Картина, открывшаяся мне, потрясла. Верка лежала на полу, отбиваясь и корчась. Лоскуток парчи, изображавший трусики, валялся рядом, и какой-то громила придавливал ее и одновременно колдовал над своей ширинкой. Верка вопила, а он рычал:
- Молчи, сука, тебе будет хорошо...
А зал... Зал заходился в хохоте. Посетители, в основном, такие же скоты, как насильник, подзуживали и подначивали. Иностранцы вовсю щелкали камерами. От входа в зал несся Геннадий Сергеевич, наш вышибала. Я, не раздумывая, схватила канделябр с консоли, не заметив, что это бутафория, ударила насильника по голове. Тот удара не почувствовал, и тут же подскочил Генаха. Он сработал профессионально и жестко. Насильник не только был оторван от Верки, но вопил от боли так, что становилось его жалко. Я подалась к Генахе:
- Геннадий Сергеевич, не убивайте его!..
- Маша, катись отсюда. Я не зверь и дело свое знаю, - спокойно ответил он.
Я, вместе с девочками, помогла Верке подняться, повела ее за кулисы. Верка, растерзанная, с синяками на руках и бедрах, с размазанной по щекам тушью, всхлипывала и причитала:
- Гадина, блин!.. Вонючий сперматозоид!..
Я смотрела на нее и с ужасом думала, что в тот злосчастный вечер, когда меня выручил Бурелом, могла бы сама оказаться в Веркином положении.
- Успокойся, Вера, ничего сверхстрашного не произошло, - уговаривала я ее. - Мы работаем в зоне риска. Пьяные люди непредсказуемы.
- Непредсказуемы!.. Я еще ему покажу, я его, гада, запомнила! Ножом пырну, блин, пусть только появится! А этот тоже - "ягодицы - кульки с водой, колышутся!" На кульки, блин, так не кидаются!..
Смех сломил меня пополам. Это неуместное торжество над режиссером меня потрясло.
- Жива? - царственно вопросила Раиса, возникнув на пороге.
- Еще как, - ответила я за Верку, давясь смехом. Раиса внимательно осмотрела ее синяки:
- Ладно, сейчас бабки с него снимем и отпустим. Два софита разбил, рампу, моральный ущерб заведению, программу сорвал, актрису разукрасил дорогонько будет... А ты не хнычь, - сказала она Верке сурово, - тебе тоже перепадет...
- Нет, блин, добром бы попросил... Я бы, может, пошла: и прикинут нормально, и морда, блин, молодая...
Снова мне пришлось остолбенеть.
Все-таки надо отсюда уходить, и не уходить даже - бежать. На что, на какой поганый опыт растрачивается молодость?! Если бы здесь можно было только работать... "Я тебе много дал", - мысленно передразнила я Алмазного Старика. Но зачем дал, спрашивается?! Если при этом не расщедрился на комплектующие: удачу, любовь, спокойную возможность реализовать себя?..
Да Бурелом уже дал мне намного больше, а обещает дать ВСЕ. И почему, спрашивается, я должна отказываться?..
Каменюка моя неприятно заныла: ей явно не нравилось направление моих мыслей.
Как родному обрадовалась я Николаю с машиной. Очень хотелось поскорее добраться домой, залечь в постель и выре-веть весь этот день: без Левы, с тягостными размышлениями на высокие темы морали, с аморальными сценами и умопомрачительными Верками...
В постели, едва я согрелась, на меня накатило желание. Острое, подлое желание. То ли так меня поразила сцена насилия, то ли природа возопила, потребовала своего, но я вдруг представила себя в объятиях Левы, увидела прямо над собой его голубые, затуманенные страстью глаза, и тело мое напряглось и содрогнулось. "Нет!" - закричала я сама себе. Вскочила с постели, накинула халат, выскочила на кухню.
Отец был еще там.
- Ты чего не спишь? - спросила я отрывисто и налила стакан воды. Тебе же на работу в воскресенье. Вы же жали там чего-то...
- Все. Гикнулась работа. Распустили нас до после праздников - работы пет, денег нет. Похоже, на старости лет придется податься в частный сектор. На пенсию не прожить.
Только сейчас я обратила внимание на то, что отец мой расстроен. А он, не желая обнаруживать свою растерянность перед жизнью, быстро перевел разговор:
- Хороший вам продали набор. Я уж думал: не останемся ли мы в этот Новый Год без шампанского... Папа, папа, хороший мой папа!..
Утром, до елки я успела позвонить психиатру, свести его по телефону с Натальей и договориться о личной встрече с ним после осмотра Черешкова. Болела голова, ломило все тело. Никогда еще зарядка не давалась мне с таким трудом. Только заболеть не хватало. У меня уже был один такой Новый Год, когда я играла елки с температурой 38. Удовольствие маленькое. Сегодня температуры не было, но я на всякий случай приняла ремантадин и поливитамины. Оделась потеплее.
Дед Мороз, которого привела Валентина, оказался приличным мальчиком, но текста не знал, путался - приходилось его прикрывать.
- Тексты у вас нестандартные, - еще и выговаривал он нам.
Юрка откликнулся моментально:
- Оригинальность - естественное качество высокоодаренных натур. А ты, братец, - добавил он покровительственно, - текст учи. Моментальная память на тексты - свойство актерского профессионализма.
- Нет, вы, конечно, команда классная, - сказал студент. - Я и не предполагал, что такие, как вы, могут работать елки.
- А кусить осень хосися, - сказала Валька свою любимую фразу.
Атмосфера елочной праздничной суеты была настолько благотворной, что почти стерла из моей памяти вчерашнюю безобразную сцену. О ней я ребятам не рассказала, хотя понимала, как смешно могу ее изобразить: одна Веркина реакция чего стоила, но я понимала, что в ответ последует непременное сочувствие к моей несчастной доле, а я сочувствия не желала. "Вся в отца", - подумала я горделиво. И добавила тоже про себя и с иронией: "Только бы вот точно знать - в какого отца?"
- Слушай, - спросила я у Юрки, - а Лева не сказал тебе, куда и зачем уехал?..
- А тебе - сказал? - с вызовом спросил Юрка, но, не заметив во мне никаких проявлений душевного смятения, ответил на мой вопрос. - Мне не сказал. Темнил. Но бабки вроде бы светят ему колоссальные...
"Да, Бурелом кто угодно, но не жмот", - трудно было понять, почему я была уверена, что Каскадер из разговора Бурелома и мой Лева - одно лицо. Я вообще последнее время легко сопоставляла факты и делала выводы. Так, например, участие Бурелома в налете на рынок тоже было для меня несомненным. Хотя, если разобраться, моя уверенность не имела прочного основания.
Хорошо еще, что Юрка выступил для нас в роли бесплатного шофера. Страшно подумать, как бы мы отмахивали концы по городу, не будь у нас транспорта. Даже сейчас, когда нагрузка елочная еще не достигла апогея еще и Новый Год не настал - мы выматывались, а то ли еще будет!..
Уже у ресторана Юрка мне сказал, почему-то шепотом, хотя в машине мы были одни:
- Мария, от тебя исходят флюиды желания. Я задет - время еще есть, может, заедем ко мне, чай, не первый день знакомы - долго валандаться не будем...
