Осианские крысы не были опасны для умного человека.
Крысы редко бросались на людей без причины.
Но настало утро, и Еня проснулся с улыбкой счастья на устах – потому что увидел во сне крысоловку, сделанную из спичек. Вот что такое счастье. Кажется, все уже изготавливали из спичек: от чайной ложки и палки для чесания спины до работающей модели парового пресса и Аполлона Бельведерского в натуральную величину. Самым большим затейником считался старый итальянец Николо Челиджио, который изготовил Аполлона и кибернетическую палку для чесания, которая умела чесать сама и в нужном месте (чего даже любимая жена не умеет), но спичечная крысоловка не приходила в голову даже итальянцу Николо.
На изготовление крысоловки пойдет двадцать три коробка, – так рассудил Еня. Внутренность коробка можно будет обмазать особым клеем собственного производства – клеем, от которого крысы дуреют, и за который запросто расстанутся с жизнью. Клей этот Еня держал в особой большой бутыли, из толстого стекла и со стеклянной же крышкой. Бутыль стояла на шкафу и там же, на шкафу, у бутыли, бессменно дежурили две-три крысы, привлеченные запахом. Крысы были крупны, величиной с обыкновенную кошку, но кошку спичечник Еня в последний раз видел лет десять назад, на выставке редких животных – после того, как вымерли растения, кошки тоже почему-то пропали. Зато крысы значительно подросли.
– Эй! – крикнул кто-то в окно.
– Чего тебе? – отозвался Еня.
– Пошли играть!
– Я не могу сегодня. Надо закончить одно дело.
Голова была беременна идеей (творческие люди поймут, а у нетворческих прошу извинения), у головы уже начинались схватки и просто немыслимо было в таком состоянии идти и играть в какой-то там теннис. Спичечная крысоловка!
Такого не делал еще никто не планете! Это же новый шаг в спичечно-строительном искусстве!
– Ну не дури! – продолжал Бульдозер, – пошли играть, у нас без тебя пары не будет. Если не бросишь спички, я в твой музей горящую головешку кину.
Бульдозер уже не в первый раз так шутил и Еня не боялся.
– Я сказал – не пойду! Может быть завтра.
– Та кому ты завтра нужен! – сказал Бульдозер и отошел.
Он вышел из дворика и задумался. Болван проклятый. Перепортил весь день.
Теперь придется играть втроем. Втроем – что это за игра? И все потому, что этому болвану захотелось спичками поиграться. Тоже мне, гений.
Бульдозер поднял кусок кирпича и запустил Ене в окно. Кусок кирпича перелетел каменный заборчик (заборчик был из белого кирпича, с дырочками и с редкими вставными красными кирпичиками – красные отсырели и трескались, не то качество); кирпич перелетел заборчик, пролетел сквозь садик мертвых деревьев, влетел в окно, прошуршал над удивленно поднятыми крысьими мордочками, над самой головой бедного Ени и ударился в бутыль с клеем. Тяжелая бутыль выпала из рук и грохнулась на пол, обрызгав Еню с ног до головы. В глазах крыс загорелись дикие огоньки; со всех сторон послышалось шуршание и хруст щепок, перекусываемых острыми, как шилья, зубами; полчища крыс выскочили из углов и сбили человека с ног; человек успел вскрикнуть всего лишь раз, да и то негромко. Говорят, что в Амазонке водятся такие рыбы, что съедают человека за шестнадцать секунд. Ыковские крысы уложились в четырнадцать. Покончив с Еней, они вылизали пол, потом проели в полу дыру, чтобы не пропала ни капля вещества, впитавшегося в доски, потом погрызли стеклышки, сдохли, наевшись стеклышек, пришли другие и съели первых, ушли. На полу, у самой дыры, осталось лежать то, что еще недавно было Еней, человеком, знавшим, что такое счастье.
А в это время Бульдозер шел вниз по улице, по направлению к площади Центральной. На площади Центральной ему было нечего делать, а шел он просто для того, чтобы проводить мальчика Петю. Мальчик Петя тащил по пыли тяжеленный мешок с мусором. В мешке было килограмм пятьдесят. А тащил его мальчик Петя на общественную свалку. Бульдозер знал кое-что, но пока молчал. Мальчик Петя часто останавливался и вытирал пот со лба. Тогда Бульдозер тоже останавливался и ждал.
Так шли они долго, минут двадцать. Наконец, пришли.
– Что вы за мной идете? – спросил мальчик Петя.
– Да я ничего, ты давай, развязывай мешок.
Мальчик Петя развязал мешок и приготовился высыпать мусор.
– А ты знаешь, – спросил Бульдозер, – что за использование свалки полагается платить? Давай, завязывай обратно свой мешок и тащи домой. Только попробуй тут его оставить.
Мальчик Петя завязал мешок и потащил его на горку. Бульдозер улыбнулся и замурлыкал песенку о том, что сердце к подвигу зовет. Бульдозер тоже знал, что такое счастье.
Информация:
М-кретин. Кличка Бульдозер. Тридцать семь лет. Болен с мая 2095г. Вторая степень тяжести. Форма Б13.
Был бы Боря обыкновенным человеком, если бы ни слишком громкий голос, и если бы не твердая убежденность в том, что он все знает и все умеет лучше всех.
Убежденность была так сильна, что Боря мог ослепнуть, оглохнуть, проявить абсолютный слух или орлиное зрение, если это требовалось для доказательства своего превосходста. В этих же целях он был способен глупеть или умнеть до любой степени.
Например, если Боря бросал в забор нож, а нож пролетал мимо, Боря утверждал, что целился мимо. После этого друзья чертили круги мишени и цепляли на забор бумажку. Кто-нибудь попадал в центр, а Боря – в край. В таком случае Боря совершенно серьезно говорил, что круги начерчены неточно, а центр мишени находится как раз на краю, просто остальные этого не видят, а он, Боря, сумел увидеть по причине своего превосходства в метании ножей. Когда Боря начинал проигрывать, играя в теннис, тут могли происходить любые чудеса. Например, если Боря проигрывал один-пять, он спрашивал какой счет и, узнав, что один-пять, совершенно серьезно говорил, что счет один-пять в его пользу. Говорил и сам себе верил. В таких случаях даже мяч вылетевший из площадки метра на два, в площадку попадал – Боря видел это собственными глазами, и действительно, он видел. Просто его зрение было устроено иначе. Областью научных интересов Бори были химические процессы при проявлении фотопленки. С химическими процессами Боря обращался так же, как и с теннисом или метанием ножей. Мало кто бы рискнул сомневаться в бориных словах или в бориной честности; на такого человека Боря сразу начинал н а е з ж а т ь. Оттого и прозвали Борю: Боря-Бульдозер.
Борины наезды начинались обычно со стандартных фраз, вроде: «такой дурак, как ты, лучше бы вообще молчал» или других с тем же смыслом. Заканчивались кулаками или монтировкой. Иногда заканчивались летально. Семь раз Борю вызывали к следователю и проверяли на детекторе лжи и семь раз детектор показывал, что Боря невиновен. А все потому, что Бульдозер искренне верил в свою невиновность. Действительность не имела над ним власти.
