— Борт номер 20123, я извиняюсь, накрылся. Господин полковник, недоразумение началось из-за различия во мнениях — кому надо покинуть вертушку на высоте двести метров.
— Расшалился понимаешь. Дорого мне ваш плюрализм мнений обходится,— полковник еще с минуту словесно пачкал всех участников недавнего "прогулочного" полета, а потом уточнил:— Ты, надо полагать, уцелел, а как остальные?
— Тархов, его пилот и двое хранителей тела, к сожалению, канули в Лету. Летопись сомнительных свершений Филиппа Николаевича подошла к концу. Зато со мной украденная дочка мэра. Операция по спасению заложницы успешно завершена.
— Что ж ты раньше не сказал. Сам Тархов каюкнулся. Увы, но это, действительно, самое доброе дело, которое он сделал. Без него Гуняков и Сердоболько против нас не сдюжат. Устрою-ка я им "стрелку". Теперь дай сюда Плотицина.
И после дополнительных указаний наш вертолет взял курс на ячменное поле у развилки двух дорог, шоссе и грунтовки, ведущей на озеро Долгое.
По дороге я у Анны выведал, почему все-таки Тархов ее умыкнул. Суть была не в одном лишь желании накинуть удавку на мэра. Дамочка Беленкова, оказывается, всю кашу и заварила.
Она первой измыслила идею падающего на головы метеорита. Аня просто хотела помочь своему папе-мэру, который имел свои виды на то, кто должен командовать в городе и распоряжаться редкоземом. Думала, что папаша твердой рукой остановит панику, восстановит порядок в Свердловске-66 и снискает любовь горожан. Она поделилась с двумя своими друзьями, Степой Нееловым и Леной Тарховой. А также с известным английским шутником Джейсоном Хоком. (Тот и должен был объявить в конце концов, что юморнул.) Первый сразу использовал идею в своем замечательном романе, вторая поделилась свежой мыслью со своим братцем. И пошло-поехало. Идея, использованная аморальными мозгами, реализовала свой отрицательный потенциал. И глупому ежику понятно, что Елена Тархова, как сотрудник редакционно-издательского комплекса, быстро прознала, о чем написал в своей книжице Неелов, поэтому она и стала его лебединой песней. Тарховская кодла, естественно, стала приглядывать за первоисточником идеи, Аннушкой, и, конечно же, не позволила ей звякнуть Хоку и отменить шутку. Короче, девица Беленкова начала выдавать себя за другого человека, мадам Тархову, используя при этом цвет ее волос и даже речевые обороты. Анна пыталась дернуть в Свердловск, чтобы оттуда связаться с Хоком, но тут Филипп Тархов изъял ее из обращения…
А вот сейчас Трофимов, похоже, решил устроить капитальную "стрелку". Едва мы сели — правда, не заглушив мотор — как на поле выехало три джипа. Вороненые стволы я сразу засек. Однако джипы вежливо остановились метрах в пятидесяти от нас. Кажется, это те самые участники переговорного процесса, которых высвистал полковник.
С помощью плотицынского бинокля я высмотрел за ветровым стеклом одной из машин жирную афишу Сердоболько. А за другим стеклом еще одну важную персону. Уж не ряха ли Гунякова-Бессерглика маячит? Вдобавок я заметил снайперскую винтовку, которая смотрела прямо на мой котелок.
— Послушайте, давайте взлетим,— обратился я к другим членам команды.— Что-то у меня на земле голова чешется. Вон стекляшка оптического прицела сверкает.
— Да это чья-то сопля на солнце блестит. И вообще, шеф разрешил улететь только при явной угрозе.— кратко отозвался обычно словоохотливый Плотицын. Первой жертвой такой исполнительности, кажется, станет мой труп.
— Значит, вы считаете, что моей голове ничего угрожать не может, поскольку мозги в заднице?— обиделся я на старого знакомого.
Все-таки мне полегчало, когда показался "Ка-22" с Трофимовым. Эта вертушка тоже присела, переведя мотор на холостые обороты.
— Леня, вертолетным хулиганом ты уже был, сейчас станешь дипломатом и отправишься со мной на переговоры. Как товарищ, лучше других разбирающийся в местной обстановке,— велел полковник. Хочешь не хочешь, а слушаться надо. Толковище началось где-то посредине между винтокрылыми машинами и джипами. Тут я впервые познакомился с Гуняковым-Бессергликом.
— Где Тархов?— начал он.
— Его бренное тело взорвалось вместе с геликоптером где-то на скалах Юхновского заказника. Что поделать, авария. У самого еле-еле душа в теле.— скромно отозвался я.
— Вы убили его!— багровея, стал взвиваться Гуняков.
— По-моему, разговор движется не в ту степь. Сейчас не время называть черное белым, а горькое сладким. Тархов и трое его подручных хотели покончить со мной, поэтому им не повезло. Еще на вашей совести Неелов и Цокотухин. И Крутихин едва не стал пускать пузыри благодаря вам. Тархов-то перед смертью расскаялся и все рассказал мне. Вдобавок он девушку умыкнул… Эй, Аня, покажи личико, только ненадолго.
Я, конечно, блефанул насчет раскаяния, но мои собеседники этого не уловили.
— Ну что, мне вызывать следственную группу из Свердловска?— поинтересовался Трофимов.
Момент был самый напряженный, в воздухе запахло гормонами страха, бздения и ненависти. Я услышал, как щелкнул некий курок и приметил, как прижались пальцы гуняковских холуев к спусковым крючкам.
Тут Трофимов внес определенные коррективы.
— Господин Гуняков-Бессерглик, в одном из наших вертолетов сидит человек с авиационным пулеметом. Сколько у вас тут народа? Пятнадцать голов. Может, звякнете по радиотелефону в похоронный магазин и закажешь пятнадцать штук дорогих белых гробов? С грошиками-то у вас сейчас полный порядок.
Опять игра в покер. Даже если бы Трофимов вытащил бы следственную группу из Свердловска, многое бы она тут сумела накопать, когда все потенциальные свидетели, поджав хвосты, в панике чешут из города? Показаний одной лишь Анны явно недостаточно будет. Остановить же сейчас панику и массовый отвал не под силу даже десятку колдунов и волшебников — очумевшее народонаселение просто сметет их. Тем не менее в отсутствии энергетически мощного Тархова воля гуняковской кодлы явно ослабела.
— Чего тебе еще от нас надо, Трофимов?— голосом осипшего петуха произнес Сердоболько. Ты и так ухватил все перевозки в свои руки.
— Надо долю от каждой сделки по покупке недвижимости в городе. Если точнее, половину.
Жизнь наша заколыхалась на волоске. Трофимов сделал какое-то неуловимое движение, по этому сигналу "Ка-22" подпрыгнул и завис в воздухе, сдувая чепчики со всех собравшихся внизу. Из кабины действительно показался мощный ствол.
— Вы что в голову раненный, Трофимов?— немного посерев лицом, стал возмущаться Гуняков-Бессерглик.— Мы же оплачиваем перевозку граждан на новое место жительства. Между прочим, по вздутым ценам и, кстати, эти деньги текут к вам.
