скафандры, а остальные без них. Почему?
Екатерина глубоко вздохнула.
– У нас тут тоже кое-какие перемены, – сказала она.
По случаю появления швейцарцев в Центре устроили большой праздник. Расписание часов на сон полетело к черту, и все, кроме маленькой команды, присматривавшей за затронутыми, собрались приветствовать гостей Луны. Те плясали до упаду и пили вакуумно-дистиллированную водку. Все рвались что-то рассказать, обменяться сплетнями, обсудить, долго ли продержится мир.
Гюнтер ушел в разгар веселья. Вид швейцарцев наводил на него уныние. Слишком они были молоды, бодры и свежи. В их присутствии он чувствовал себя дряхлым циником. Хотелось схватить кого-нибудь за плечи и потрясти, чтобы заставить очнуться.
В унынии он побрел мимо запертых лабораторий. В помещении проекта «Компьютерный вирус» Екатерина с капитаном «Женевского озера» совещались над штабелем упакованных в ящики биопроб. Обе склонились к ПК Екатерины, прислушиваясь к голосу КУП.
– Вы не обдумывали возможность национализации производств? – спрашивала капитан. – Из одной из фабрик мог бы вырасти новый город. А потом кинуть несколько кабелей, и Бутстрэпом можно управлять, не заходя в него.
Гюнтер издалека не расслышал реакции КУП, но обе женщины рассмеялись.
– Ну, – сказала Екатерина, – нам по меньшей мере придется пересмотреть договоры с головными корпорациями. Если действующим остался всего один корабль, сменять людей будет намного сложнее. Физическое присутствие станет ценным товаром. Глупо было бы не воспользоваться этим обстоятельством.
Гюнтер прошел мимо, забираясь глубже в тень. Он бродил без цели и в конце концов увидел впереди свет, услышал голоса. Один принадлежал Кришне, но звучал ровнее и увереннее, чем привык слышать Гюнтер. Из любопытства он остановился в дверях.
Кришна стоял посреди лаборатории. Перед ним, послушно кивая, стояла Бет Гамильтон.
– Да, сэр, – повторяла она. – Да, сэр. Да.
Гюнтер, онемев от изумления, понял, что Кришна отдает ей распоряжения.
Кришна поднял голову.
– Уэйл. Я как раз собирался тебя искать.
– Меня?
– Заходи, не мнись там. – Кришна с улыбкой поманил его к себе, и Гюнтер невольно послушался. Кришна теперь походил на юного бога. Сила духа огнем плясала в его глазах. Странно, до сих пор Гюнтер не замечал, какой он высокий.
– Скажи мне, где Салли Чанг.
– Я не… то есть я не могу… – Он замолчал и сглотнул слюну. – Я думаю, Салли Чанг погибла… – И тут же добавил: – Кришна! Что с тобой?
– Он закончил свою разработку, – объяснила Бет.
– Я целиком переписал свою личность, – сказал Кришна. – Избавился от застенчивости, которая делала меня наполовину калекой, заметил?
Он положил руку на плечо Гюнтеру, и этот жест внушал уверенность, был теплым и успокаивающим.
– Гюнтер, не стану описывать, чего мне стоило наскрести достаточно мессенджеров из остатков старых экспериментов, чтобы испытать их на себе. Но мне удалось. Мы получили средство, которое, помимо прочих возможностей, станет универсальным лекарством для всех жителей Бутстрэпа. Но для этого нужны новые вещества-мессенджеры, а у нас их нет. Теперь объясни, почему ты уверен в смерти Салли Чанг.
– Ну, понимаешь, я четвертый день ее ищу. И КУП тоже искала. Ты все эти дни просидел в своей норе, так что, наверно, знаешь затронутых хуже, чем мы. Они не способны планировать. Совершенно невероятно, что кто-то из них смог бы так долго от нас скрываться. Единственное, что приходит мне в голову, – она каким-то образом выбралась на поверхность прежде, чем ее настигло действие вещества, забралась в машину и велела ей ехать, пока хватит кислорода.
Кришна покачал головой:
– Нет. Это просто не вписывается в характер Салли Чанг. Ни при каких условиях не могу представить, чтобы она покончила с собой. – Он выдвинул ящик: длинные ряды блестящих баллончиков. – Возможно, это поможет. Помнишь, я сказал, что двух баллонов с миметиком не хватает – кроме шизомиметиков.
– Смутно припоминаю.
– У меня не было времени об этом подумать, но разве не странно? Послушай: паранойя – редкое нарушение, зато увлекательное. Оно характеризуется сложной, но внутренне стройной системой ложных представлений. Интеллект параноика отлично функционирует, и распад личности проявляется меньше, чем при шизофрении. Эмоциональные и социальные реакции ближе к норме. Личность способна к концентрации усилий. В общей неразберихе параноик вполне способен скрыться от преследования.
– Ну-ка, давайте разберемся,– предложила Гамильтон. – На Земле начинается война. Чанг получает приказ, ключ к программной бомбе, и отправляется в Бутстрэп с канистрой безумия и маленьким шприцем паранойи.
Нет, не выходит. Все разваливается.
– Как так?
– Паранойя не защитила бы ее от шизофрении. Как бы она обезопасила себя от собственного распылителя?
Гюнтер остолбенел.
– Лавандовый скафандр!
Они поймали Салли Чанг на верхней террасе Бутстрэпа. Верхний уровень был еще не закончен. Со временем – как сулили брошюры корпорации – здесь на берегах прозрачных прудов будут пастись лани, а в ручьях станут резвиться выдры. Но пока не был создан даже почвенный слой, не завезены черви и бактериальные культуры. Здесь был песок, механизмы и несколько жалких отчаянных растеньиц.
Чанг устроила лагерь у истока одного из ручейков, под лампой дневного света. При их появлении она вскочила на ноги, быстро огляделась по сторонам и решилась блефовать до упора.
