Даже, я, будучи одним из самых мощных полисенсетивов, не могу сказать, как именно это у меня получается. Просто по моему первому желанию я могу даже не закрывая глаз, а только как бы слегка приглушив яркость, заставить все вокруг осветиться бледно-сиреневым светом, в котором все предметы становятся полупрозрачными. При этом я обретаю способность видеть не глазами, а всем своим сознанием, во всех направлениях сразу и на очень большое расстояние. Более того, сфокусировав луч телепатической локации, я могу простирать свой взор буквально на десятки миллионов километров если, конечно, не смотрю сквозь металл или камень.
Сверхзрение позволяет мне бросить взгляд на дно моря сквозь толщу воды или толщу льда в семь-восемь километров или видеть сквозь слой металла и камня толщиной в триста, четыреста метров и, самое главное, я могу, как бы поднять свое сознание над собой, увидеть самого себя со стороны и определить свое местоположение в пространстве. Как раз именно сверхзрение помогает мне телепортировать предметы, да, и себя самого на расстояние в тысячи километров.
Джейн с легкой улыбкой покачала головой из стороны в сторону и Спиро воспринял это как явное выражение недоверия. Только что Джейн сидела в кресле, в уютном полумраке гостиной и вдруг она мгновенно перенеслась на лужайку парка, залитого ярким солнечным светом. Теперь Джейн сидела не в глубоком кожаном кресле, а на легком пластиковом стуле, а Спиро сидел напротив неё за белым столиком, на котором все так же стоял её репортерский диктофон и насмешливо улыбался. Затем на столике появилась бутылка "Метаксы", кувшин с холодным чаем, вазочка со льдом и бокалы. Спиро улыбнулся еще шире и, вдруг, взмыл из-за столика в воздух.
Огромный, толстый грек, одетый в черный смокинг, летел по спирали все быстрее и быстрее, поднимаясь под самый верх голубого купола, так похожего на настоящее, безоблачное небо. Он летел слегка раскинув руки и вскоре стал похож на ласточку, правда несколько раскормленную, но, тем не менее, ловкую и стремительную. Спикировав из под голубого купола вниз, он без малейшей инерции замер в нескольких метрах от столика и затем плавно опустился на свой стул. На лице Спиро сияла широкая улыбка и он совершенно не запыхался, хотя как раз именно этого ожидала Джейн. Взяв бокал и отхлебнув пару глотков чая со льдом, он сказал:
– Джейн, это самый наглядный пример телепорта и левитации. Остальных сенсетивных фокусов я вам показывать не стану, возраст уже не тот. Впрочем, на Ганимеде найдется вполне достаточное количество балбесов, которые только и делают, что выпендриваются друг перед другом, показывая Силу. Здесь на Луне, как впрочем и на Земле, сенсетивам запрещено пользоваться Силой за исключением телепатии. Мы не хотим, чтобы пошли какие-нибудь слухи о нас. И так по нашей вине происходит слишком много вещей, которые порой ставят людей в тупик и если к Антикриминальному Трибуналу люди уже привыкли и считают его экзекуции тайными действиями властей, то открытая демонстрация Силы способна привести население Земли в панику, с которой мы уже не сможем справиться.
К счастью, все наши люди очень дисциплинированны, а наши действия, хотя они и покрыты плотной завесой тайны, создают у людей веру в собственную безопасность. То, что административный совет не причесывает всех под одну гребенку и оставляет полиции возможность заниматься мелкими правонарушениями, а некоторые категории преступников вообще не интересуют Трибунал, делает ситуацию стабильной. Ведь нас интересуют только те типы, которые совершают преступления направленные против личности, ну, и, разумеется, против общественной безопасности. Всяческая мелкая уголовная шушера нас не волнует. Или почти не волнует, так как мы, обычно, своими анонимными сообщениями выводим на них полицию.
Вот и все, Джейн, что я хотел рассказать тебе. Надеюсь ты понимаешь, что это лишь крошечная часть того, что представляет из себя Сила и все гораздо сложнее. Поскольку Эдик велел мне не только немного рассказать тебе о Силе, но и быть полностью откровенным с тобой, то я готов ответить на любые вопросы, Джейн. У нас есть на это еще пара часов, а после этого мы должны отправляться на Ганимед. Меня там ждет очень сложная и напряженная работа, а тебя новые впечатления и новые встречи, которые, как я думаю, тебе очень понравятся.
Несколько минут Джейн сидела молча и смотрела, как на корпусе диктофона медленно мигает огонек, сигнализируя ей о том, что диск памяти уже переполнен. Лужайка, на которой стоял их столик, находилась у самого края лунного, зимнего сада, в котором, в отличии от такой же рекреации, расположенной на антарктической базе Земли, здесь в основном росли внеземные растения. Поверхность этого большого парка понижалась к середине, где за кустами со странными, огромными бирюзовыми листьями, блестела в ярком свете водная поверхность небольшого озера с золотистой водой. Воздух был напоен непривычными пряными ароматами и это лишний раз напоминало Джейн, что она не спит и находится в совершенно фантастическом месте, о существовании которого даже и не подозревали миллиарды обитателей планеты Земля.
То, что она услышала от Спироса Кодзакиса, её не только не удивило, теперь Джейн уже ничему не удивлялась, но даже показалось закономерным, оправданным. У нее было множество вопросов к этому греческому полисмену, который, вдобавок ко всему, оказался еще и телепатом-психокорректором и она старательно обдумывала свой первый вопрос. Журналистке показалось глупым и несерьезным расспрашивать Спиро о его профессиональной деятельности телепата-розыскника и психокорректора, её гораздо больше интересовало, что он сам думает о самом себе и своей роли.
С того момента, как Спиро подсказал Джейн как выстраивать ментальный щит, она почти постоянно посматривала на кончик своего носа и украшала бородавку все новыми и новыми подробностями. Судя по тому, что грек иногда усмехался и одобрительно кивал ей головой, ментальный щит удавался ей на славу. Будучи уверенной в том, что Спиро уже не читает её мысли, Джейн спросила его:
– Спиро, что ты думаешь об интари? Не как отец землянина Константина Кодзакиса и интара Дарафа Илькана, а как обычный землянин. Ведь в конце концов в твоей жизни была не только твоя родовая цепочка с её вечным стремлением довести своего потомка до Дня Откровения в целости и сохранности. Наверное, в твоей жизни были и простые жизненные радости и горести, размышления о Боге, судьбе… Что ты думаешь о народе интари сам, без обязанности служить Земле также, как служат ей все они?
Похоже, что вопрос Джейн застал Спироса Кодзакиса врасплох. Он недоуменно взглянул на девушку и застыл, моргая. Его пушистые, как у девушки, черные ресницы двигались, как крылья мотылька, и от этого лицо пожилого грека приобрело наивное выражение. Посопев он тихо ответил:
