— Мама, — сказал Яша.
Он заставил ее нагнуться к себе и обхватил руками за шею. Яша почувствовал, как мелким ознобом содрогается тело матери, и понял, что, действительно, помог ей сдержаться от безрассудного гнева.
Едва закрылась дверь за Подкорытовым, Ира набросила на голову платок, надела пальто и убежала куда-то. Спустя полтора часа она привела молодого курчавого мужчину, такого сосредоточенного, словно он все время думает о чем-то важном. Это был врач городской поликлиники. Он присел к столу и начал с того, что внимательно перечитал все выписанные Подкорытовым рецепты. Иногда он приподнимал брови и шевелил при этом губами, разговаривая сам с собой. Часть рецептов он решительно отодвинул в сторону.
Потом он начал осматривать Яшу. У врача были костлявые пальцы, такие холодные, что Яша вздрагивал от их прикосновения.
— Мальчик очень слаб, — сказал врач, приведенный Ирой, — ему нужна эффективная поддержка.
— Какая? — спросила Анна Матвеевна. Филипп Андреевич стоял позади нее и только часто моргал глазами,
— Я считаю необходимым переливание крови.
Лицо Анны Матвеевны стало испуганным.
— Переливать чужую кровь?
— Разве это для вас новинка? — удивился врач. — Чрезвычайно эффективное средство, мы внедряем его во всех больницах. Ваш ребенок очень слаб, болезнь будет протекать изнуряюще и долго. Боюсь, что могут сбыться слова моего коллеги.
— Сергей, — Ира положила руку на плечо врача, — кровь можно взять у меня. Только не медли, пожалуйста.
— Ну… хорошо, — сдалась мать, — вам я, Ирочка, доверяю. Делайте, как знаете.
Ира ушла вместе с врачом, чтобы проверить какую-то группу. Возвратилась она вместе с Сергеем и двумя медицинскими сестрами. Они принесли с собой блестящую металлическую коробку, которую наполнили водой и поставили на электрическую плитку. В коробку положили шприц с длинной иглой.
Ирину посадили на стул подле Яши, закатали рукав платья на левой руке, протерли руку спиртом, перетянули резиновым жгутом выше локтя и смазали йодом… Вода в коробке вскипела. Коробку поставили на стол, вынули из нее шприц. Вторая сестра в это время оголила левую руку Яши и тоже протерла ее спиртом и смазала йодом. Затем сестра, кипятившая шприц, взяла его с салфетки и села рядом с Ирой. Она свободной рукой ухватила руку Иры, а правой стала вкалывать в нее иглу шприца. Яша вздрогнул, ему показалось, что это в его руку вонзилась игла.
— Вроде комар укусил, — ободряюще улыбнулась ему Ира.
Яша завороженными глазами наблюдал, как таинственная жидкость, кровь Иры, наполняет стеклянную трубку шприца.
Сестра быстро пересела на кровать к Яше, схватила его руку и, прежде чем он успел вскрикнуть, точно рассчитанным движением ввела иглу в вену. Теперь он, не дыша, наблюдал, как убывает в трубочке темно-красная жидкость. Кровь Иры переходила в его кровь.
Процедуру переливания повторили дважды.
Вдруг Ира медленно повалилась на бок, сестра едва успела подхватить ее. Голова девушки запрокинулась, бледность разлилась по щекам и шее.
— С ней дурно! — сказала сестра.
Сергей торопливо раскрыл маленькую бутылочку и поднес к носу Иры. Девушка судорожно вздохнула. С трудом выпрямившись, она виновато улыбнулась.
— Фу, — вздохнула она, — раскисла.
— Ира четвертую ночь от кровати Яши не отходит, — оправдала ее Анна Матвеевна, — и совсем не спит.
— А молчала, — рассердился Сергей, — будто, кроме тебя, не нашли бы у кого взять кровь.
Яшу начало сильно знобить, зубы застучали, но Сергей успокоил Анну Матвеевну, объяснив, что это нормальная реакция организма и ничего страшного тут нет.
Как всегда, приходил Подкорытов, хотя его больше и не приглашали. Таков его долг — объявил он Анне Матвеевне. Яшу он называл пациентом.
Но Анна Матвеевна заметно охладела к нему, микстуры, выписываемые им, никто не заказывал.
— Конечно, — сказал Подкорытов, в последний раз выслушав Яшу, — переливание крови многообещающее нововведение, но кто знает, какие оно таит в себе неожиданности? Просто у мальчика необыкновенное сердце. Прямо-таки железное сердце. Только этим и можно объяснить, что ему удалось выкарабкаться.
Анна Матвеевна благоразумно промолчала. Ира скромно заметила:
— Мы многим обязаны вам, доктор. Вы были так добры и внимательны,
— Феномен, феномен! — покачал головой Подкорытов. — В моей практике ничего подобного не встречалось. Необыкновенный случай! Перенести четыре раза воспаление легких!
— Крупозное воспаление легких, — поправила Ира.
— Да, да, совершенно верно! — охотно согласился с нею Подкорытов. — Без всяких осложнений к тому же.
— И без абсцесса.
Он развел руками и шумно поднялся со стула.
Потянулись дни вынужденного пребывания в постели. Но они не были так томительны, как прежде, потому что около Яши постоянно находилась Ира. Она передавала ему школьные новости: лыжники седьмого «А» заняли первое место на школьных соревнованиях; по инициативе комсомольцев организован драматический кружок; выпущен третий номер комсомольской стенной газеты.
А однажды Ира сообщила, что в технической станции теперь… новый руководитель.
— Неужели? — вскричал Яша. — Кто?
— Ну, ну, не подпрыгивай, — засмеялась Ирина. — Кого хотели, того и получили. Прикрепили к вам инженера-конструктора с металлургического комбината. Хорошо?
— Еще бы… — мечтательно глядя в потолок, отозвался Яша. — Теперь дела пойдут.
— Только выздоравливай скорее.
По мере выздоровления Яши Ира стала реже бывать в квартире Якимовых. Днем она забегала только на минуту, приоткрывала дверь в комнату Яши и спрашивала:
— Как самочувствие, таракан?
— Отличное! — отвечал Яша, поглядывая на разрумяненное морозом лицо и такие хорошие, ставшие дорогими серые, глубокие глаза. — Только лежать надоело.
— Я тебе покажу надоело! Смотри, матери слушайся.
Вечерами Ира приходила чаще, иногда оставалась ночевать. Она продолжала помогать Анне Матвеевне, которую последняя болезнь Яши потрясла особенно сильно.
Покончив с приготовлением ужина, с уборкой квартиры и другими хлопотами, Ира заставляла Яшу принять положенную дозу лекарств, а затем садилась у изголовья с книгой в руках.
Это были счастливые часы! Ира читала очень хорошо, ее можно было слушать всю ночь. Она читала из «Вечеров на хуторе близ Диканьки», поэмы Пушкина, рассказы Лавренева. Однажды Яша попросил, чтобы она почитала Маяковского.
— Тебе нравится Маяковский? — спросила Ира.
