- Антарктический колхоз?
- Коллективное хозяйство, в точном переводе. Однако не совсем точно, поскольку владельцем города считается ООН.
- Итак, сэр, продолжение следует. Примите наше восхищение вашим умением вести дискуссии. Очевидно, сказывается практика ученого.
- Практика ученого помогает логически мыслить, господа. Примите и мои уверения в совершенном к вам почтении.
И они раскланялись.
И так в конце каждого заседания.
Дышалось на улице тяжело. Опять, как и в прошлый раз, попалось несколько прохожих в противогазах. Ньюйоркцы приспосабливаются.
И Анисимов почувствовал, что ему не хватает воздуха, что он задыхается.
Нужно дойти до Централь-парка. Больше в этом городе деваться некуда. Что касается нападения, то оно не повторится - ведь два снаряда в одной воронке не взрываются!.. А ведь в предыдущий раз он именно там почувствовал облегчение, надышался... Кстати, надо подумать о разведении в подледном Гроте водорослей хлореллы. Она выделяет много кислорода. В Антарктике же воздух обеднен кислородом. В Гроте можно довести атмосферу до оптимального состава...
И Анисимов, войдя в зеленую чащу Централь-парка, вздохнул всей грудью. Стоило пройти всю Пятую авеню, чтобы добраться сюда!
На аллеях было много гуляющих, играли дети.
В такой обстановке бандиты не попросят сигареты.
Два человека в темных костюмах и мягких фетровых шляпах шли навстречу. Один из них наклонился и потрепал по кудряшкам прелестную девчушку. Другой потрепал по плечу его самого.
Потом оба они оказались перед Анисимовым.
Николай Алексеевич почувствовал недоброе, собрался весь.
Но никто не попросил у него ни сигарет, ни прикурить.
Просто тот, кто ласкал девчушку, выхватил из-за борта пиджака подвешенный там пистолет и в упор выстрелил в Анисимова. Звука выстрела не последовало. Бесшумное оружие!
Седой богатырь, который на голову был выше нападавших, беззвучно повалился на песок аллеи.
Кто-то из прохожих обернулся, другие шли, не обращая внимания на свалившегося, должно быть пьяного, джентльмена.
Спутник стрелявшего не успел подхватить Анисимова и теперь старался поднять тяжелое тело.
- Держи, держи его, Гарри! Вот так всегда с ним! Напьется и бродит, пока не свалится.
Никто из прохожих не заинтересовался происходящим.
Дети продолжали играть "в гангстеров".
Мальчуган в матроске, веснушчатый, как вождь краснокожих О'Генри, целился из игрушечного автомата в двух дядей, тащивших подвыпившего дедушку, и вопил:.
- Тра-та-та-та! Вы убиты, вы убиты! Тра-та-та-та"
Глава седьмая
"ВИЛЛА-ГРОБ"
Анисимов медленно приходил в себя. Память будто снова отказала. Мучительно не хотелось открывать глаза.
И вдруг зазвучал рояль. Кто-то проникновенно и совсем близко играл любимый этюд Скрябина, тот самый, на музыку которого написаны стихи, когда-то прочитанные Аэлите:
Память сердца - злая память.
Миражами душу манит...
Что это? Слуховые галлюцинации?
Он сделал усилие, приоткрыл глаза и увидел... окно с затейливой железной решеткой. А за ней зелень на фоне эмалево-синего неба.
"Действительно галлюцинации, - подумал он. - То слышу любимую музыку, то вижу себя... в "инопланетном зоопарке", о перспективе попасть куда наслышался перед полетом через Бермудский треугольник. Нонсенс! Бермуды позади. Теперь тянется дискуссия в одном из комитетов ООН. Да! Пятая авеню, живые раздевающиеся манекены в витрине магазина. Потом Централь-парк... Что же дальше?"
Некоторое время академик еще изучал узор прутьев в окне, потом окончательно пришел в себя и сел.
Слуховые галлюцинации продолжались. На рояле с большой артистичностью кто-то играл прелюдии Шопена. Одну за другой. Анисимов превосходно знал их все. В последний раз они с Аэлитой слушали их в Большом зале консерватории. Нет! В зале имени Чайковского.
"Но если это инопланетный зоопарк, то землян демонстрируют в привычной для них обстановке и даже с земным музыкальным сопровождением. Это делает честь остроумию гуманоидов", - не без иронии подумал Николай Алексеевич.
Он находился в богато убранной комнате, библиотеке или кабинете, судя по большому числу книг в высоких шкафах.
Анисимов встал и, подойдя к одному из них, принялся рассматривать корешки переплетов: книги из различных областей знания на английском, немецком и французском языках. Есть и итальянские по истории искусства, и даже японские.
Николай Алексеевич взял одну из них и, к своему удивлению, узнал собственный фундаментальный труд по химии, переведенный на английский язык.
- Хэлло, сэр! Мы не помешаем?
Академик обернулся и увидел двух человек, вошедших без стука.
"Кто это? Гангстеры, преградившие путь в Централь парке? - сразу вспомнил он. - Нет, непохоже!"
Один из вошедших казался воплощением респектабельности. Гладко выбритое, благородное лицо, четкие волевые морщины у губ, раздвоенный подбородок, серые глаза, совершенно седые, аккуратно зачесанные волосы. Мог бы быть президентом... крупной компании, директором банка, дипломатом, ученым...
Другой - худощавый брюнет с болезненным цветом удлиненного лица с провалившимися щеками. Чуть навыкате темные, беспокойные, горящие лихорадочным светом глаза. Разорившийся делец, неудачливый актер, изобретатель?
- Если не ошибаюсь, сэр, вы интересуетесь научными книгами? Могу я сделать вывод, что вы причастны к науке? - спросил первый. - В таком случае мы коллеги. Позвольте представить вам доктора Эдварда Стилла из Хьюстона, специалиста по ядерным боеголовкам.
- А меня вам представил профессор Энтони О'Скара, настолько известный в научном мире, что нет нужды говорить, что это тот самый физик-теоретик, которого ценил сам отец водородной бомбы мистер Тейлор, - поклонился худощавый Стилл.
- По-видимому, сэр, вы тоже тяготеете в той или иной мере к ядерным делам? - поинтересовался О'Скара.
- Нет, джентльмены, - отозвался Анисимов. - Я взял с полки книгу, написанную мной и переведенную в Америке.
- Позвольте взглянуть, - попросил профессор О'Скара. - О! Мистер Анисимов! Поистине неисповедима воля господня, сведшая нас в странном месте, именуемом "вилла-гроб".
- "Вилла-гроб"? - удивился Анисимов.
- Да, видимо, надежное убежище, куда доставили нас по очереди, возможно, одним и тем же способом.
- Что касается моей особы, - вмешался Стилл, - то меня подстрелили как нужное для зоопарка животное.
"Опять зоопарк! - нахмурился Анисимов. - Снова гуманоиды?"
- Совершенно так, - подтвердил профессор О'Скара. - В заповедниках и зоопарках применяют эти гуманные снотворные пули. Пока я спал, меня перевезли сюда из Калифорнии. Одному господу известно, на какое расстояние.
