Он подумал про себя: сукин ты сын!
Маурин держалась лучше, чем Деланти. Чернокожий астронавт, казалось, готов был убить — кого угодно. Ладно, это понятно. Двух других из тех, кто вместе с Бейкером совершили полет на «Молотлабе», в зале не было. Леонилла оперировала раненого в живот полисмена, а Товарищ помогал ей.
(Его теперь все обитатели Твердыни называли Товарищем. Генерал Петр Яков был последним оставшимся в досягаемом мире коммунистом, и он гордился этим. Кроме того, прозвище позволяло избегнуть недоразумений, связанных с его именем: Петр Яков, Питер Джейкоб).
Лицо сенатора сделалось пепельно-серым, лежащие на коленях руки сжались в кулаки. Один из задуманных вами планов не удался, сенатор, думал Гарви. Конечно, это для него удар: один из принцев погиб, а второй околдован ведьмой.
Джордж Кристофер отнюдь не пребывал в гордом одиночестве. Рядом с ним стояла Мария. Она была единственной женщиной в зале, одетой в юбку, чулки и туфли на каблуках. Еще на ней была рубашка мужского покроя, свитер и неброские украшения. Она и Джордж стояли не порознь, а именно вместе. Если кто-нибудь стоял слишком близко к Марии или оглядывал ее слишком масляными глазами, лицо Джорджа мрачнело.
Три принца. Один убит в схватке с великанами — людоедами. Второго опутали чары ведьмы. Третий… враг разбит и третий принц стоял рядом с принцессой. Нужда в умеющих сражаться мужчинах еще не прошла, но она уже не является критически острой. Теперь Твердыне нужны люди, умеющие создавать, строить — и вот это Гарви Рэнделл умеет делать. Я теперь принц, завоевавший корону, думал он. Сукин сын.
Но Тим Хамнер призывает к новой битве!
Буквально только что прекративший убивать, старающийся забыть об арбалете, Гарви просил мысленно — мысленно и беспомощно: заткнись! Заткнись! Когда Эл Харди предложил эвакуировать работников ядерного центра в Твердыню, Гарви чуть не зааплодировал. Кстати, некоторые из присутствующих зааплодировали. Но у Рика Деланти по-прежнему был вид человека, готового убить кого угодно, а Тим Хамнер…
— Мы не оставим ядерного центра, — сказал Тим Хамнер. — Ваши лодки понадобятся на то, чтобы доставить нам людей, оружие и боеприпасы! А не для того, чтобы мы могли бежать на них. Мы не уйдем с ядерного центра.
— Будьте благоразумны, — сказал Эл Харди. Голос его звучал рассудительно, он достигал самых дальних концов зала. В нем, в этом голосе, чувствовались теплота, дружелюбие, понимание. Умение владеть своим голосом — это первое, что необходимо политику, а Эл Харди прошел хорошую школу. Тим по сравнению с ним был ноль. — Мы сможем прокормить всех. Нам понадобятся и инженеры, и техники. В войне с Новым Братством мы понесли людские потери, зато не потеряли ни крупицы из запасов пищи. Мы даже захватили часть из имеющейся у врага пищи. Мы не просто располагаем достаточным запасом пищи — мы имеем достаточно запасов еды, чтобы без ограничений прокормиться всю зиму! Мы сможем прокормить всех, в том числе и оставшихся в живых людей Дика Вильсона (это женщины, дети и небольшое количество мужчин). Новому братству нанесено поражение, тяжелое поражение, — Эл сделал паузу, пережидая вновь вспыхнувшие аплодисменты. И точно в тот момент, когда они смолкли, продолжил: — Сейчас Братство слишком ослаблено, чтобы попытаться напасть на нас снова. К весне, немногие выжившие людоеды, умрут с голода…
— Или сожрут друг друга, — выкрикнул кто-то.
— Верно, — согласился Харди. — Когда настанет весна, мы сможем присоединить к своим владениям захваченную ими территорию. Тим, теперь у нас нет необходимости гнать прочь своих друзей. Более того, нам нужны люди — чтобы обрабатывать имеющуюся сейчас у нас землю. Равно, как и ту землю, которая к весне перейдет под наш контроль. Я не имел в виду, что ваши товарищи должны искать спасения в бегстве. Я имел в виду, что мы радушно примем их, как наших гостей. Как наших друзей. Как наших новых сограждан. Все согласны?
Раздались крики: — Да, черт возьми! Мы будем рады им!
Тим Хамнер протянул к толпе руки. Умоляюще протянул, ладонями вперед. Он шатался, ведь он был ранен в бедро. На глазах его вскипали слезы.
— Разве вы не понимаете?! Ядерный центр! Мы не можем оставить его! Но если мы не получим помощи, Новое Братство его уничтожит!
— Нет, черт возьми, — пробормотал Гарви. И почувствовал, как напряглась, стоящая рядом Маурин. — Больше войн не будет, — сказал Гарви. — Хватит с нас. Харди прав. — Он глянул на Маурин, ожидая увидеть в ее глазах одобрение, но Маурин ответила ему ничего не выражающим взглядом.
Джордж Кристофер расхохотался. Голос его, как и голос Эла Харди, разнесся по всему залу. — Они, черт побери, слишком ослаблены, чтобы напасть на кого бы то ни было, — крикнул он. — Сперва мы потрепали их. А потом — вы. Они будут без остановки удирать до самого Лос-Анджелеса. С какой стати нам беспокоиться из-за них? Мы гнались за этими ублюдками добрых пятьдесят миль!
В зале засмеялись. Маурин отодвинулась от Гарви, подошла к своему отцу. Встала сзади него. Она заговорила, голос ее не разносился по залу подобно голосу Харди. Но в этом голосе звучали такие нотки, что в конференц-зале воцарилась тишина. Все молча слушали, что говорит Маурин.
— У них еще есть оружие, — сказала она. — И Тим, вы сказали, что их предводители еще живы…
— По крайней мере, один из них, — ответил Тим. — Сумасшедший проповедник.
— Значит, они снова попытаются уничтожить ядерный центр, — сказала Маурин. — Пока он жив, он будет пытаться добиться этого. — Она обернулась к Харди. — Эл, вы и сами это знаете. Вы слышали, что рассказывал Хьюго Бек. Вы это знаете.
— Да, — сказал Харди. — Мы не сможем защитить ядерный центр. — Но я снова приглашаю всех, кто захочет, переселиться сюда. Жить вместе с нами.
— Это совершенно верно, что Братство больше не представляет угрозы для нас, — заявил Джордж Кристофер. — Они сюда не вернутся.
— Но они… — неизвестно, что хотел сказать Харди, потому что его прервал взмах руки сенатора Джеллисона. — Слушаю, сэр, — и Харди спросил: — Вы хотите выступить со сцены, сенатор?
— Нет, — Джеллисон встал. — Давайте заканчивать побыстрее этот разговор, — сказал он. Его голос звучал глухо. Так говорят либо пьяные, либо смертельно уставшие люди — но все знали, что сенатор пьян не был. — Мы все согласны в одном, не так ли? Братство не имеет достаточно сил, чтобы представлять угрозу для нас, для нашей долины. Но их руководители еще живы, и они обладают достаточной мощью, чтобы уничтожить ядерный центр. Они это могут сделать не потому, что так сильны, а потому, что атомная электростанция слишком уязвима.
